На этот раз бокал был полным, вино выдержанным и сладким; она извивалась в моих руках, пытаясь сделать вдох, но не желая, чтобы я ее отпустил. Я услышал: - Майк… мне жаль, что ты в ловушке, но я рада… рада. Я поцелуем закрыл ей рот, а дождь ритмично хлестал в окно, нарастая и нарастая в яростном крещендо, взывая ко мне, потому что нельзя было терять ни минуты. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы оторваться от нее. - Девочка из Техаса, не ставь меня в трудное положение. Не сейчас. Она медленно открыла глаза, пальцы ее пробежались по моей спине. - Я даже купить тебя не могу? - Ты сама все знаешь, моя радость. Дай мне сначала закончить дело. - Если я отпущу тебя, ты никогда не вернешься, Майк. Вокруг слишком много людей, которым ты нужен. Каждую неделю, каждый месяц будет кто-то новый. - Ты слишком много знаешь. - Я знаю, что я девочка из Техаса, которой нравится мужчина-техасец. - Я городской парень, детка. - Это случайность. В тебе все от техасца. Даже женщина для тебя не стоит на первом месте. Она приподнялась на цыпочках, не слишком, в этом не было нужды, и легонько поцеловала меня. - Иногда техасцы возвращаются. Поэтому и появляются новые техасцы, - Она улыбнулась. - Не забудь отнести досье на место, - напомнил я. После этого сказать было уже нечего. Я опять вышел в дождь и в ночь, оглянувшись лишь раз и увидев на фоне окна ее силуэт. Она меня не видела, но я помахал ей рукой. По дороге я зашел выпить, съесть сандвич и все обдумать. Я хотел быть уверен в том, что делаю, прежде чем подставлять голову. Около часа я прокручивал все это дело, пытаясь связать его с Жабой Линком, и, как ни вертел, картина была полной. По крайней мере я пытался убедить себя в том, что она полная. Я проговаривал все сам себе снова и снова, точно так же, как Пэтту, но не мог выбросить из головы мысль, что что-то не складывается. Это была мелочь, но на мелочах держатся крупные вещи. Я сидел, твердя себе, что именно Жаба сидел за рулем той машины и именно он давал приказы Арнольду Бэзилу, потому что никому другому не мог доверить это дело. Я твердил себе, что именно Жаба организовал убийство Хукера и пытался организовать мое. И чем больше я твердил себе это, тем больше кто-то внутри меня смеялся, тыкал пальцем в какую-то забытую мелочь и пытался раскрыть мне глаза на какой-то факт, который позволил бы мне увидеть истинное положение вещей. Отчаявшись, я сдался, оплатил счет и вышел. И попал из огня в полымя. У двери моей квартиры, прислонившись к стене, ждал Пэт. Он даже не дал мне поздороваться, протянув руку с резкостью, к которой я не привык. - Дай мне свой револьвер, Майк. Я не стал спорить. Он вынул его, проверил патроны и понюхал дуло. - Ты же знаешь, когда я последний раз стрелял из него, - сказал я. - Знаю? - Это совсем не походило на вопрос. Где-то в районе желудка у меня появилось странное ощущение, чувство тошноты, готовой вырваться наружу. - Перестань дурить. Что это за спектакль? Он отошел от двери. - Черт побери, Майк, играй в открытую, раз уж тебе так надо играть! Ты добился своего. - Он произнес это буднично и просто, как будто я знал, что он имеет в виду. - Скажи, наконец, в чем дело. - Послушай, Майк, я полицейский. Ты был моим другом и все такое, но я ни перед кем не собираюсь вставать на колени. Я только что не угрожал тебе, чтобы ты прекратил это дело, и что получилось? Ты все-таки поступил по-своему. Так не пойдет, приятель. Конец. Я не хотел этого, но это был просто вопрос времени. Я думал, что ты достаточно умен, чтобы понять. Я ошибался. - Это не объяснение. - Майк, Жаба мертв. Застрелен из сорок пятого калибра, - сказал он. - И я под подозрением. Пэт кивнул: - Ты под подозрением. VIII Если и была во мне сумасшедшая злость, она вся перегорела тогда, у Эллен. Теперь, подумал я, происходящее имеет смысл. Так и должно было быть. Пэт опустил мой пистолет к себе в карман. - Пошли, Майк. Я дошел до входной двери и выглянул на дождь, ручьями стекающий с порога. - Ты уверен в этом, Пэт? Он был уверен, две минуты назад он был уверен в этом так же, как в дне своего рождения. Я не хотел, чтобы он отвечал, пока не узнает главного: - Я не убивал его, Пэт. Кто-то подставил меня. - Медэксперт определил, что смерть наступила около четырех часов ночи. - Его голос просил моих разъяснений. - Ты должен был сразу сказать мне, Пэт. В это время я был очень занят, просто очень. - Ты можешь доказать это? - Вот именно. - Майк… Если ты лжешь… - Я не до такой степени идиот. Тебе бы следовало знать. - Мне следовало бы знать о многом. Мне следовало бы знать поминутно, где ты был прошлой ночью. Мне нравилось, как он смотрит на меня. Может быть, я разучился врать, а врал я в тот момент совершенно нагло. Прошлой ночью я спал как убитый, и не было никакого способа доказать это. Если я скажу ему правду мне и за месяц не отмыться. Я бросил: - Пошли, - и направился к телефону в вестибюле. Бросил монету в щель и набрал номер, надеясь, что мне удастся вставить несколько слов, чтобы дать понять, что мне нужно. Он стоял рядом, готовый перехватить у меня трубку. Я не мог не узнать ее голоса, как будто видел ее снова в зеленом потоке платья, ниспадающего от талии. - Это Майк, Марша. Один полицейский хочет о чем-то тебя спросить. Не возражаешь? Это было все, что я успел. Пэт схватил трубку, пока она пыталась сообразить, что к чему, напряженно улыбнулся мне и отвернулся к автомату. - Говорит капитан Чэмберс. Я так понимаю, что вы можете подтвердить местонахождение мистера Хаммера прошлой ночью. Ее голос, льющийся из трубки, был подобен музыке. Пэт взглянул на меня пристально и с любопытством, пробормотал слова благодарности и повесил трубку. Он все еще не знал, как к этому отнестись. - Значит, ты провел ночь с дамой? Я про себя высказал Марше огромную благодарность.