- Ты тоже в ловушке, - сказал я. - Нет, не в ловушке! - он выкрикнул это. Лицо его было мертвенно-бледным, и он несколько сгорбился. - Я чист, и я не знаю, почему они крутятся вокруг меня. Какого черта ты вмешиваешься? - Потому что я хочу знать, зачем твоему приятелю Деккеру нужны были деньги. - О Боже! Его жена была при смерти. Он должен был достать их. Откуда мне знать, что он не смог их вернуть! - Вернуть кому? Он провел языком по губам и промолчал. - У вас ведь есть профсоюз и благотворительный фонд, да? На этот раз он сплюнул на пол. - К кому ты направил его, Мэл? Он не ответил. Я встал со стола и рывком поднял его на ноги. - Кто это был, Мэл? Хочешь знать, что случилось с теми крутыми ребятами в баре? Он обмяк у меня в руках. Он даже не пытался вырваться, просто повис на моей руке, с безжизненными глазами. Слова его прозвучали медленно и глухо: - Ему нужны были деньги. Мы решили, что у нас надежные сведения о лошадках, и поставили вместе наши деньги. - И что? - Выиграли. Этого не хватало, и мы поставили еще раз, только Билл взял у ростовщика несколько сотен, чтобы поставить больше. Мы и на этот раз выиграли, и я вышел из игры со своей долей. Билл решил еще раз сорвать банк и, вернув долг, взял у того еще тысячу, чтобы увеличить свою ставку, но на этот раз проиграл. - Значит, он был должен тысячу долларов? Мэл печально покачал головой. - Больше. За каждую неделю платишь один к пяти. Очень скоро это выросло в кругленькую сумму. Я отпустил его, и он опять рухнул на стул. - Теперь имена, Мэл. Кто ростовщик? Я с трудом расслышал его: - Дикси Купер. Он торчит в «Стеклянном баре» на Восьмой авеню. Я вышел, не закрыв за собой дверь, и спустился вниз, пройдя мимо хозяйки, все еще стоявшей на посту в вестибюле. Мэл проковылял к двери и, взглянув вниз, закрыл ее. Тогда старая грымза хмыкнула и выпустила меня на улицу. Небо опять затянулось тучами, закрыв звезды; в воздухе висела сырая дымка. Я позвонил Пэту домой из кондитерской за углом, но никто не ответил, и я набрал номер конторы. Он был там. Я велел ему ждать и сел в машину. Когда я приехал, здание управления походило на улей без пчел. Одинокая патрульная машина стояла у тротуара, а лифтер читал газету. У ребят, приступивших к ночному дежурству, уже был скучающий вид, и половина из них занималась пустяками, пытаясь убить время. Я вошел в лифт и поднялся на этаж Пэта. Пэт рылся в ящиках своей картотеки. Когда я толкнул дверь, он сказал: - Сейчас, Майк. Я уселся и минут пять наблюдал за ним. - Когда он закончил, я спросил: - С чего это ты работаешь ночью? - Ты что, газет не читаешь? - Я не слыхал ни о каких убийствах. - Какие, к черту, убийства! Прокурор запустил меня и всех, кого мог наскрести, в дело об игорном бизнесе. - С чего он так старается, это же не год выборов? К тому же играть все равно будут. Пэт отодвинул свой стул и уселся. - Его мучают угрызения совести. Он охотится за Эдом Тином и его подручными. - Тина он не поймает, - сказал я. - Он пытается. - А при чем здесь ты? Пэт пожал плечами и достал сигарету. - Окружной прокурор попытался уничтожить организованный игорный бизнес много лет назад. Его постигла неудача, так же, как все другие расследования… из-за недостатка улик. С тех пор как он занялся этим делом, у него не было ни одной удачной операции. - Что, в лодке дыра? - Что? - Утечка информации? - Конечно. У Эда Тина есть выход прямо на контору прокурора. Поэтому прокурор и охотится за его шкурой. Для него это личное оскорбление, и он его терпеть не будет. Поскольку ему не на чем поймать Тина, он решил выяснить, что у него есть в прошлом. Мы прекрасно знаем, что Тин и Гриндл брались за грязные дела, и, если сможем повесить на них убийство, их можно будет взять голыми руками. - Естественно. Почему он не залатает эту брешь? Пэт смешно пожевал губами: - Вокруг него люди, которым он доверяет и которым я доверяю, и мы не можем найти ни одного человека, который способен проболтаться. Всех уже проверяли, даже искали диктофоны. Это кажется невероятным, но тем не менее утечка есть. Черт побери, окружной прокурор устраивает неожиданные рейды, которые объявляются за час до проведения, но, когда полиция приезжает на место, там нет ни души. Это сверхъестественно. - Не болтай мне про сверхъестественное. Прокурор имеет дело с такими же умными ребятами, как и он. Они работают еще дольше, чем он. Слушай, нет возможности уйти сегодня пораньше? - И бросить все? - Он указал на кипу бумаг на столе. - Их надо разобрать, систематизировать и занести в картотеку. Нет, не сегодня, Майк. Я пробуду здесь еще часа три. Стрекот пишущей машинки за дверью стих, и в кабинет вошла приземистая брюнетка, неся проволочную корзинку с письмами. За ней шла другая брюнетка, но отнюдь не приземистая. Всего, чего не хватало первой, у этой было в избытке, и она несла все это, как флаг. Пэт заметил мою глуповатую ухмылку и, когда приземистая вышла, сказал: - Мисс Скоби, вы знакомы с Майком Хаммером? Я был награжден беглым взглядом с намеком на улыбку. - Нет, но я слышала, как окружной прокурор отзывался о нем несколько раз. - Надеюсь, ничего хорошего, - сказал я. - Да, ничего хорошего, - она засмеялась и закончила сортировку бумаг на столе у Пэта. - Мисс Скоби - одна из секретарш окружного прокурора, - сказал Пэт. - Для разнообразия я попросил его помочь мне. Он прислал трех девушек проделать кое-какую черновую работу. - Я сам с такой работой справляюсь. - Мне кажется, я смотрел с вожделением. Детка Скоби включила сбои ярко-синие глаза на полную мощность. - Об этом я тоже слышала. - Вам надо перестать собирать сведения из вторых рук. Она сложила последние бумаги в стопку и скрепила их зажимом. Повернувшись, она одарила меня взглядом, которого Пэт не мог видеть, но значение которого было написано на ее лице. - Пожалуй, надо, - сказала она. Я почувствовал, как мурашки побежали у меня по спине от ее голоса. Пэт сказал: - Ну и мерзавец ты, Майк. Это про тебя с женщинами. - Они необходимы. - Я смотрел на дверь, которая закрылась за ней. Его рот скривился в усмешке: - Только не мисс Скоби. Она обходится без провожатых. Ее имя ничего не говорит тебе?