– А меня – Холли, – произносит она сиплым голосом. – Красивое имя. – Встаю, не выпуская ее руку их своей. – Вы можете встать? А спуститься вниз, если я буду вас поддерживать? Если хотите, мы принесем носилки. Холли снова всхлипывает, и ей требуется некоторое время, чтобы взять себя в руки. – Давно… – Она прочищает горло, вздыхает, и нижняя губа у нее дрожит. – Давно меня не спрашивали, чего я хочу. Мне на грудь словно роняют тяжелый булыжник. Дыхание в горле перехватывает. Холли оказалась в таком положении не потому, что слаба, не потому, что хотела этого. Она не заслужила того, что с ней произошло. В большинстве случаев домашнее насилие начинается медленно, коварно подкрадываясь и удушая. Человек, которого ты любишь и которому доверяешь, меняется – постепенно, день за днем. В худшую сторону. Но ты не распознаешь тревожных сигналов, списываешь их на случайности, потому что любишь. Пока однажды эти тревожные сигналы не перерастают в оглушающий набат и ты не понимаешь, что произошло и в какой ситуации оказалась. Но к этому времени ты осталась одна, без друзей, без семьи. Ты вдруг понимаешь, что стоишь в холодной сырой темнице, ключ от которой давно выбросили. – Вы справитесь, Холли. Жизнь продолжается, и однажды вы снова станете счастливой. Сейчас мы выйдем за эту дверь, и вам сразу полегчает. Поначалу будет тяжело, но со временем вы почувствуете себя лучше. Вы уже сделали первый шаг – и, думаю, он был самым трудным из всех. Глава 29 Нэш Сегодня именно такой день, когда хочется пойти в бар и пропустить стаканчик виски. Но какой бы заманчивой ни была эта мысль, куда больше мне хочется домой, лечь и отдохнуть. Мы отвезли Холли в Уайтстоун. Лора не отходила от нее ни на минуту. Она держалась спокойно и сдержанно, хотя была потрясена не меньше моего. Во время поездки на машине скорой помощи, во время осмотра и после него Лора оставалась рядом с пациенткой, успокаивала и поддерживала как могла – пока мы не получили следующий вызов. Лора поразила меня до глубины души. Еще позавчера я боялся, что она не справится. Что эта работа окажется ей не по плечу и рано или поздно она сломается. Но сегодня я понял: Лора создана, чтобы быть врачом. Она снова встанет на ноги, даже после самых тяжелых ударов, только став сильнее. Намного сильнее. Я очень переживаю за судьбу Холли. Мне не впервой работать с жертвами домашнего насилия, но я даже не заметил, что с Холли что-то не так. Чувствую стыд и вину. Потому что… почти ушел тогда. Если бы не Лора, безмолвный крик Холли о помощи потерялся бы, как и она сама, среди насилия. Я хотел дать Холли пространство, которое ей требовалось и которое она заслуживает, поэтому слышал далеко не все, что она рассказала Лоре и психологу. Но достаточно. Джейсон был любовью всей ее жизни, они познакомились в университете и рано поженились. Они попытались завести детей, но Холли не могла забеременеть. После многочисленных обследований врачи сказали, что вероятность забеременеть есть, но очень маленькая. Шансов почти не было. Джейсон изменился – возможно, потому, что очень хотел детей и страдал из-за их отсутствия. Он обвинял Холли, начал прикладываться к бутылке… Пропадал целыми днями на работе, выпивал, кричал – и однажды ударил ее. После этого побои становились все чаще и сильнее, пока однажды… Закрываю глаза, потому что одна эта мысль невыносима. Однажды Джейсон изнасиловал жену. Он потерял уважение к себе и к женщине, которую когда-то любил. Никто не должен подвергаться насилию. Никто этого не заслуживает. Никто. – О чем задумался? – спрашивает Лора. Чуть не вздрагиваю, не