- Да. - Могу я спросить, кто вас нанял? - Никто, святой отец. Я был там, когда Деккера убили, и это мне не понравилось. Я действую самостоятельно, от своего имени. - Я попробовал кофе. Он был чертовски крепок и горяч. Вилек смотрел в свою чашку, помешивая кофе. - Деккер был нормальный парень. И жена у него была приятная. Полиция была здесь вчера вечером и потом опять утром. - Сегодня? Он взглянул на меня, стиснув зубы. - Да, я вызвал ее примерно за час до вашего прихода. Пара полицейских в патрульной машине. Мы со святым отцом поднялись наверх посмотреть, а кто-то уже побывал там до нас. Все перевернуто вверх дном. Священник поставил свою чашку и откинулся на стуле. - Может быть, вы сможете что-нибудь объяснить, мистер Хаммер? - Может быть, смогу. По версии полиции, тот, кто обыскивал квартиру Деккера, искал деньги, которые, как предполагалось, он утаил во время кражи вчера вечером. В него стреляли, потому что он не достал достаточного количества денег и знал, что сообщники не поверят ему. Он пытался скрыться, но его настигли. Очевидно, они думали, что он припрятал Деньги, когда заходил за ребенком, с расчетом взять их позже. Вилек воскликнул: - Сволочи! - и добавил: - Простите, святой отец. Священник мягко улыбнулся: - Мистер Хаммер… Вы что-нибудь знаете об Уильяме Деккере? - Я знаю, что он сидел. Вы это знали? - Да, он рассказывал мне об этом недавно. Видите ли, меня ставит в тупик то, что Уильям был таким правильным парнем. Он изо всех сил старался жить нормально. Ему было нелегко, но, похоже, он неплохо с этим справлялся. Вилек согласно кивнул: - Это точно. Мы со святым отцом были единственными здесь, кто знал о его прошлом. Когда он только переехал сюда, он не стеснялся этого, а затем у него стали появляться неприятности с работой, так как никто не любит держать бывших осужденных. Вот что я вам скажу: Деккер был абсолютно честен. Не было в нем ничего дурного, понимаете? Никогда даже в карты не обманывал, вовремя платил за квартиру и оплачивал счета. Никогда никаких неприятностей. - В его глазах было искреннее недоумение. - Честно, я ничего не понимаю. Всегда заботился о ребенке с тех пор, как его жена умерла от рака. - Так ему приходилось туго? - Да. Доктора стоят дорого, а он не мог позволить себе многого. Жене нужна была операция, и он наконец поставил ее на очередь, но было уже слишком поздно, и она умерла через несколько дней после того, как ее разрезали. Деккер какое-то время был не в себе. - Он много пил? - спросил я. Нет. Ни разу за это время не выпил ни капли. Он не хотел делать ничего, что могло бы повредить ребенку. Он до безумия любил мальчика, поэтому и старался выкарабкаться. Священник слушал, время от времени кивая головой. Когда Вилек закончил, он сказал: - Мистер Хаммер, неделю назад Уильям пришел ко мне в церковь и спросил, не могу ли я взять на хранение его страховые бумаги. Они все, конечно, оформлены на ребенка, и он хотел быть уверенным, что, если с ним что-нибудь случится, ребенок не останется без средств. Это заставило меня на секунду задуматься. Я спросил: - Скажите, он нервничал? Я имею в виду, похоже было, что его что-то мучает? - Да, сейчас, когда я вспоминаю это, я сказал бы, что он был расстроен. В то время я полагал, что это из-за смерти жены. Однако его история была вполне правдоподобна. Он хотел, чтобы важные документы были в надежных руках. Я никогда не думал, что он собирается… Вилек вскинул руки: - Ерунда. Не думаю, что он сделал это, потому что собирался кого-то обокрасть. Парень был честен. - Иногда обстоятельства вынуждают человека свернуть с пути истинного, - сказал я. - Он нуждался в деньгах? - Конечно, нуждался. Два-три дня в неделю он работал в доке, на пятьдесят первом пирсе, но этого едва хватало. Он жил весьма стесненно, но справлялся. - Друзья у него были? Верзила пожал плечами: - Иногда приходил парень из дока. Еще он по понедельникам вечером играл в шахматы со слепым разносчиком газет в соседнем квартале. Оба научились этому в тюрьме. Нет, не могу сказать, чтобы кроме меня у него еще были друзья. Мне нравился этот парень. - Никаких особых причин, чтобы нуждаться в деньгах? Ничего? - Нет, не теперь. Перед тем как умерла жена, конечно. Но не теперь. Я кивнул, допил кофе и повернулся к священнику: - Святой отец, не строил ли Деккер тайных планов насчет мальчика? - Строил. Он хотел, чтобы его сын воспитывался в одной из наших церковных организаций. Мы обсуждали это, и он даже составил завещание. Деньги за страховку должны пойти на обучение в школе, а все остальное, что имел Деккер, должно было быть в ведении опекуна мальчика. Все это очень