– Да как-то тоже не вышло, – смотрит на циферблат своих наручных часов, – у меня поезд через два часа. Не хотите с Соней провести меня на вокзал? – Эм-м… – сомневаюсь, а дочка уже вовсю просит меня, чтоб поехали. Не могу отказать Соне: – Ну хорошо. Поедем. Вот и всё. Инцидент исчерпан. Стельмах просто сбегает, прикрываясь реабилитацией. Очень по-мужски, да. *** Через полтора часа, когда мы с дочкой стоим на перроне железнодорожного вокзала, провожая Стельмаха, я еле сдерживаю свои эмоции. Прожить с мужем столько лет и в итоге не узнать друг друга – это только у нас так могло получиться. Ведь замуж нужно выходить по любви, а я вышла по расчёту и просчиталась. Теперь я на собственном опыте знаю: как это жить в браке, где супруги друг друга не любят. Когда в семье есть любовь, то любое горе и неудачи проживают вместе, держась крепко за руки. А у нас… Чужая жизнь, как сказал Стельмах. Каждый сам за себя, как оказалось. От злости мне хочется шепнуть Льву на ухо, чтоб больше не возвращался, что глаза мои его видеть не могут. Но вместо этого, я говорю Стельмаху, что мы с Соней переедем жить в нашу двухкомнатную квартиру, чтоб было поближе к школе и моей работе. Не объясняю, почему приняла такое решение, но Лев и не ждёт от меня этого. Отныне мы чужие друг другу безвременно. Наверное, это конец... Глава 9 Через несколько дней после того, как Стельмах уехал на реабилитацию, мы с Соней действительно переезжаем в городскую квартиру. Вещей берём с собой минимум – ровно столько, сколько помещается в двух дорожных сумках. Возможно, я ещё пожалею об этом, но оставаться в доме, где всё напоминает о Стельмахе – морально тяжело, почти невыносимо. Дочка задаёт неудобные вопросы. Пока молчу о том, что наша с ней жизнь сделала крутой поворот и как раньше уже быть не может. Объясняю малышке, что пока папа будет на реабилитации, мы на время переедем жить в квартиру. Решив расставить все точки над “и”, через общих знакомых нахожу номер мобильного Матвея, звоню ему и предлагаю встретиться. Матвей не отказывается, что к лучшему. Этим утром я отвожу Соню в школу, а сама спешу в городской парк, где назначила встречу. Прихожу немного раньше, чем планировала. Меряю шагами сквер, усыпанный опавшими жёлтыми листьями. Мысленно проговариваю все фразы, которые собираюсь сказать Матвею. Если Лев решил отойти в сторону и дать право своему бывшему другу стать отцом, значит, Матвей не имеет намерений разрушить жизнь Сони. Я не могу быть уверенной в этом на сто процентов, поэтому сама должна во всём разобраться. За свои тридцать с небольшим хвостиком лет я никогда не курила. А сейчас так хочется затянуться. Поэтому увидев прохожего с сигаретой, прошу угостить и меня. Дрожащими пальцами нажимаю на кнопку на зажигалке, подношу сигарету к крохотному огоньку. Крепко затягиваюсь. И кашляю. – С вами всё в порядке? – беспокоится мужчина, который угостил меня сигаретой. – Всё нормально. Спасибо, – натянуто улыбнувшись, отхожу в сторону. Делаю ещё одну попытку затянуться. Уже не так сильно кашляю, но удовольствия от сигареты не получаю. Гадость редкостная и зачем только люди травят себя этой таблицей Менделеева? – А я не знал, что ты куришь, – слышится со спины, и я вздрагиваю. Через мгновение Матвей стоит передо мной. – Давно куришь? – Не поверишь… Это в первый раз, – пожимаю плечами. – Тогда и не стоит начинать, – забрав у меня сигарету, Матвей выбрасывает её в ближайшей урне. – Прогуляемся? – Да. Идём по скверу, расстояние между нами небольшое. Я даже ощущаю запах мужского одеколона и ловлю себя на мысли, что внутри меня ничего не отзывается. Никаких чувств, вот вообще ничего. Похоже, я давно разлюбила Матвея и даже не заметила, когда именно это произошло. – Как там Соня? – интересуется Матвей. – Нормально. В школе учится. – Ясно. А какие у неё любимы уроки? Нравится ходить в школу? – Да по-всякому бывает. Бывает, не хочет, тогда я иногда разрешаю взять внеплановый выходной. Матвей, давай не будем терять время? У меня его не так много, ещё на работу надо. – Понял. Спрашивай, что