— Сейчас… Так пусто становится. Внутри, снаружи. Слышу, как шуршит чем-то. Снова ложится сверху. Ощущения между ног меняются. Латекс… Его движения становятся резче, поцелуи жарче, дыхание отрывистее. — Санечка, — хрипло шепчет он. — Моя… Вздрагивает, пульсирует внутри, падая лбом мне на ключицу. Всё же стягиваю с глаз повязку. Хочу видеть его таким. Открытым и тоже уязвимым перед нашими чувствами, как я. Пьяный взгляд, растрёпанные светлые волосы… — Люблю тебя, идиота, — шмыгаю носом. Смеясь, он переворачивает нас, укладывая меня сверху. Прячет от всего в кольце своих рук и целует в макушку. Мы приходим в себя и снова срываемся в нежность, перемешанную со страстью. Разгоняемся, стараясь высказаться через прикосновения, поцелуи, дыхание. И засыпать на его плече почти не страшно. Впереди нас ждёт ещё одно совместное утро. Я не знаю, каким оно будет. Отключаюсь совершенно без сил. Глаза открываются раньше, чем я понимаю причину своего резкого пробуждения. Мне кажется, что я только-только заснула. В комнате светло и тихо. Я укрыта одеялом, а рядом пусто. Становится нехорошо. Во рту пересыхает, в висках начинает стучать, и спускать ноги с кровати совсем не хочется. Противореча сама себе, я заворачиваюсь в одеяло, выхожу из комнаты и… — Доброе утро, — попадаю в его крепкие объятия. Кухня наполнена запахами еды и кофе. — Завтракать будешь? Я тот ещё повар, если честно, но что-то умею, — чертовски обаятельно улыбается. — Можно мне в душ? — спрашиваю, медленно приходя в себя. — Иди, я пока закончу здесь. — Спасибо, — выпутываюсь из наших обнимашек и шлёпаю на поиски полотенца. — Саш, — зовёт Клим. — М? — оглядываюсь, споткнувшись о сползшее одеяло. — У нас всё будет хорошо, — серьёзно говорит он. — Знаю… Эпилог Саша Держась за руки, мы идем вдоль небольшого поселкового пляжа. Ноги утопают в прохладном иле и после нас на берегу остаются следы, которые быстро заполняются водой. Солнце играет с едва заметной рябью на реке. На зеркальной поверхности отражается синее небо и густая листва склонившегося к воде дерева. Нам как раз сюда, в щадящую тень. Ставим в траву два рюкзака. Зорин с коварной улыбочкой прижимает меня к мощному, шершавому стволу. На его загорелом лице голубые глаза кажутся еще ярче. Волосы успели выгореть за первый месяц лета. На него и раньше то облизывался противоположный пол, а сейчас… Сейчас он весь мой. Нагло целует, пробираясь пальцами под футболку. Получает по ним, смеется прямо мне в губы, отходит и раздевается по пояс. Над сползшей резинкой пляжных шорт виднеется белая полоска кожи — граница между загорелой спиной и бледной задницей. Раскладываем плед, закуски, еще прохладный сок. Рядом Клим раскладывает меня, нависая сверху и зацеловывая лицо. Щекочет. Наш смех эхом разлетается над водой. С меня слетает футболка, следом шорты. Свои Клим роняет туда же и тянет меня за руку к воде. — Схх, ай-яй, — покрываюсь мурашками. Вода кажется такой холодной после тридцати пяти на берегу. — Надо сразу нырять, — умничает Зорин. — Ты уверен, что здесь есть куда нырять? — смеюсь я. — Уверен. Мне это место Салахов подсказал. Они здесь иногда отдыхают с Юлей. Ладно, поверим на слово Тайсону. Причин для обратного пока вроде нет. Клим разбегается и ныряет первым. Выбирается из воды, проводит ладонью по мокрым волосам. — Иди сюда, — манит меня пальцем. — Вода классная, Саш. Выдохнув, разбегаюсь и тоже ныряю. Встряхнувшись, остаюсь в воде по плечи. Клим притягивает меня к себе. Тремся носами, улыбаемся друг другу. Сверху печет солнце и моментально высушивает капли на коже. — Я хотел сказать тебе спасибо, — тихо говорит Клим, глядя исключительно мне в глаза. — За что? — За то, что дала шанс, за то, что веришь в меня, за то, что ездила со мной на чемпионат и была рядом. С тех пор как мы познакомились, я ни разу не пожалел, что у нас с семьей случился этот переезд. Нас ведь могло унести куда угодно, но мы оказались здесь, я познакомился со Стасей и перевелся именно в тот лицей, где нашел тебя, моя самая близкая, самая родная девочка. Он целует, а я никак не могу перестать улыбаться. У меня передозировка счастья. Это страшно и приятно до дрожи в пальцах. Да и не за что ему отсыпать мне столько «спасибо». Серебро на чемпионате мира в своей весовой он взял бы даже если бы я с ним не поехала. Это была честная медаль, он ради нее очень много работал. Потом обязательно будет золото. Я верила в Клима, даже когда мы перестали общаться. Не лечится… Зорин