Бобби прав. Я уже знаю его биографию, хотя мои файлы не так подробны, как его рассказ. Если бы у меня не было этих файлов, я могла бы предположить, что всё это чушь собачья, рассчитанная на то, чтобы заманить меня и сорвать трусики, но это действительно кажется искренней попыткой установить связь, хотя и немного наигранной. Трижды я чувствую что-то, зацепившиеся за леску, и отпускаю это, не желая прерывать его рассказ. Я делюсь собой: частичками своего собственного внимания и правдой, ведь я тоже заинтересована в открытом разговоре. Однако это далеко не так искренне, потому что, честно говоря, моя заинтересованность обусловлена желанием успешно завершить эту сделку. Как только разговор затихает, я пользуюсь возможностью, чтобы, наконец, намотать удочку, быстро работая руками, - и гладкий речной сом выглядывает из воды. Бобби присвистывает. — Черт возьми, девочка, как ты это делаешь? Ты что-то вроде заклинателя рыб? Я думал, события на соревновании было случайностью, но, блин, может быть, ты поймаешь Зверя раньше, чем получишь Роксану. Я почти забыла о лодке, думая о том, почему мой клиент так одержим желанием заполучить именно её. Бобби находит сачок и собирается выловить сома, но я удерживаю его рукой, удивляясь, какая твердая и теплая у него грудь. Я тянусь к его поясу и вытаскиваю нож, который он там держит, беру сома одной рукой и выдергивая крючок кончиком ножа, бросаю сома обратно в воду, где он исчезает за считанные секунды. Бобби кладёт сетку на землю и усаживается рядом со мной. — Даже не поцеловала на прощание? Я одариваю его полуулыбкой, возвращая нож за рукоятку. — Я что, похожа на человека, который целует сома? — Ты... не очень-то, — смеется он, вытирая лоб, - но здесь такая традиция - поцелуй и отпусти. Я смеюсь. — Держу пари, ты всё об этом знаешь, не так ли, Длинный член? От удивления он чуть не сваливается с борта лодки. — Кто, черт возьми, рассказал тебе об этом? — Маленькая птичка. - Я самодовольно улыбаюсь, опуская руку и поворачиваясь к нему лицом. — Эту птичку звали Белинда? Я качаю головой в знак отрицания. — Белль? Ещё одно отрицание. Он щелкает пальцами. — Донна, с вывернутыми сосками. — Господи, нет. Мы собираемся заниматься этим весь день, перебирая каждую букву алфавита? — Извини, - говорит он. - Странно слышать о легенде, так сказать, из вторых рук. — 'Легенда', - повторяю я, - и я не думаю, что у этой легенды есть хотя бы частичка скромности, не так ли? — Признайся, - продолжает он, возвращаясь к своему прежнему ‘я', - ты хочешь взглянуть, не так ли? Немного присмотреться? Когда я не отвечаю, он улыбается. — Или, может быть, больше, чем просто посмотреть? Я протягиваю руку вперед и простым толчком в грудь отправляю его за борт лодки. Он выныривает из воды, брызгаясь водой. И вот оно, подлинное выражение, которое я так долго искала. — Что за чертовщина?! – рявкает он. Я уже давно так сильно не смеялась. Я отступаю назад, чтобы он не смог затащить меня туда же, и протягиваю ключи от лодки, которые я так мастерски стащила ранее. — Ты не посмеешь. Он качает головой, подтягивается и перекатывается на палубу, мокрый, как задница выдры, встаёт и выжимает рубашку. Он протягивает мне руку. — Ключи, если не возражаешь. — А что мне с этого будет? — Даю слово, ты останешься сухой. Я бросаю ему ключи. — Не думаю, что ты говоришь это слишком часто. ГЛАВА 12 БОББИ Когда я выбираюсь из постели, сразу становится холодно. Я нахожу свой халат и натягиваю его, замечая в окне Барта с удочкой на реке. На улице не становится теплее и тогда, когда я подхожу к нему. Барт сидит на раскладном стуле на берегу, в одной руке удочка, в другой напиток, и я почти уверен, что это не та витаминная вода, которая должна быть там. Я стою рядом с ним и смотрю на реку. — Единственное, что ты подхватишь этим утром, — это простуду, друг мой. Он наматывает удочку и делает повторный заброс. — Должен ли я ожидать, что некая мисс Коул выйдет из этого дома в любую минуту? Я с сожалением качаю головой. — Боюсь, что нет. Теперь этот ублюдок поворачивается ко мне лицом, улыбаясь при этом. — Ты хочешь сказать, что сам Медведь, печально известный и замечательный, неописуемый Бобби Сильвер и его супер-шланг, не могут справиться с ней? Я выдыхаю. — Это оказалось сложнее, чем я ожидал, но ты знаешь меня, я получаю удовольствие от погони. Он смеется, глубоко, надрывая живот. — Я знаю, ты пытаешься воздействовать на неё, Бобби, но я почти уверен, что здесь всё наоборот. Я имею в виду, что это? Твоё первое поражение? Как ты вообще собираешься восстановиться? Поражение — возвращаются воспоминания о футбольном поле. Я чертовски ненавидел проигрывать. И так до сих пор. Я кладу руку Барту на плечо. — Приятель, эта битва далека от победы. Она может думать, что одержала верх, но теперь я могу сказать, что она не уедет из этого города без а) Роксаны и б) хорошего, старомодного траха от вашего покорного слуги. — Ты словно поэт. Как они могут сопротивляться? Кстати говоря, что ты хочешь, чтобы я сказал милым дамам, которые терпеливо ждали возможности прикоснуться к твоему драгоценному члену? Дерьмо. Заказы. Я совершенно забыл о них. Барт видит моё замешательство. — Это она тебя так обработала, да? Я думаю о Жизель и знаю, что здесь мне понадобится вся моя мощь и полная сосредоточенность, если я собираюсь получить то, что хочу. — Отмени их, - говорю Барту. — Что? - выплевывает он. — Отмени заказы. Все.