огорчительно. Если бы только он пришел ко мне со своей бедой? Он всегда приходил в церковь за советом, но в этот раз, когда больше всего в этом нуждался, не смог прийти. Правда, я… - Святой отец, мальчик у меня. О нем в данный момент заботятся, а как только вы будете готовы, я буду рад передать его вам. Малыш - причина моего участия в этом деле, и, когда я найду типа, который сделал его сиротой, пусть готовят новую могилу на кладбище для бродяг. Этот город нуждается в том, чтобы ему утерли нос. Меня тошнит от того, что приходится жить рядом с подонками, которые обретаются здесь, и я собираюсь разделаться с ними.. - Пожалуйста, сын мой? Я… - Не читайте мне проповеди сейчас, святой отец. Может быть, потом, когда все будет кончено, но не сейчас. - Но, конечно, вы об этом говорите не всерьез? Вилек мгновение изучал мое лицо, затем сказал: - Именно всерьез, святой отец. Если я могу помочь, приятель, дайте мне знать, хорошо? - Хорошо, - сказал я. - Когда вы все устроите для мальчика, святой отец, найдите мое имя в телефонном справочнике. Кстати, как зовут друга Деккера? - Хм… Кажется, Букер. Нет, Хукер. Точно, Хукер. Мэл Хукер. Я отодвинул чашку и встал из-за стола. - Тогда все. Нельзя взглянуть на квартиру? - Да, конечно, поднимитесь. Последний этаж, первая дверь от площадки. И нет смысла спрашивать о чем-то этих старых куриц. Они все занимались еженедельной стиркой, когда там побывал тип, который разнес квартиру. Горячую воду дают только раз в неделю, и все они стояли, уткнувшись носами в корыта. - Спасибо, - сказал я. - И за кофе тоже. - Не стоит благодарности. - Всего хорошего, святой отец. Вы позвоните мне позже? Он кивнул с несчастным видом: - Да. Прошу вас… никакого насилия. Я улыбнулся, чтобы успокоить его, и пошел к выходу. Вилек не преувеличил, сказав, что квартиру разнесли. Они оставили за собой хвост обломков, которые можно было бы просеять через сито. Это было одно сплошное месиво. Мешок с мусором, который не успели вынести, был опрокинут, и, когда я увидел разбросанный мусор, мне стало смешно, потому что они не получили того, что искали. В этом погроме не было ничего указывавшего на то, что важное нечто было найдено. Некоторое время я бродил по разгромленной квартире, подбирая то там, то тут детскую игрушку, женскую безделушку, что-то из рабочей одежды Деккера. Я даже сам попытался поискать, но нигде не было ни одной мало-мальски ценной вещи. Я докурил сигарету, бросил окурок в раковину, закрыл дверь и вышел из дома. Пока было похоже, что Пэт прав. Деккер дал втянуть себя в дело, которое не окупилось. Возможно, они тщательно присматривались к квартире и ни за что не поверили бы, если бы он выдал им рассказ о почти пустом сейфе. Я сидел в машине и думал. Бандит, сидевший за рулем машины, все еще разгуливал на свободе, и, если искать кого-то, вполне можно начать с него. Я нажал на стартер, отъехал от тротуара и поехал назад, через город. Любопытство заставило меня поехать на Риверсайд. Наконец приехав туда, я решил, что неплохо было бы покружить немного и поискать пару острых глаз, заметивших парней, которые наблюдали за квартирой, прежде чем выполнить работу. Меня ждала не очень большая удача. Эта часть города - район денежный, и люди, которые жили здесь, замечали только доллары. Здесь стояли сплошь многоквартирные дома, облицованные блестящей плиткой, с нарядными швейцарами, отдающими честь; у тротуаров стояли огромные «кадиллаки». Один из швейцаров вроде бы вспомнил «бьюик» и пару типов, крутившихся вокруг неделю назад, но не мог сказать точно. За два доллара он провел меня по подземному проходу на задний двор и разрешил мне осмотреться. Деккеру было легко. Во всех домах были одинаковые переходы, и, оказавшись на заднем дворе, можно было элементарно дотянуться до нижнего края пожарной лестницы. Оглядевшись, я поблагодарил швейцара и вернулся на улицу. Через два дома стоял тот, в котором Деккер занимался делом; я прошел мимо тучного швейцара, поглядел доску с табличками, нашел надпись «Ли, Марша» и нажал кнопку звонка. В нише у стены стоял телефон, который давал жильцам возможность проверить посетителей, прежде чем открыть дверь, и я продержал трубку у уха целую минуту, пока не услышал щелчка. И раздался ответ с небес. Какой у нее был голос! Это была та музыка, которую композиторы пытаются и не могут создать. Она произнесла только «Да?», а у меня в голове начали возникать такие образы этой Марши Ли, которые по почте не отправишь. Я старательно пытался выдать себя за джентльмена. - Мисс Ли? Она ответила утвердительно. - Это Майк Хаммер, частный детектив. Могу ли я поговорить с вами несколько минут?