— Ты мать моего ребенка, Котенок. Никто не может отнять это у тебя. Но если ты хочешь от меня большего, мне нужно время. Она выпускает воздух из легких, который она задерживала: — Может быть, мне стоит вернуться в Чикаго после рождения Ноя. Я убираю руку с ее лица, мои зубы сжаты от гнева: — Даже не думай об этом. Вы двое останетесь здесь, со мной. Если хочешь вернуться домой на лето, я поеду с тобой. А до тех пор мы будем жить в этой квартире всей семьей. — Никогда не думала, что ты можешь быть таким холодным, — выплевывает она в ответ. — А я никогда не думал, что ты будешь мне лгать. Считай, что мы квиты. — Ненавижу тебя, — кричит она, шлепая меня по руке. — Ты сейчас такой мудак. Я хватаю ее за руку, прежде чем она успевает снова ударить меня, и удерживаю ее на месте: — Как бы сильно тебе ни хотелось ненавидеть меня, я знаю, что ты любишь меня. Это говорят твои гормоны. Она качает головой, хмурясь: — Нет, я больше не могу. Я думала, что переезжаю сюда, чтобы дать нашему сыну лучшую жизнь. Какая же у него будет жизнь, если все, что делают его родители — это ссорятся? Весь этот негатив вреден для Ноя. — Послушай, Котенок, мне жаль. Я пытаюсь поступить правильно по отношению к тебе и Ною. Я хочу, чтобы у нас все получилось. — Тогда почему ты не прикасаешься ко мне? — Я прикасаюсь к тебе прямо сейчас. — Ты знаешь, что я имею в виду. Секс, Дин, я хочу заняться с тобой сексом. Я так чертовски возбуждена, а ты продолжаешь все время разгуливать по квартире голышом. Я приподнимаю брови, глядя на нее: — Я думал, тебе нравится Плохиш Дин. Она смеется, и ее улыбка отражается в ярко-голубых глазах: — Только когда я могу с ним порезвиться. — Это то, чего ты хочешь? — я отпускаю ее руки, чтобы взяться за свой ремень. — Трах из ненависти. — Ты не ненавидишь меня, — воркует она, не давая мне снять ремень. — Может, и нет, но я все еще зол. И я не хочу причинять Ною боль. — Ты не можешь причинить ему боль, идиот, — она закатывает глаза, глядя на меня. — Неважно. Подожди, пока Ной не родится, и тогда мы посмотрим, как пойдут дела. Хорошо? Кэт дергает за пряжку и расстегивает верхнюю пуговицу на моих джинсах: — Позволь мне позаботиться о тебе, Дин. Это не обязательно должно быть так. Я могу заставить тебя почувствовать себя лучше. — Не надо, — я накрываю ее руку своей. — Почему нет? Когда у тебя в последний раз был секс? — С тобой. Тем летом в твоем доме. Она прищуривает глаза, глядя на меня: — В самом деле? Ты ни с кем больше не спал? — Почему тебя это удивляет? Если кто-то и должен знать, что я не такой подонок, каким все меня считают, то это ты. Разве не поэтому ты вообще хотела, чтобы я трахнул тебя без презерватива? — Ты не должен быть таким грубым. — Но это то, что мы сделали, — я наклоняюсь, чтобы коснуться губами мочки ее уха. — Ты хотела, чтобы я трахнул твою тугую киску. Хотела, чтобы я знал, как это хорошо — чувствовать тебя, чтобы я влюбился в тебя. Разве не это было частью твоего плана, Котенок? — Дин, — шепчет она, закрывая глаза. — Пожалуйста. Перестань меня мучить. Я прижимаюсь губами к ее шее и покрываю поцелуями ее кожу. Она замирает у меня между ног, делая глубокие вдохи, которые переходят в тихие стоны. — Хочешь, чтобы я заставил тебя кончить, Котенок? Хочешь, чтобы я просунул руку тебе между ног и пальцами снял все напряжение с твоего тела? — Да, — шипит она. Я откидываюсь назад и кладу руки на бедра: — Ну, мы не всегда можем получить то, чего хотим. — Ты мудак, — кричит она. — Прекрати так со мной поступать. — Ну вот, ты снова оскверняешь нашего сына своим грязным ртом, — я улыбаюсь Кэт, просто чтобы подразнить ее. Мы так часто играем в эту игру, что я не могу остановиться. Она выносила мне мозг несколько месяцев. Может быть, я веду себя как незрелый мудак, поступая с ней так же, но часть меня чувствует, что она заслуживает моей враждебности. Нашему сыну нужен отец. Это не дает Кэт права вступать со мной в сексуальные отношения. Однажды я сдамся, потому что я тоже хочу ее. Но я должен справиться со своим гневом, прежде чем смогу простить ее. Я это сделаю. Я никогда не мог долго злиться на Кэт. — У тебя хватает наглости так ругаться в его присутствии, — она поворачивается ко мне спиной и наклоняется, чтобы залезть в холодильник. Я наклоняюсь вперед, чтобы шлепнуть ее по упругой попке. Она подпрыгивает, а затем оборачивается с двумя бутылками воды в руках: — Ты не можешь трогать мою задницу, если не собираешься покувыркаться со мной. Я соскальзываю со стойки, беру бутылки из ее рук и ставлю их позади себя. — У меня тоже был от тебя секрет, — признаюсь я. — Серьезно? Что же случилось с тем, чтобы признаваться друг другу во всем? — Это не такой секрет, который ты скрывала от меня, — обхватив ее лицо ладонями, я смотрю ей в глаза. — Я думал о том, чтобы заняться с тобой сексом, поверь мне, думал. Но я не смогу довести это до конца. Она бросает на меня страдальческий взгляд: — Потому что я тебя больше не привлекаю? — Нет, ничего подобного. Ты прекрасна. Мне нравится видеть тебя беременной и с моим ребенком внутри тебя. То, что я чувствую к тебе, никогда не изменится. Влечение никогда не было для меня проблемой. — Перестань быть таким загадочным, Дин. Почему ты мучаешь меня? — Потому что теперь я думаю о тебе по-другому. Она опускает голову и вздыхает. — Но это не то, о чем ты думаешь. Каждый раз, когда я думаю о том, чтобы оказаться внутри тебя, я не могу не думать о Ное. Кэт смотрит на меня в замешательстве. — В твоих словах нет никакого смысла. — Ладно, не смейся надо мной, но я чувствую, что он наблюдает за нами. Она смеется: — Теперь я знаю, что ты сумасшедший. — Я не так выразился. Что я хотел сказать, так это то, что заниматься с тобой сексом, пока Ной у тебя в животе, приводит меня в ужас. Я подумал, что может быть, я смог бы принять твое предложение насчет минета, из-за которого я умирал последние несколько месяцев. Но я все равно не могу этого сделать. — Я не понимаю, что ты пытаешься сказать, Дин. Ты не можешь заняться со мной сексом, потому что думаешь, Ной видит то, что мы делаем? Я в этом сильно сомневаюсь. — Вроде того, — я пожимаю плечами. — Просто это кажется странным, окей? И я не хочу делать ничего, что могло бы причинить ему боль. Она прижимается животом к моей груди и дышит мне в губы. — Сможешь ли ты довести это до конца после рождения Ноя? Мои губы впиваются в ее. После нескольких месяцев борьбы со своими чувствами к Кэт мне нужно снова сблизиться с ней. Хотел я это признавать или нет, но я чертовски сильно по ней скучал. Она сжимает мои волосы пальцами, сильно дергая и притягивая меня ближе, чтобы углубить поцелуй. Наша страсть друг к другу усиливается с каждой проходящей секундой.