- Меня вызвал судья Дермотт, - ответил тот. - Я моментально явился. Судья ведь поначалу подумал, что вы мертвы. Сид посмотрел на часы. С момента удара прошло не меньше часа. Он глянул на судью. - Я вернулся домой, - заговорил тот, прочитав вопрос в глазах Коэна, - примерно в начале четвертого. Вы лежали на лестнице. Увидев кровь, я тут же вызвал доктора. Вы ошибаетесь, мистер Коэн. Никто не ударял вас по голове. В это время в доме никого не бывает. А сегодня я отпустил и прислугу. - А ваш сын? - Пол уехал из города. - Когда? Ведь еще утром я разговаривал с ним! - Возможно. Он уехал примерно в полдень. - Уехал? - На несколько дней, на машине. - Но ведь он не может водить ее! - К сожалению, это так. Его возит Бад Спенсер, шофер, я нанял его несколько дней назад. - Когда он уехал? - Но, мистер Коэн, не кажется ли вам… - В котором часу, я спрашиваю? - Я уже сказал вам, в полдень. «Значит, сразу после разговора со мной, - подумал Сид, - если только судья не врет». - Как мне найти его? - Очень жаль, но я не могу вам ничего сказать, - произнес судья. - В последние дни он очень скучал. Выехал он, не имея никакой определенной цели. Если он даст мне знать… - Полу успели рассказать про смерть Питера Лоу? Судья колебался лишь какую-то долю секунды, но это не ускользнуло от внимания Сида. - Конечно. - Странно. Человек отправляется в путешествие, чтобы поразвлечься, в тот самый момент, когда погибает его лучший друг… - А чем он смог бы помочь ему здесь? - возразил судья. - Питер мертв, и с этим ничего не поделаешь. Пол достаточно настрадался в жизни. Может, он как раз и хотел избежать новых переживаний, - судья глубокомысленно вздохнул. - В его поступке нет ничего загадочного, напротив, все ясно. Рано или поздно мы отыщем миссис Стерлинг… Сид крепче ухватился за перила, пытаясь справиться с головокружением: - В последние несколько часов я выслушал больше пустых фраз, чем за всю свою жизнь. - Похоже, вы все еще не пришли в себя, мистер Коэн, - произнес судья голосом, в котором внезапно прозвучал металл. - Я в здравом уме, судья, - горько сказал Сид. - И вам давно следовало понять то, что ни для кого уже не секрет. - Что именно? - Я объявил войну городу Редингу, судья! - В голосе Сида звенела чуть приглушенная ненависть. - Хватит использовать невинных людей для покрытия настоящих преступников. Кто дал вам право обвинять Фэй Стерлинг в каждом преступлении, совершаемом в этом городе? - Вы не отдаете отчета в своих словах, Коэн! А может, вы угрожаете мне? Тогда у вас могут возникнуть серьезные неприятности, - сухо констатировал судья. - Мне хватит неприятностей с тем, кто бьет людей сзади по голове, - отрезал Сид. - Почему меня оглушили, судья? Чтобы удержать подальше от вашего сына! Чтобы не дать мне поговорить с ним еще раз! Может, по этой же причине так быстро вывезли его из Рединга. А может, он сам пригрозил рассказать правду, когда услышал о смерти своего лучшего друга? Лицо судьи оставалось холодным и неподвижным, будто вытесанным из куска гранита. - Наверное, будет лучше, доктор, если вы свезете этого человека в больницу. - Нет, благодарю вас, - вмешался Сид. - Придется поискать врача, которому я смогу довериться, который не играет с вами в ваши грязные игры. Он оторвался от перил и шагнул к дверям. Холл вращался вокруг него с бешеной скоростью. Сид надеялся, что ему удастся добраться до «мерседеса». Надо было убираться отсюда, пока эти типы не пришли окончательно в себя и не решили раз и навсегда устранить его из игры. Он чувствовал, как холодный пот струйкой стекает по позвоночнику. Миновав с большим трудом двери, Сид оказался на газоне, залитом ярким осенним солнцем. Он постоял минутку и зашагал к машине. Этот мужественный и добросердечный человек вдруг ослаб и почувствовал себя страшно беспомощным. Впервые в жизни он ощутил страх. IX Я приехал в Рединг примерно в три пополудни. Настроение у меня было не то чтобы очень. Сид крикнул в трубку только одно слово: «Убийство!» и прервал разговор. К счастью, я не успел выкинуть журнал, в котором