– Что ты хочешь услышать?! – этот вопрос каким-то чудом пробился сквозь его плотно сжатые зубы. – Что-нибудь… Скажи хоть что-нибудь, чтобы мне не было так больно! – я уже с трудом держалась прямо – меня буквально гнуло пополам. – Я не буду оправдываться и терзаться муками совести! Выбор за тобой! Можешь уйти, дверь там, – он равнодушно кивнул в сторону выхода. – Или можешь остаться, но тогда эта тема закрыта! – То есть так, да? – я горько усмехнулась. – Не будет стандартного «прости»? «Ты не так всё поняла»? «Бес попутал»? Что еще там говорят мужики в таких случаях? – Я не собираюсь повторять дважды! – Не утруждайся! Не нужно! Я могла бы простить тебе многое, но только не это… Не предательство… Хотя нет – ты поступил гораздо хуже. Ты переспал с моей единственной подругой! Мне отчаянно сильно хотелось наброситься на него с кулаками. Молотить ими по его груди, сбить эту маску безразличия с ещё любимого лица. Я просто не могла понять, как человек может так резко поменяться? Еще вчера все было хорошо. А сейчас мы уже стали чужими. Он до невозможности чужой! – Знаешь, было бы более эпично, если б ты сделал этот подарок мне на нашу годовщину. Всего-то оставалось подождать три дня, – сыронизировала я, все еще надеясь вывести его на эмоции. – Тебе виднее, – изрек холодно и окинул меня скучающим взглядом. – Кто ты? – я непонимающе замотала головой, слезы все же покатились по щекам. – Куда ты дел моего любимого мужа? Что она сделала с тобой? Околдовала? Приворожила? – Заканчивай этот детский сад! – оборвал грубо, своим безразличием вырывая мне сердце наживую. – Ты прав! Это ни к чему, – дрожащими руками торопливо вытерла с лица слезы. – Что бы ни случилось, я уже ни за что тебя не прощу. С этого места у нас одна дорога. Развод! Сегодня ты для меня умер! В тот момент я страстно хотела, чтобы ему тоже было больно, как и мне. Нуждалась в том, чтобы причинить ему эту боль. Наверное, это был единственный раз, когда я задумывалась о мести. Мне приходили на ум сумасшедшие мысли: побросать его вещи с балкона, перевернуть квартиру вверх дном, облить ему машину зеленкой. Или хотя бы просто разодрать его рожу. Но это было не про меня. Я не такая смелая и отчаянная. Я могла лишь гордо собрать свой кулек и уйти. Даже не отвесив мерзавцу заслуженную пощечину… Глава 7 С утра пораньше тишину в спальне разорвала громкая трель телефона, и Виктория сонно посмотрела на экран. Оля. Что случилось в такую рань? – Да, Оль, – немного приподнявшись на подушке, проговорила Вика. – Что случилось? – Доброе утро, Викусь, – в динамике раздался звонкий голос коллеги. – Ты сегодня не занята? – Нет вроде, – растерянно ответила она. – Подруга, тогда можешь выручить меня? – воодушевлённо пролепетала Ольга. И это её излюбленное «подруга» как следует прошлось по нервам Вики. Данное слово до сих пор вызывало у неё какое-то лютое отторжение. – А как? – спросила девушка, поборов едкое чувство. – Можешь несколько часиков присмотреть за Катюшей? Пожалуйста! Представляешь, Денис хочет сделать меня управляющей, сейчас звонили из магазина, позвали на обучение, а мне мелкую совсем не с кем оставить, – затараторила Оля. – Без проблем, – согласилась Виктория, мысленно радуясь возможности отвлечься. – Вы сами привезете? Или мне забрать? – Мой сейчас поедет на очередное собеседование и забросит её тебе. Викусь, а ты, случаем, не надумала вернуться? – с надеждой добавила та. – Нет, скорее всего, и не надумаю, – разочаровала её Виктория. – Жаль, мне будет скучно без тебя, – огорченно вздохнула Ольга. – В новой должности у тебя не будет времени скучать. Кстати, поздравляю, я очень рада за тебя, – произнесла Вика со всей искренностью. – Пока еще рано поздравлять. Вдруг не выйдет, ты же знаешь, какая я невнимательная, – пожаловалась она. – Все получится, я уверена, – поддержала