Поднимаю взгляд и вижу Гранта. Он стоит, положив руки на стойку и наклонившись вперед. – Тяжелый день? Замедлив шаг, останавливаюсь напротив него, хотя больше всего хочется скорее оказаться дома, нигде не задерживаясь. – Пойдет. Работы много. За последние два дня поступило несколько пациентов, трое были в тяжелом состоянии… А еще Рия… – Знаю, – коротко отвечает Грант. – Девочка нам уже как родная. Он пытается относиться к происходящему с юмором, но я вижу, что переживает не меньше меня. – Да, – бормочу я, и мы оба смотрим в сторону, где находится палата Рии, словно можем увидеть девочку отсюда. – Доктор Брукс еще здесь? Грант морщится, выражая сочувствие. – Да. У него операция. Она должна была давно закончиться, но увы. Можешь посмотреть, если хочешь. Это в операционной 1Б на другом конце стационара. Там есть зал для наблюдателей. – Что за операцию проводят? – На сердечном клапане. – Вот как… – бормочу я. Желание посмотреть операцию борется с желанием поехать домой, купив по дороге что-нибудь поесть. В идеале – что-нибудь горячее. – Поезжай домой, а то выглядишь просто ужасно. – Ну спасибо, – хмурюсь я. Грант поднимает руки, защищаясь и извиняясь одновременно. – Прости, но это правда. Если тебя утешит, ты не единственная, кто валится с ног после первой рабочей недели. – Рада слышать. – Что ты от него хотела? – От кого? – непонимающе спрашиваю я. Грант, смеясь, уточняет: – От доктора Брукса. Да, точно. Господи, мне действительно надо поспать… – Ничего важного, просто… личный вопрос. Я собиралась спросить, когда же Рия… – замолкаю и сглатываю появившийся в горле ком. – Получит новое сердце? – подсказывает Грант. Черты его лица смягчаются, и я грустно киваю. Мне столько хочется сказать… Рия слишком маленькая, слишком хрупкая, слишком счастливая. У нее вся жизнь впереди. Первый поцелуй, первая любовь, первое путешествие в одиночку, выпускной бал… Перед ней открывается целый мир, но он, возможно, ее не дождется. Это нечестно. – Неизвестно. Она первая в списке, но… Ты знаешь, как это бывает. – Да, – шепчу я. Чтобы появилось донорское сердце, кто-то должен умереть. Его сердце должно подойти Рие. При мысли, что девочка умрет, мое горло сжимается, а грудь наливается свинцом. Нужно отвлечься и подумать о чем-нибудь другом. – Хорошо. Я пошла. Увидимся в воскресенье. Спокойной тебе смены, – постучав по стойке, иду к выходу. – Спасибо. Но в воскресенье у меня выходной. А ведь в воскресенье будет нормальный кофе, – сокрушается Грант. Улыбнувшись ему, выхожу из отделения. В голове вертятся мрачные мысли. Глава 12 Лора – Хватит меня осуждать, у меня действительно была тяжелая неделя, – говорю я резко и впиваюсь зубами в пеперони с двойным сыром. – Иногда мне кажется, будто это ты старшая сестра, а не наоборот, – со вздохом отзывается Джесс, потирая лоб. – Или даже бабушка. – Не драматизируй. – Не говори с полным ртом! Особенно когда твоя сестра голодна и тоже не отказалась бы от пиццы. – Что говоришь? Что-то про хорошие манеры? Но при чем тут моя пицца? Прием! Ты меня слышишь? Черт, – бормочу я. Скайп завис. Начинаю барабанить по клавиатуре. – О, ты вернулась! Застывшее изображение сестры приходит в движение, и Джесс окидывает меня обеспокоенным и в то же время укоризненным взглядом. – На чем мы остановились? Ах да: ты совсем как бабушка! – У меня была долгая смена. Я пережила первую неделю на новой работе. Я усталая, скучная, и мне нравится сидеть дома. Кладу корочку пиццы в коробку и вытираю руки салфеткой. Остался последний кусочек, но я его уже не осилю. – Ты хоть с кем-нибудь познакомилась? Завела друзей? Встретила классных парней? Или коллег? – Джесс играет бровями. – Насчет друзей не знаю. Время покажет. Пока мы лишь товарищи по несчастью. – Мне из тебя каждое слово клещами тянуть? – А что ты хочешь услышать? – Что у тебя появился парень, который вытрахал из твоей головы мысли о Джоше. Поперхнувшись воздухом, откашливаюсь и смеюсь так громко, что чуть не падаю с дивана. – Ты понимаешь, что так это не работает? И потом, я давно забыла о Джоше. Из меня не нужно ничего «вытрахивать», – возмущаюсь я, делая большой глоток лимонада. – Надеюсь, скоро в твоей жизни появится человек, который заставит твое сердце трепетать. – «Заставит мое сердце трепетать»? Так вообще говорят? – Конечно. Такие предсказания можно найти в китайских печеньках. – Ты же согласна, что необязательно с кем-то встречаться, чтобы быть счастливой? – Конечно, – отмахивается Джесс. – Посмотри на меня. Но… Она мечтательно улыбается, отчего черты ее лица становятся мягче. – Но я всем желаю таких отношений, какие были у мамы с папой. Можно быть счастливой, начать с кем-то встречаться, и быть счастливыми вместе. Несмотря на сбивчивое объяснение, прекрасно понимаю, что Джесс хочет сказать. – Хорошее пожелание. – Мы обмениваемся улыбками, и я вздыхаю: – Кажется, меня влечет Нэшвилл. – А? Ты хочешь съездить в Нэшвилл? Разве не странно рассматривать город как сексуальный объект? – Она, хмурясь, задумчиво закусывает губу. – Я люблю тебя, сестренка, но… ты очень тормозишь, когда не высыпаешься. У Джесс вырывается вздох. – У меня жесть, а не расписание. Почти все последние съемки были ночными. Я не виновата. – В профессиональном плане ты как никогда нарасхват. Твоя жизнь должна сейчас быть очень интересной. Как там Берлин? Ты выходишь в город повеселиться? – Нет, – ворчливо отзывается она. – Тогда сначала расскажи, почему ты сидишь дома, и… – замолкаю, ненадолго задумываясь, после чего в голове у меня щелкает. – Сегодня пятница. Вот черт! Лихорадочно хватаюсь за телефон, чуть не сбросив с дивана коробку с пиццей.