заметив ее приближения. Я жду перед лифтом, нажимая на кнопку вызова – снова и снова. Мои мысли далеко. – Тебе вниз? – интересуюсь, бросая на Лору косой взгляд. Она выглядит измученной, но не грустной. Это хорошо. Она намного сильнее, чем я думал. Сильнее меня. В кои-то веки вижу Лору не в медицинской форме, ее руки небрежно засунуты в карманы брюк, коса переброшена через плечо. – Попытка сменить тему засчитана. Нет, мне не вниз, я подошла потому, что ты уже десять минут стоишь перед лифтом. Он открывал и закрывал двери как минимум пять раз. Белла попросила проверить, подаешь ли ты признаки жизни. – Очень смешно, – ворчу я. Лора тихонько смеется. – Что случилось? Почему ты не заходишь в кабину? – Ничего не случилось. – Снова нажав на кнопку, гипнотизирую взглядом закрытые двери. Рабочий день закончился, но все равно странно торчать здесь в обычной одежде. Лора скрещивает руки на груди. Смотрю ей в глаза и понимаю, что это было ошибкой. Она всем видом показывает, что не купилась на мое вранье. – Переживаешь за Холли? – интересуется она. У нее такое хорошее чутье, что становится страшно. – Возможно. – Она справится, – говорит Лора с уверенностью, и я нервно потираю шею. – Но тебе не дает покоя что-то другое, верно? Дзинь! Приехал лифт, и на сей раз я вхожу в кабину. – С понедельника у вас начинаются дежурства в отделении неотложной помощи. Предупреди остальных, если хочешь. График появится завтра. – Нэш… – шепотом произносит Лора, и последнее, что я вижу перед тем, как двери закрываются, – это ее встревоженные, прекрасные серо-голубые глаза. Глава 30 Лора Ненавижу пробки. Особенно когда еду на автобусе. Вспоминаю первый рабочий день и молюсь, чтобы со мной такого больше не случилось. Спешу по коридору, держа в одной руке карамельный фраппучино, а в другой – мокко макиато. – Это тебе! – говорю я, плавным движением опуская на стойку мокко. Грант, у которого остался еще час до конца ночной смены, поднимает голову. Мне удалось не пролить ни капли, я ужасно горжусь собой и своим кофе, потому что сегодня он получился особенно вкусным. – Господи боже! – радостно восклицает Грант и хватает кружку, словно от нее зависит его жизнь. Иду в раздевалку. На этаже стоит такая тишина, что я слышу, как Грант кричит мне вслед: «Выходи за меня!» Я смеюсь, чуть не выплеснув на себя кофе. И налетаю на Йена. Испуганно ахнув, оглядываю халат, перекинутый через руку. Все хорошо, кофе не пролился, халат чистый. Фух, пронесло. – Теперь я знаю, как ты стонешь. Раздраженно подняв голову, смотрю на Йена, который нахально усмехается. Не понимаю, что он имеет в виду, а потом… – Йен! – возмущаюсь я, невольно улыбаясь. Надеюсь, в постели я не издаю таких странных звуков… – К чему такая спешка, малышка? – Мой автобус застрял в пробке. – Признайся, ты думала обо мне? – Малыш, я думаю о тебе днями и ночами, – крепко схватив его за руку, с притворной страстью вздыхаю и приторно-сладко улыбаюсь. Он подыгрывает, театрально хватаясь за сердце и страдальчески морщась. – Эти слова, этот голос! Ты разбиваешь мне сердце. – Доброе утро, – раздается в стороне. Едва успеваю увидеть непроницаемое лицо Нэша, прежде чем он исчезает во врачебном кабинете. – Вау… – присвистывает Йен. – Что? – спрашиваю, отпуская его руку. Веселье прошло, и мои мысли вернулись к мужчине, который после моего срыва в день смерти Рии отдаляется от меня все больше. – У вас с Нэшем все хорошо? – Нет никаких «нас». – Да, вот и я о том же. Пока я смотрю Нэшу вслед, Йен добавляет: – Все будет хорошо. Его слова удивляют меня. – Почему ты так улыбаешься?