её Виктория. – Спасибо, моя хорошая, – сразу приободрилась Ольга и прошептала в трубку: – Ты же встречалась с нашим директором? Как он тебе? По-моему, очень даже ничего. – Не знаю, я как-то не рассматривала его, – неоднозначно ответила Виктория. Может, конечно, Денис и ничего, но ей не было до него дела. Как и до мужчин в принципе. Возможно, когда-нибудь кто-то и заслужит её доверие, но сейчас это казалось ей невозможным. Время с Катюшей, как и ожидалось, летело незаметно. Виктории действительно удалось отвлечься. Они рисовали, играли, смотрели мультики, читали сказки – и все это буквально за пару часов. А когда надоело дома, девочки решили выйти на площадку. И вот там за Катюшей глаз да глаз. У Вики не то чтобы думать не получалось – она моргала через раз. Но все же эта замечательная девочка шла ей на пользу: лишь благодаря малышке на ее лице снова расцветала улыбка. Вика, не задумываясь, взбиралась с ней на горку, не боясь запачкать светлые джинсы, или возилась в песке, наплевав на маникюр. Но особенно ценными для неё были объятия маленькой принцессы – от них даже Виктория млела. – Катюш, а вот и папа приехал, – девушка указала на знакомую машину. – Пойдем? – Не хоцю, – заупрямился ребенок и принялся цепляться за ногу Вики. – Ну, солнышко, нужно домой, тебе скоро спать, – попыталась она убедить девочку. – И мама, наверное, уже пришла. – Не-а, – продолжала упираться Катя и ухитрилась напроситься к Виктории на ручки. Всевозможными уговорами ей все же удалось отправить девочку с отцом. Хотя и сама она не особо хотела отпускать малышку. Стоило их машине исчезнуть из виду, и её мир будто снова затянуло серыми тучами. Немного постояв на парковке, Вика направилась к своему подъезду и замерла: буквально в паре метров от неё стоял Данилов, вальяжно облокотившись на свой автомобиль. – Милая девочка. Твоя? – спросил он бесстрастно, однако в серых глаза так и сверкали молнии. – Не твое дело! – отрезала Вика, собираясь пройти мимо, но он протянул руку и холодными пальцами обхватил её кисть. – Не вынуждай меня выходить за рамки! – угрожающе зашипела она. – Я спросил, твой ли это ребенок?! – буквально зарычал Макс. – А я повторяю – не твое дело! Думаешь, от твоей интонации мой ответ изменится?! – усмехнулась и следом выпалила ему в лицо: – И что, позволь спросить, ты здесь делаешь? – наконец-то она свыклась с его присутствием и была в состоянии дать ему полноценный отпор. – Преследуешь меня? По-моему, попахивает уже чем-то нездоровым. Видимо, придется мне требовать запрет на приближение, раз по-другому ты не понимаешь! – Не переоценивай свою значимость, я всего лишь проезжал мимо, – отчеканил мужчина. – Да неужели? – победно вскинула голову девушка. – И куда же ты проезжал, интересно знать? Разуй глаза, здесь жилая зона! Поблизости даже нет магазина. Впереди тупик! Ты реально веришь, что сможешь, как и раньше, водить меня за нос?! – Этот мужик – твой муж? – Данилов по щелчку перевёл тему, грозно приблизившись к ней. – Девочке на вид года три – получается, ты прыгнула к нему в кровать сразу после меня… Или же совмещала?! – По себе людей не судят! – выпалила Вика, ощущая, как к щекам приливает краска. – И в тихом омуте черти водятся, как оказалось, – продолжил он, пропустив ее высказывание мимо ушей. – Тебе виднее, ведь это в твоей семье так заведено! – не колеблясь, ударила она по больному. – Говори прямо! – потребовал Макс, видимо, не уловив сути её посыла. – Куда ещё прямее? – ухмыльнулась девушка. – Говорю, видимо, кобелиная натура передалась тебе с материнским молоком. – Не смей… – Пф-ф, – фыркнула, закатив глаза. И да, прежняя Виктория ни за что бы не посмела тронуть сокровенное. Но теперь она другая – настолько, что готова придушить его голыми руками. – Разве не правда? Разве ты не равняешь женщин по своей матери? – Только