– Доктор Гарднер хочет тебя видеть, – говорит она. – Немедленно. – Он сказал зачем? – спрашиваю я. Белла качает головой. – Нет. Он просто попросил передать, чтобы ты зашел к нему, как только закончишь с операцией. Странно. – Хорошо, сейчас же к нему зайду. – Я ему сообщу. – Спасибо. По дороге думаю, что еще предстоит сегодня сделать. Навестить пациента, которому вчера сделали операцию на сердечном клапане, обследовать пациента с подозрением на опухоль и разделаться с накопившейся бумажной работой. Кроме того, надо сходить с Лорой в магазин за покупками. Она вбила себе в голову, что хочет сегодня заняться ужином, потому что уже несколько недель ничего не готовила. Наверное, сейчас она все еще на операции. А может, они с Александрой уже закончили… Звенит лифт. Выйдя на нужном этаже, иду по коридору к кабинету Криса и стучу. – Войдите! – раздается из-за двери приглушенный голос. Переступив порог, обмениваюсь с Крисом приветствиями. – Закрой дверь, – говорит он дружелюбно, но твердо, и я подозреваю, что разговор будет не из приятных. – Пожалуйста, садись, – Крис указывает на кресло для посетителей. Усевшись, я спрашиваю: – Зачем ты меня позвал? Он складывает руки на животе и тяжело вздыхает. – Не хочу ходить вокруг да около. Мне поступила жалоба. – Проклятье. Что бамбини натворили? – Лихорадочно перебираю в уме варианты. Большую часть времени бамбини работают в неотложке, но у них бывают дежурства в хирургическом и в терапевтическом, и я не могу присматривать за всеми круглосуточно. – Жалоба была на тебя, Нэш. Эти слова как удар под дых – быстрый и неожиданный. – Что, прости? – натянуто спрашиваю я, пытаясь взять себя в руки. – Мне жаль, что вынужден тебе это говорить. Сегодня утром на тебя подали жалобу, которую, боюсь, я не могу игнорировать. – О чем речь? – Прежде чем мы перейдем к этому разговору, хочу, чтобы ты знал, я с большим неудовольствием… – В чем дело, Крис? – перебиваю я. Он сжимает губы и, помолчав, отвечает: – Тебя обвиняют в том, что ты уделяешь особое внимание одному из наших интернов и компрометируешь других. Я резко вдыхаю, а Крис тем временем продолжает: – Злоупотребление властью. – Кто подал жалобу? – Нэш, – вздыхает он, – ты прекрасно знаешь, я не могу ответить на этот вопрос, пока идет расследование. – Расследование? Ты собираешься открыть официальное расследование? – Наклоняюсь вперед, опираясь локтями в колени. Не могу поверить, что мне приходится вести этот разговор. – Прости, Нэш, но у меня нет выбора. Если произошло недоразумение, все быстро разрешится. Ты же знаешь, я должен действовать по протоколу. – «Если»? – сухо смеюсь, проводя руками по волосам. – Прости, я не это имел в виду. Уверен, это недоразумение. Мы все оказались в дурацкой ситуации. – Все? – Мне придется опросить всех интернов, которые находятся под твоим руководством. – Речь о Лоре, – говорю я. Крис прав, не нужно ходить вокруг да около. – Да. Речь идет о докторе Коллинз. Так это правда? – Что правда? Что я уделяю ей особое внимание? Давлю на нее? Злоупотребляю властью? Что из этого, Крис? – Не в силах больше сдерживать гнев, вскакиваю и принимаюсь расхаживать взад и вперед перед его столом. – Ты с ней спал? – Черт возьми! – вылетает у меня, и я замираю. – Да. – Чтоб тебя, Нэш… – Это не запрещено. – Ты знаешь, что существуют так называемые неписаные правила. – Конечно, знаю, я сам говорил об этом бамбини. «Любые отношения, выходящие за профессиональные рамки, могут негативно сказаться на работе». Дерьмо. – Вы продолжаете спать вместе? – спрашивает Крис. Не могу и не хочу отвечать. Это никого не касается. – Буду считать, что это «да». Нэш, тебе стоит держаться от доктора Коллинз на расстоянии. Хотя бы на время расследования. Так будет лучше. – Лучше для кого? Для меня, Лоры – или для тебя? – спрашиваю я и понимаю, что это несправедливо. Крис всегда был рядом со мной и на моей стороне. Крис сужает глаза до щелочек, и выражение его лица становится непроницаемым. – Эту новость непросто переварить, поэтому я прощаю тебе некоторую несдержанность. Больше всего мне хочется сказать, куда он может засунуть свое прощение. Но Крис ни в чем не виноват, поэтому я, сдержавшись, стараюсь взять себя в руки, чтобы вернуть контроль над ситуацией. Или хотя бы почувствовать, что он у меня есть. – Я просто обязан спросить: ты отрицаешь, что уделял доктору Коллинз повышенное внимание, давил на нее и принуждал к действиям сексуального характера? Криво усмехаюсь, хотя мне совсем не смешно. Сексуальное насилие. Наконец мы перешли к сути обвинения. – Да, отрицаю. – Серьезно смотрю Крису в глаза. – Неужели ты думаешь, что я на такое способен? – Нет, ни секунды. – И все же мы здесь. Он глубоко вдыхает и выдыхает. – Да. Вот увидишь, Нэш, скоро все разрешится. Пусть шефство над доктором Коллинз пока возьмет Александра. Я сообщу ей об этом. – Это совет? – Нет, приказ. Через несколько недель ситуация разрешится. Возьми выходной на остаток дня. Этим все сказано. Крису не нужно ничего добавлять, чтобы я понял: разговор окончен. Я и не хочу задерживаться здесь дольше необходимого. Внутри меня все кипит от ярости, как в котле, а мои чувства скачут, как вагонетки на американских горках. Это случилось. Произошло то, чего я боялся и любой ценой хотел избежать. Взявшись за дверную ручку, замечаю, что дверь закрыта неплотно. Я захлопнул ее не до конца. Проклятье. Выйдя в коридор, чуть не сбиваю с ног Йена и понимаю, что этот ублюдок наверняка все слышал. Пытаюсь его игнорировать. Но, к сожалению, игнорировать Йена невозможно. – Нэш?