обнаружил объявление о сдаче внаем мастерской, иначе просто не представляю, как бы я ее отыскал. Итак, я прибыл, нагрузившись всем необходимым для снятия отпечатков пальцев с вещественных доказательств, а также инструкциями по употреблению всех этих хитроумных приспособлений. Мне никак не могло прийти в голову, зачем тащить все это из Нью-Йорка, когда прекрасно можно было получить в местной полиции. Городок приятно удивил меня богатством и красотой зданий. Перед мэрией я заметил шерифа, который делал какие-то пометки в своем блокноте. Это был крупный, сильный мужчина с холодным взглядом. Конечно же, это был Мак-Клой, но в ту минуту я еще не знал, что встреч с этим типом следует избегать. Поэтому я тормознул рядом с его машиной и попросил указать мне дорогу к мастерской. - Хозяева в Европе, - мрачно откликнулся он. - Я знаю. Но дом снял один мой приятель… - Коэн? Конечно, стоит Сиду появиться где угодно, как все обращают на него внимание! - Совершенно верно. Шериф показал мне дорогу, сопроводив пояснения следующими словами: - И будьте любезны, передайте ему, чтобы он поскорее отыскал нас! - Обязательно. А что произошло? - спросил я. - У Сида неприятности? - Он сам расскажет вам обо всем, - сказал Мак-Клой. - Нам необходимо переговорить с ним. Когда я добрался до мастерской, алого «мерседеса» перед домом не было. Я вытащил багаж и занес в дом. Здесь царил беспорядок, столь типичный для моего друга. Холсты и листы бумаги валялись на каждом шагу. Я прошел на кухню поискать чего-нибудь выпить. Там оказалась бутылка виски, и я глотнул из нее как следует. Я устал с дороги и решил принять душ, чтобы немного прийти в себя, Однако в этом доме, похоже, ванной не было, или она скрывалась за единственной запертой на ключ дверью. Я не знал, за что и с какого конца взяться. Конечно, раз уж Сид так срочно вызвал меня, то мог бы, ради соблюдения элементарной вежливости, дождаться моего приезда дома. Я отхлебнул еще глоточек. Интересно, с каких это пор Сид стал налегать на шотландское питье? До сих пор он предпочитал, насколько мне известно, «бурбон». Я слонялся по комнатам, пока не услышал шум мотора. Я бросился к входной двери, намереваясь без околичностей выложить все, что думаю о нем. Сида шатало из стороны в сторону. Лицо его было смертельно бледным. Чтобы не упасть, он оперся на капот машины. Подбежав к другу, я заметил на рубахе кровь. - Сид! - воскликнул я испуганно. - Черт возьми, что… Он оборвал меня с вымученной улыбкой на губах: - Какой-то шутник снес мне полчерепа, - сказав это, он сложился пополам и рухнул на землю. Я из тех мужчин, которые с трудом перетаскивают с места на место портфель с рукописью; до сих пор не могу понять, как мне удалось затащить в дом эту неподвижную груду мышц, костей и рыжих волос. Совершив этот подвиг, я бросился на поиски алкоголя. На кухне была только пустая бутылка, Я опять попытался открыть единственную запертую дверь в доме. Не зря ведь ее, черт побери, замкнули? Я притащил из спальни подушки и подложил их Сиду под голову, потом попытался нащупать пульс, но ничего утешительного он мне не отстучал. Тогда я снял телефонную трубку и вызвал центральную. Только я начал, спотыкаясь, объяснять телефонистке, что я, мол, чужой человек в городе, но у меня случилась небольшая неприятность, как меня оборвал голос Сида: - Брось трубку! - Приказ прозвучал тихо, но отчетливо. - Так ведь тебе нужен доктор, Сид… - Брось! Прежде нам надо потолковать. Он попытался встать на ноги, Я повесил трубку и помог ему доковылять до большого кожаного кресла. - Возьми у меня в машине «бурбон», - вымолвил он. В «мерседесе» я обнаружил две бутылки - одну непочатую, вторую полупустую. Когда я вернулся, Сид был уже не один. Красивая незнакомая женщина, опершись на спинку кресла, рассматривала Сида с преувеличенной озабоченностью. Лицо ее купалось в роскошных волосах цвета бронзы. Когда я ввалился, она подняла на меня чудные темно-синие глаза. - Поспешите! - крикнула красотка и, шатаясь, заковыляла мне навстречу, протянув руки за бутылками.