тех, которые этого заслуживают, – прогремел его злой голос. Цель достигнута, она задела его за живое. – Знаешь, с виду ты изменился: весь из себя такой грозный, солидный… А внутри все тот же обиженный ребенок. Как и прежде, видишь в чужом глазу даже соринку, а в своем не замечаешь бревно! – шах и мат, его лицо вытянулось, губы сложились в тонкую линию, а глаза потемнели. Макс теперь походил на разъяренного быка. – Ты переплюнула даже мою мать! – бросил презрительно и широким шагом направился прочь. А Вика, прищурив глаза, смотрела ему в спину. Впервые после стычки с ним она не чувствовала себя униженной. И пусть последнее слово осталось за ним, но девушка знала, какую бурю в нём подняла. Знала, насколько болезненной для него является тема матери, – он только с Викторией поделился своей тайной. И она не испытывала удовольствия от того, что задела бывшего мужа таким способом. Наоборот, вроде бы Вика победила, но ощущала себя проигравшей. Ну не было в ней этой гнильцы, чтобы гадить другим в угоду себе. И, если бы Данилов её не вынудил, она никогда бы на это не пошла. Но он сам виноват! Сам спровоцировал девушку. Отныне пусть знает, что и она в ответ может покусать. И держится от неё подальше! Пока Виктория поднималась по лестнице, успела принять важное для себя решение. Ещё утром она ни о чем таком не думала, а сейчас была четко уверена в своих дальнейших действиях. Оказавшись в квартире, девушка сразу же перешла к делу. Взяла телефон, нашла нужный номер, нажала на вызов и принялась терпеливо дожидаться ответа. – Да, – раздался после продолжительных гудков мужской голос. – Добрый день, Денис! Я принимаю ваше предложение. Глава 8 Твою ж мать, какого черта он делает у дома бывшей жены? Б..ть! Ехал же на завод – и будто в каком-то трансе приперся сюда. Видимо, у него снова подтекает крыша. И это не есть хорошо. Угораздило же его запереться в тот магазин, где работает она. Нахрена ему понадобились новые ботинки? Подумаешь, пощеголял бы пару дней и с ободранными носками. Как будто ему не доводилось ходить босиком! Но нет, важная сделка ведь, нужно соответствовать своему статусу, выглядеть с иголочки. Черт побери! Пусть будут прокляты обстоятельства, которые снова столкнули их вместе. Макс знал, чем это чревато для него. Увидеть её в реальности было сродни тому, чтобы без наркоза ампутировать себе лёгкие. Он едва не задохнулся, понадобилось время, чтобы взять себя в руки. Услышав голос Вики, мужчина напрягся, но сразу не поверил, что тот принадлежит именно ей. Не может быть таких совпадений! Не бывает! Но и перепутать не мог ни с кем! Её голос давно занозой засел в его памяти. Обернулся и охренел. Она! По-прежнему красивая, настолько, что хочется выколоть себе глаза. Можно подумать, он хоть на секунду забывал, как она выглядит. Но увидеть воочию явно был не готов. Эта сука годами насиловала его мозг. Воспоминания о ней чайной ложечкой день за днем выедали серое вещество. Макс ненавидел ее так же сильно, как тосковал по ней. Данилов знал, что сильнее его любви может быть только ненависть. Узнал об этом четыре года назад, когда Вика, всхлипывая, собирала по дому свои вещи, а он нервно курил на балконе одну за другой. С одной затяжки приканчивал половину сигареты, угольки жгли пальцы до волдырей, но ему было плевать. Никакая физическая боль не могла вырвать его из ада, в котором его сердце ржавым ножом кромсали на мелкие кусочки. Он слышал, как она тихо плачет, и желал сдохнуть. Потому что даже в таком состоянии не мог оставаться равнодушным к ее слезам. Никогда не мог! Данилов возвел эту девушку на пьедестал. Поставил выше всех на свете. Считал эталоном. Готов был свернуть горы ради нее. Она была первой и единственной женщиной, которой он доверился. И так жестоко обломался. Лучше бы вообще никогда ее не встречал. Лучше бы