Прогулка по реке и правда, которую я узнала, избавили меня от всех запретов. И виски, разумеется, тоже. В голове витает легкость, горячая кровь приливает к конечностям, это создает огненную лужицу в промежности. Я делаю всё возможное, чтобы прижаться к нему, прижать свой клитор к каменным линиям его пресса, дыша быстро и тяжело рядом с ним. Я не знаю, когда в последний раз чувствовала себя такой возбуждённой, но это было очень, очень давно. До этой работы. До этой жизни. Бобби отпускает меня, продолжая улыбаться, и я думаю, что всё кончено. Но он берёт мое лицо в ладони, одним пальцем наклоняя мою голову к своей и пристально смотрит мне в глаза, прежде чем накрыть мой рот своим. А потом он снова целует меня. Типа, с ума блядь сойти, это началось. Внутри моего тела канун Рождества, и вечеринка в самом разгаре. Он целует меня, его язык скользит по нижней губе, что заставляет меня задуматься, каково это было бы, ну, знаете, чувствовать его в других, более интересных, интимных местах. Я чувствую его ладони на своём лице и понимаю, что это лучше, чем я себе представляла. Одно только осознание этого невероятно заводит. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного, подобной острой потребности. Его пальцы зарываются в мои волосы, притягивая меня к нему. Поцелуй становится глубже и замедляется. Он отстраняется, и я чувствую его горячее дыхание на своей коже. — Как тебе это? - спрашивает он хриплым голосом, проникающим прямо в моё сердце. — Хорошо, - стону я в ответ. Я замечаю, что его зрачки расширены. Я вижу в них отражающееся желание того, как сильно он хочет этого, как сильно он хочет меня. Мой единственный ответ — это обхватить его лицо ладонями и снова приблизить к себе. Бобби улыбается, прижавшись ко мне. Мы всё ещё целуемся, когда его руки скользят вниз по моей спине и снова хватают мою задницу, затем он легко поднимает меня и несет к кухонному столу. Сковородки и тарелки с грохотом падают на пол, но я не думаю, что кто-то из нас замечает это. Я раздвигаю ноги, и он прижимается ко мне чем-то твердым и большим, очень большим. Я полагаю, это не фонарик. Он берётся за края моей рубашки и снимает её через голову, бросая на пол. Я завожу руку за спину и расстегиваю лифчик, в то время как он стягивает с себя футболку, обнажая то, что можно описать только как Тадж-махал мужской груди. Его рука скользит вверх по моему боку, пока его пальцы не касаются нижней части груди. Я стону. Иисус. "Не делай этого", - кричит мой разум, наконец прорываясь наружу, но я захлопываю дверь перед этим внутренним голосом и возвращаюсь к настоящему моменту. Автоматически мои руки перемещаются к его груди и идут дальше, обнаруживая твердые, как камень, изгибы. Он пользуется возможностью, чтобы провести одним пальцем вокруг моего соска, спина мгновенно выгибается вперёд навстречу его действиям, и это ощущение внутри меня становится всё жарче и ярче с каждой секундой. Я провожу рукой по его груди, чувствуя как его сердце колотится. