— Рэндалл, прекрати! Ведь человек умер. — Не спорю, — ответил он, мельком взглянув на часы. — Ой, я опаздываю! — Куда опаздываешь? — спросила Катрина. Рэндалл встал. — Ох! Среди всей этой суеты забыл тебе сказать. Еду на север штата в аукционный дом «Басбис». — Никогда о таком не слышала. — Ну, он на севере штата, — пояснил Рэндалл. — И, говоря «аукцион», я имею в виду вот что. Коробки с фермерскими инструментами и старые энциклопедии. И время от времени голова лося. — На самом деле это повод не приходить сегодня в музей, да? — снова нахмурившись, спросила Катрина. — По сути, нам не нужна голова лося. И, господи, Рэндалл, у нас еще так много… — Замолчав, она покачала головой. — Так много работы по устранению ущерба, — закончил за нее Рэндалл. — Привести все в порядок и так далее. Твой брат Тим гораздо лучше меня справится с вещами такого рода. — Полагаю, мне тоже нужно пойти. Но даже и так… — Если эта поездка оправдает себя, у музея появятся новые звезды на погонах, — сказал Рэндалл. — Старый мистер Басби считает, что они обнаружили Мазаччо. — Это картина или автомобиль? — Обычно картина, — ответил он. — С пятнадцатого столетия до нас дошло совсем мало автомобилей. — И этот мистер Бисбо понимает толк в живописи? — Басби, — поправил ее Рэндалл. — Какой бы невероятной ни казалась возможность этого, я пренебрегу своим долгом, если не проверю. — Он встал, чтобы убрать тарелки. — И мистер Басби уверяет, что если я приеду сегодня, то буду на шаг впереди конкурентов. Метрополитен-музей продолжает заполнять нужные бумаги на получение полного бака бензина для поездки. — Он поставил грязные тарелки в раковину. — Так что, если можешь освободить меня на день, я поеду. — Наклонившись, он поцеловал ее. — И даже если картина поддельная, обещаю привезти тебе что-нибудь замечательное… — Прошу тебя, — перебила она, — только не голову лося. — Конечно нет, не для тебя. Ты заслуживаешь чего-то гораздо более утонченного… Может быть, собрание Британской энциклопедии тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года, в котором не хватает четырнадцатого тома. — Звучит потрясающе, — произнесла Катрина. — Мне никогда не нравился четырнадцатый том. — Так что я могу вернуться поздно. Приподнявшись, она притянула к себе его лицо для долгого поцелуя. — Мм… Надеюсь не слишком поздно… * * * — Послушайте, лейтенант… — Тримейн просунул голову в дверь выставочного зала, и Сабо поднял на него взгляд. — Здесь какой-то мужик из ФБР. Хочет с вами поговорить. Сабо прищурился. Смерть Шефа Бледсо — убийство. Сабо не сомневался, что это не просто несчастный случай, что бы ни говорили тупоголовые местные копы. И Сабо взял дело на себя. Он пробыл в музее без сна больше суток, и он устал. Его спецназовская выучка включала в себя долгое пребывание без сна, и он мог бы легко оставаться на вахте еще сутки или двое, если было надо. Несмотря на это, он устал, глаза у него были словно наполнены мелким песком. — О чем он хочет поговорить? — потирая левый глаз, спросил Сабо. Тримейн дернул плечами: — Он не сказал. Только то, что хочет поговорить с ответственным за безопасность. Это все. В смысле, он федерал, — добавил Тримейн, как будто это все объясняло. Может, так оно и было. Чего бы ни добивался этот мужик, нельзя отказывать в беседе агенту ФБР. Итак, Сабо глубоко вдохнул, сделал знак Тейлору оставаться у пульта контроля за системой безопасности, а сам последовал за Тримейном в холл. Через входные двери музея в холл лился утренний свет, и Сабо остановился в дверном проеме, моргая от неожиданного сияния. — Сюда, — произнес Тримейн, подталкивая Сабо к нише, в которой для вчерашнего торжественного открытия был оборудован бар. Сабо увидел фигуру в сером костюме, стоящую к нему спиной. Мужчина держал в одной руке очки, а другой тер лоб, словно пытаясь избавиться от головной боли. При приближении Сабо человек в костюме обернулся, нащупал очки и водрузил их на нос. На секунду Сабо сумел увидеть через стекла очков стойку бара. Искажение было невероятным, а линзы настолько толстыми, что Сабо не мог взять в толк, как мужик вообще что-то видит. Но этот агент ФБР, очевидно, видел. Выпрямившись, он взглянул на Сабо. — Лейтенант… Зарбо? — спросил мужчина. — Сабо, — поправил тот, оглядывая фэбээровца. Это был мужчина среднего роста и телосложения, с редеющими рыжевато-каштановыми волосами, пышными усами и очками. И он, не мигая, смотрел на Сабо, ожидая большего. — Они называют меня лейтенантом, поскольку привыкли к этому. В настоящее время я штатский, из «Блэк хэт». — Понимаю, — произнес федерал. — Я спецагент Шургин, ФБР. — И он показал свой значок, но не протянул руку для пожатия, поэтому Сабо лишь взглянул на значок и стал ждать. Шургин прищурился, и этот прищур выглядел очень странно через толстые линзы очков. — Насколько я понимаю, вы модернизировали систему безопасности музея? — Не я лично, — ответил Сабо. В последний момент он одернул себя, чтобы не сказать «сэр». Что-то в этом человеке раздражало его. — Но я занимаюсь ею в настоящее время. Беспрецедентная технология. Первоклассная. Шургин кивнул: — У кого есть доступ к системе? — У меня, — ответил Сабо. — И у пары ребят из «Тибьюрона»… — «Тибьюрона»? — переспросил Шургин. — Они проектировали ее. Устанавливали, — пояснил Сабо. — И вы им доверяете? В его тоне прозвучало удивление по поводу идеи доверять кому-либо — мол, если доверяете, то вы идиот. Сабо мысленно отмахнулся от него. — Полностью. Я знаю большинство из них. Они из команды. — Из какой команды, лейтенант? Сабо перевел дыхание. Этот фэбээровец явно действует ему на нервы. Может, таков его метод, способ вывести человека из себя и выведать правду. Если даже так, это здорово доставало, и Сабо не собирался поддаваться. — Из команды «морских котиков». У всех высший уровень допуска. — Мм… — промычал Шургин. — Кто-то еще? — Куратор музея. Миллер. Шургин кивнул и оглядел холл. Сабо засомневался, что тот действительно что-то видит. — Могу я предположить, что эта замечательная модернизированная первоклассная система включает в себя видеонаблюдение? Ну и козел этот мужик! Однако Сабо сразу напомнил себе, что с ним бывало и похуже. — Разумеется, — ответил он. — Запись хранится две недели. Продолжая смотреть в сторону, Шургин сказал: — Мне нужен доступ к архиву видеонаблюдений. — Ладно, — произнес Сабо. — Скажете мне, какова ваша цель? — У нас есть основания полагать, что будет предпринята попытка украсть драгоценности. Преступником, которого мы воспринимаем со всей серьезностью. — И вы полагаете, этот парень может пройти мимо электроники, и моей команды, и рэг… иранцев? Шургин взглянул на Сабо и снова прищурился: — Он считает, что может. Возможно, он прав. Это вроде как его специальность. Сабо покачал головой. Он был совершенно уверен, что никто не сможет пройти мимо всей охраны, электронной системы и спецназовцев. — Должно быть, он Человек-Паук или что-то в этом роде. — Так и есть, — без тени улыбки подтвердил Шургин. — Он эксперт в паркуре. Полагаю, вы об этом слышали? — Сабо кивнул, но Шургин, не заметив этого, продолжил: — Это значит, он может добраться до цели из любой точки. Даже неожиданной. И он пользуется этой техникой в осуществлении невероятных — и успешных — краж по всему свету. Он умен, безжалостен, беспощаден — и для достижения своих целей не остановится перед убийством. При слове «убийство» Сабо встрепенулся. Если этот супервор уже попытался ограбить музей — и при попытке убил Шефа…