– Эль! У него кожа вся ободрана! – вырвалось у Оливемы. – Кто-то плохо с ним обошелся, когда он уже покинул шатер дедушки Ламеха и еще не попал сюда. Матреда наклонилась и негромко спросила: – Но кто мог это сделать? Даже с недоделанным великаном? – Деннис! – позвал Иафет. – Деннис, – простонал юноша. – Где ты был? Кто-то призвал тебя с единорогом обратно в бытие? Кто это был? Оливема коснулась руки мужа: – Села призвала единорога, и вдруг здесь очутился этот раненый великан. – Но он был где-то еще в оазисе. – Иафет взял руку жены и прижал к своей щеке. – И с ним дурно обошлись. Он почти без сознания. Это ужасно! Ана заглянула через плечо Иалит: – Ты точно уверена, что он человек? Иафет задумался: – Они сказали, что они близнецы, но я думаю, что близнецы – это люди. – Со всеми этими крылатыми существами, которые шатаются вокруг и ухлестывают за дочерьми человеческими, уже трудно понять, кто человек, а кто нет, – пробурчал патриарх и посмотрел на Оливему, но без злости. Оливема снова коснулась лба Денниса, и тот открыл глаза и вздрогнул. – Тихо, тихо. Я не причиню тебе вреда. – Она посмотрела на Иалит и Иафета. – Рог единорога забрал часть его жара, но он все еще очень горячий. Иафет, когда ты видел его, он был так же плох? Иафет покачал головой: – У него была солнечная болезнь, сильнее, чем у Сеня, но не такая! – Вы говорите, этих великанов двое? – спросил патриарх. – Двое. Совершенно одинаковых. Я оставил того, который зовется Сенем, в шатре дедушки Ламеха. – Иафет чуть виновато посмотрел на отца. – А после пошел искать этого вот. Я искал всю ночь, сдался – и надо же, он у нас в шатре! – Мы никогда не видели двух одинаковых людей. Давайте пошлем кого-нибудь к дедушке Ламеху, чтобы убедиться, что этот не тот, – предложил Хам. – Ты что, мне не веришь? – возмутился Иафет. – Просто хочу убедиться, – ответил Хам. – Я сам сперва никак не мог поверить, – уже спокойнее сказал Иафет. Тут в их разговор вклинилась Оливема: – Его нужно обмывать водой, чтобы кожа была прохладная и влажная. – Вода! – воскликнула Матреда. – Даже мамонтам стало трудно вынюхать воду! Но у нас много вина. – Только не мое вино! – взревел патриарх. – Женщина! Ты себе не представляешь, как тяжко я тружусь на винограднике! – Я представляю, – кротко заметил Иафет. – Я работаю там с тобой. Оливема чуть нахмурилась: – Боюсь, вино не годится. – Хиггайон брызгал водой из дедушкиного кувшина на Сеня, – сообщил Иафет. – Думаю, это помогло. – Он посмотрел на Селу, снова умостившуюся у ног Матреды. Ана искоса взглянула на болезненно бледного Хама, потом на распростертое тело Денниса: – Не будь он такой ободранный, так был бы просто красавчик. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.