Я залез в карман и вынул пачку купюр. Достал бумажку в пятьдесят долларов и положил ее на прилавок, выразительно подняв бровь. Мужик нахмурился: — Говорю тебе, он был здесь раньше! И придет снова! — Нет, не придет. — Я положил сверху еще пятьдесят долларов. — Я гарантирую. Владелец взглянул на деньги, облизнул губы. — Мне нужно вызвать копов, — сказал он, вдруг перестав сердиться. Я видел, как на него действуют эти две крупные купюры. Это вызвало у меня улыбку. — Нет, тебе не нужно вызывать копов. — Я положил еще одну бумажку в пятьдесят долларов на первые две, а потом, чтобы показать владельцу, что это все, убрал пачку в карман. — Ребята не должны ходить голодные, — добавил я. Теперь глаза хозяина лавки были прикованы к деньгам. — Я ловил его здесь и раньше, вот что. — Он не вернется, — заверил я. — Лады? Хозяин взглянул на мальчишку, потом на деньги. Три банкноты моментально исчезли. — Убери его отсюда, — сказал он. Наличка. Универсальное средство от всего. Я взял парнишку за плечо и повел к двери. Он попытался вырваться. Он был сильнее, чем казался с виду, а может, просто был доведен до отчаяния. Из-за того что он дергался, я потерял равновесие и по пути сшиб пару стеллажей. Но наконец я провел его через дверь, и мы вышли на улицу. Я не сразу отпустил его. Заведя ему руки за спину, я довел пацана до угла и повернул направо. На боковой улице машин не было, и я остановился, прижал его к стене и стал пристально разглядывать. Мальчишка был тощий, недокормленный, вероятно, на несколько лет старше, чем мне показалось сначала. Возможно, двенадцать? Наверное, из Центральной Америки. Сальвадор или типа того. — Как тебя зовут, парень? — Монси, — угрюмо прозвучало в ответ. — Где твоя мать? Монси пожал плечами: — Наверное, трахается с каким-нибудь чуваком, чтобы были деньги на наркоту. — А отец? — Хрен его знает, — ответил Монси. Я лишь кивнул. Примерно такого я и ожидал. Я рос точно так же — крал, потому что голодал. Моя мать никогда не занималась проституцией, но для ребенка это примерно одно и то же. Я взглянул на него. Монси впервые посмотрел мне в глаза: — Слушайте, мистер, мне плевать, сколько вы выложите долларов, я не стану заниматься этой фигней. Ага, то же самое. В его возрасте я предположил бы именно это. Улица дает суровые уроки. Некоторые вещи не меняются. Покачав головой, я улыбнулся: — Я не педофил, парень. — Угу, конечно, сто пятьдесят баксов, потому что вы хороший мужик. — Деньги — это легко, — произнес я. Пацан сумел даже ухмыльнуться. — Угу, а то как же, — пробурчал он и вытаращил глаза, когда я вытащил из-за пазухи пакет чипсов и пригоршню снэков «Слим Джим». — Ни хрена себе… о-о! — уважительно произнес Монси. — Когда вы сшибли тот стеллаж? — Смотри и учись, — сказал я. — И не возвращайся в этот магазин. — Я не дурак, — отозвался Монси. — Тогда перестань вести себя по-дурацки. — Я засунул руку в пиджак и бросил последнее — кекс «Литтл Дебби». Он поймал его, и я повернулся, чтобы уйти. — Пока, Монси. Уходя, я чувствовал на спине его взгляд. Мне было наплевать. И мне было наплевать на сто пятьдесят баксов — это всего лишь деньги. К тому же приятно совершить доброе дело. А кроме того, я сумел сунуть в карман еще и бритву, не заплатив за нее. Второе Правило Райли: халява всегда лучше. Глава 7 Спецагент Фрэнк Делгадо был необыкновенным человеком. Не из-за внешности — совершенно непримечательной. Ростом пять футов десять дюймов, коренастый, с темными волосами. Вы прошли бы мимо него по улице любого города в Штатах, даже не оглянувшись. Необычность Делгадо проявлялась в другой, менее заметной сфере. Он не говорил ничего лишнего, держал мысли при себе, сохраняя каменное выражение лица независимо от обстоятельств. Но, как спецагенту ФБР, ему недоставало многих особенностей, фактически относящихся к униформе. Его