не знал, каково это – любить. Эта дрянь отравила его собой. Заразила неизлечимой болезнью. Он искал лекарство. Отчаянно желал спастись. Но не мог. Она забрала с собой его способность чувствовать. Макс, как мотылек, пытался выбраться из темноты, снова и снова летел на свет, сжигал крылья, но тьма не кончалась. Все женщины после нее имели некое сходство с ней. Он будто намеренно искал похожий цвет глаз, волос, аромат духов. Но ни одна из них не была ей. Не значила ничего. Не вызывала никаких эмоций. И это неимоверно бесило. Макс высох, превратился в безжизненный сухарь. Лишь воспоминания о ней давали ему стимул. Стимул вырвать ее из своей головы и гнилой дыры, оставшейся вместо сердца. Стимул двигаться вперед, доказывая этой суке, что без нее не он сдохнет. И не сдох, потому что ненависть оказалась мощным двигателем. Но, возможно, отчасти свихнулся, ибо годами быть зависимым от женщины, которую не можешь даже видеть, ненормально. Порою у него случался кризис, что-то вроде обострения. Ломка, как у наркомана. Он набухивался в хлам, глядя на ее фотографию. Доходило даже до того, что разговаривал таким образом с ней. Если бы это увидел кто-то из его знакомых, наверняка сразу же вызвал бы неотложку. Да и Макс сам понимал, насколько это нездорово. Однако ничего не мог с собой поделать. Эта фантомная боль не давала покоя. Не позволяла нормально существовать. Сколько раз мужчина порывался найти Вику и заставить вернуться. И ее давно уже нашли. Года два назад начальник службы безопасности залетел в его кабинет с возгласом «Я нашел ее!» и протянул Данилову папку. Он несколько минут заторможенно смотрел на досье и потом, скрежеща зубами, прорычал: «Уничтожь! И больше никогда не показывай мне, даже если буду угрожать! Иначе уволю!» И уже буквально через несколько дней Макс прижимал того, схватив за грудки, к стене, требуя сказать ему ее адрес. Но работник оказался крепким орешком и не нарушал основной приказ. Что бы он делал, узнав, где она живёт? Сходил с ума от желания сорваться и увидеть ее? А потом бы с большей силой ненавидел себя за это? Нет, это было правильным решением. Легче ничего не знать о ней. Потому что не хотел знать, что она счастлива без него. Но в то же время не желал ей плохого. Это бесконечный замкнутый круг, в котором он вращается вот уже четыре года. И из которого никак не может выбраться. Иногда он думал, что лучше бы не давал ей выбора. Не позволял уйти. Да, они так или иначе были уже обречены. Но, возможно, было бы справедливо, если б они сгорели вместе. Может, тогда бы ему было легче. Однако Макс побоялся уничтожить ее своей ненавистью и злостью. Эти чувства оказались гораздо мощнее любви. И Данилов не мог контролировать себя рядом с бывшей женой. Мужчина смотрел на нее и хотел лишь побольнее ужалить. Чтобы она почувствовала хотя бы толику того, что чувствует он. Только и это было бессмысленно. Макс не испытывал ни удовольствия, ни облегчения. И пора уже поскорее заканчивать здесь и возвращаться восвояси. Либо потом он просто не сможет этого сделать. Конечно, теперь будет сложнее вернуться к привычному ритму. Придется снова проходить этот круг ада. И Макс не представлял, сколько в этот раз понадобится времени. Не дней, нет – жизнь после ее ухода он давно уже исчислял годами… Поднял взгляд, заметил Вику, выходящую из подъезда за руку с маленькой девочкой, и почувствовал, как становится тяжело дышать. Будто в мгновение пиджак стал на два размера меньше и стянул его ребра. Расстегнул пару пуговиц и торопливо выбрался из машины, присматриваясь к ребенку. Пытаясь найти у девочки схожие черты с матерью. И с каждым вдохом все сильнее начинало щемить под рёбрами. Снял чертов пиджак и швырнул на сидение. Но скоро понял, что дело вовсе не в нём. Его выворачивало наизнанку от одной мысли, что она родила от другого…