тебя интересует. – Какие у тебя планы? – остановившись, заглядываю Матвею в глаза. Хочу понять по взгляду: правду он мне сейчас скажет или соврёт. Когда-то давно у меня это неплохо получалось. – Хочу познакомиться с дочерью. Узнать её поближе. – А дальше? Пожимает плечами. – Было бы идеально участвовать в воспитании Софии. Видеть, как она растёт. – Об этом можешь не мечтать, – ухмыляюсь. – Максимум, что тебе светит – это быть воскресным папой. Жить с тобой вместе я точно не буду. Теперь ухмыляется Матвей. Рукой касается своего щетинистого подбородка. Кажется, мои слова всерьёз он не воспринимает. – А я тебе ничего и не предлагал. С чего ты решила, что нужна мне после всего? Я объедки после друга не подбираю. – Хам, – цежу холодно. – Зато честно. – Давай определимся. Я не знаю, о чём вы там конкретно договорились с бывшим другом, но обо всём забудь. Лев – не мой личный адвокат. Всё, что касается Сони – это нужно обсуждать только со мной. – Как скажешь, Ася. Ты же мать моей дочки. Всё логично, – хитро прищуривается. – Ну давай, что ты там мне хочешь предложить? – Хочу попросить у тебя время. Подожди, пожалуйста, пока я морально подготовлю Соню. Она почти восемь лет считала Стельмаха своим отцом, ей будет непросто узнать, что это не так. – Сколько тебе нужно времени? – Я не знаю. – Это много. – Но я же ещё ничего не озвучила! – Ася я столько лет потерял. Как думаешь, моё терпение безгранично? – Пожалуйста, давай не будем воевать друг с другом. И попытаемся обо всём договориться? – Я не воюю с гражданскими, – ухмыляется Матвей, а я едва сохраняю спокойствие. – Стельмах уехал на реабилитацию, на двадцать четыре дня. Я постараюсь за это время подготовить дочку. Но ты пообещай, что без моего ведома не будешь искать встреч с Соней. Пожалуйста, Матвей, не ломай психику маленькой девочке. – Это всё? Или будут ещё какие-то просьбы? – Пока что всё. – Хорошо. Я даю тебе месяц, Ася, – не попрощавшись, Матвей круто разворачивается и уходит. А я ещё долго стою на месте, взглядом провожаю бывшего возлюбленного. Сегодня я выиграла битву, но не выиграла войну. У меня есть всего месяц, чтобы изменить нашу с Соней жизнь, ведь потом она полетит ко всем чертям. После откровенного разговора с Матвеем меня немного отпускает. Кажется, мы нашли точки соприкосновения на ближайшее время. Теперь только остаётся расставить все точки над “и” со Стельмахом – здесь сложнее в разы. Умом понимаю, что нашему браку пришёл конец, нас больше ничего не связывает. Всё, на чём держалась наша семья, рухнуло, рассыпалось как карточный домик, стоило только дотронуться пальцем. До приезда Стельмаха ещё несколько недель. Я бы могла позвонить и всё решить по телефону, но не хочу. Ищу повод увидеть Льва. Возможно, ещё не поздно для нас? Да нет же, Ася. Вас нет! И вряд ли когда-то было. Если любят, то не отпускают. Признайся уже самой себе и прими этот факт. Решив дождаться приезда Льва, всё-таки пишу ему на мобильный: “Жду твоего возвращения. И пожалуйста, прими решение, как нам жить дальше. Быть шведской семьёй, где одна мама, одна дочка и двое пап – я точно против”. Возможно, моё сообщение выглядит глупым, да и плевать. Я не боюсь выглядеть дурочкой в глазах Стельмаха. Через минуту на моё сообщение поступает ответ, короткое “Ок”. Вот же гад, даже не потрудился хоть что-то написать! “Да ему просто плевать на тебя”, – твердит внутренний голос. И я почти согласна с ним, только вот предательское сердце ещё что-то пытается отрицать. А вдруг Лев специально так себя ведёт, чтобы мне легче было расстаться с ним и впустить в нашу с Соней жизнь Матвея? Ох… От этих мыслей голова идёт кругом. Лучше так не думать, не загоняться. Мне просто нужно как-то пережить эти дни, пока Лев будет на реабилитации. Потом, когда он вернётся, мы вернёмся к непростому разговору, но это будет потом. А сейчас я должна жить мгновением, здесь и сейчас. Должна сохранить спокойствие и подготовить Соню к тому, что Лев ей неродной папа. А настоящий папа – другой человек, которого я потеряла из-за превратности судьбы.