волосы были чуть длиннее, чем нужно, костюм никогда не был толком отглажен, он не мог нормально общаться с коллегами, другими агентами. Казалось, ему недостает автоматического почтения к высшим чинам. Достаточно сказать, что, если бы во главе ФБР по-прежнему стоял Дж. Эдгар Гувер, Фрэнк не продержался бы и двух недель. Однако Фрэнк Делгадо имел результаты. С этим никто не спорил. Если он намеревался поймать преступника, то считайте, этот преступник уже пойман. За семнадцать лет службы в ФБР успехи Делгадо стали предметом зависти коллег. Было, конечно, одно вопиющее исключение. Три раза он терпел поражение в преследовании разыскиваемого преступника. Три раза — одного и того же преступника. И с тем же результатом: спецагент Делгадо не мог его арестовать. Несколько месяцев назад в Чикаго во время недавней операции Делгадо снова упустил его. Агенту ФБР не хватило пары часов. Но преступника он все же упустил. За исключением этого его послужной список был отличным, и Фрэнк пользовался настоящим уважением коллег. А к его не общепринятому поведению начальство относилось с определенной долей терпимости. Так что для спецагента Фрэнка Делгадо было совершенно нормально войти в кабинет начальника без стука. Помимо своей репутации у Делгадо было достаточно опыта, чтобы это сошло ему с рук. Фактически ему самому предложили место его босса, но он отказался, говоря, что не любит бумажную работу. Занимающий эту должность человек, ответственный спецагент Дж. Б. Маклин, прекрасно знал, что Делгадо — первый кандидат на эту должность. Его это больше не волновало. Во всяком случае, не слишком. Но Маклина немного разозлило, что Делгадо, не говоря ни слова, вошел и сел на стул напротив его стола. А потому он дочитал рапорт, над которым работал, подписал его и положил в контейнер для бумаг и только после этого, откинувшись на спинку кресла, обратил взор на Делгадо. Правда, Делгадо ничего не говорил. Просто сидел и смотрел на босса. — В чем дело, Фрэнк? — наконец спросил Маклин. — Райли Вулф, — ответил Делгадо. — Нет! — вырвалось у Маклина. Уже не впервые Делгадо просил возобновить слежку за Райли Вулфом. По мнению Маклина, Делгадо был болезненно одержим этим супервором. Особенно после того, как упустил его в Чикаго. Делгадо ничего не сказал и не выказал разочарования, но Маклин был уверен, что Делгадо злится, и догадывался, что именно по этой причине он отказался от должности начальника — хотел оставаться в деле, чтобы поймать Вулфа. Лицо Делгадо ничего не выражало, но он покачал головой: — Мне это необходимо. — Зачем, Фрэнк? — спросил Маклин. — Или, ближе к делу, зачем сейчас? — Я знаю, где он сейчас, — ответил Делгадо. Маклин прищурился: — Где? — В Нью-Йорке, — с непроницаемым лицом отозвался Делгадо. Маклин подождал, но ничего более не последовало. — Есть какая-то более точная информация? Делгадо лишь тряхнул головой: — Нет. — И только-то? — уставился на него Маклин. — Он в Нью-Йорке? В городе Нью-Йорке. Тебе известно, что он там с девятью миллионами других людей. — Верно. — Ради бога, Фрэнк, ты это серьезно? Ты даже не знаешь, как он выглядит. И ты думаешь, что сможешь найти его? В Нью-Йорке? — Да. Маклин пристально изучал агента-отщепенца. Делгадо был известен своим немногословием и невозмутимостью, и до какого-то момента это терпели. Но если он вознамерится в одиночку пуститься в очередную погоню за химерами, Маклину, как его боссу, понадобятся некоторые детали. И разумеется, деталей у Делгадо не было. — У тебя есть какие-нибудь зацепки, Фрэнк? — наконец спросил Маклин. — Кто-то видел его на Таймс-сквер? Или на океанском катере, направляющемся в портовое управление? Он постился в Facebook? Что-то в этом роде? — Нет, — ответил Делгадо. — Ладно, сдаюсь, — вздохнул Маклин. — Откуда ты знаешь, что он в Нью-Йорке? — Должен быть, — сказал Делгадо.