кусает меня за нижнюю губу и я, все же перестав улыбаться, отвечаю на его поцелуй, становящийся все откровеннее. Упираюсь ладонями в его плечи. Перехватив за бедра, Клим поднимает меня выше, заставляя обхватить его ногами. Скрестив их в районе его поясницы, оказываюсь интимно прижата к напряженному животу. В голубых глазах Клима распаленное желание. Он двигает мой купальник в бок и осторожно опускает на себя. На контрасте с водой, внутри становится очень жарко. Каждый удар его члена обжигает, плеск вокруг страшно смущает, но я лишь прижимаюсь к нему теснее, и сама целую. Зорин скрипит зубами, прикрывает веки от удовольствия. — Так хорошо с тобой, — дышит мне в ухо и прикусывает мочку. А я кусаю губы и впиваюсь ногтями ему в плечи. Шипит, морщится и входит в меня резче. — За-щи-ты, — отрывисто дышу, — нет. — Я помню. Не бойся, — хрипло отвечает он. Верю. Клим в этом плане осторожен в постели. У нас редко бывает что-то без контрацепции. Сейчас хорошо именно так. Прохлада воды, горячие тела, рваное дыхание и пьяные от удовольствия взгляды друг на друга. Остро от того, что нас могут увидеть. И плевать потому, что люблю и мне хорошо. До боли закусив губу, ловлю яркий оргазм, так и глядя Климу в глаза. Он через мгновенье догоняет, спермой обжигая кожу внизу моего живота. Прижимаемся друг к другу, медленно целуемся, даже не пытаясь нормально дышать. — Голова кружится, — тихо смеюсь. — Это от чистого воздуха, — немного самодовольно улыбается Зорин. — Да-да, конечно. Именно от него. Я кушать хочу. Пойдем на берег? Он отпускает меня, набирает в легкие побольше воздуха и ныряет под воду. Выныривает, стряхивает воду с волос, ловит мою руку и тянет за собой, по дороге поправляя плавки. Полотенца не нужны. Пара минут на солнышке, и мы сухие. Выгоревшая трава щекочет ступни. По бедру бежит откуда-то взявшийся муравей. Сгоняю его и иду к пледу. Вместе с Климом разбираем лотки с закусками. Его мама постаралась на славу. Тут еды хватит на пару дней, а мы приехали всего лишь до вечера. Еще и поэтому я столько всего ему разрешаю. А завтра в пять утра у него автобус в военный лагерь. Клима не будет весь июль. Дядя Яша оказался непреклонен и все же наказал сына за выходку с машиной. Мы будем созваниваться, а вот ездить мне туда запретили, иначе, опять же по словам дяди Яши, это уже не наказание, а практически курорт. Первым делом мы съедаем все ягоды и сильно растаявшее мороженое. Купаемся, целуемся. Снова бессовестно занимаемся любовью, в этот раз на берегу, завернувшись во второй плед. — Зорин, я сгорю от смущения раньше, чем от жары, — завялю ему, удобно устроившись на его плече. — Здесь никого нет, Саш. Только птицы, насекомые и мы. Ну, рыбки еще наверняка какие-то, — лениво рисует пальцем вдоль моего позвоночника. — За квартиру я заплатил до конца года. Если надумаешь перебраться, пока меня не будет… — чуть отодвинувшись, заглядывает мне глаза. — Перебьешься, — показываю ему язык. — Мне нравится ходить с тобой на свидания. — Одно другому не мешает, — ворчит он. — Я подумаю, — обрисовав его пупок по кругу, «шагаю» пальцами по твердому прессу. Мышцы под кожей подрагивают, Клим тянет в себя раскаленный летний воздух через сжатые зубы. Подумать на самом деле есть о чем. В конце июля у мамы последняя операция и если все пройдет удачно, то в конце августа папа должен привезти ее домой. Все дальнейшее лечение смогут проводить уже у нас. Сейчас именно этот факт является для меня стопором при принятии решения о переезде к Климу. А может и не только он… Мне немножечко страшно делать такой важный шаг. Знаю, парни из его команды уже давно практикуют жизнь вместе со своими девушками. Матвей вообще женат и примерно через месяц станет отцом, у Тайсона с Юлей свадьба в сентябре. Они долго к этому шли. Я, наверное, солидарна с Юлей. Не готова… Впереди учеба в новом ВУЗе, получение прав, гоночный сезон. А вот потом посмотрим. — Кстати! — перевернувшись на живот, смотрю на Клима. — Ты решил, куда будешь поступать? Дядя Яша же просил дать ему название универа. — Решил, — двигается и чмокает меня в кончик носа, — ты же из-за меня тогда в спортивный поступила… — Кто тебе сказал? — делаю возмущенно-удивленный вид. — Не дурак, сам догадался. А я тебя бросил, получается. Так что теперь моя очередь поступать туда, куда идешь ты, — с абсолютно серьезным выражением лица говорит он. — Тем более это пацанская специальность. Кто-то должен от тебя всяких утырков отгонять. — Ты серьезно?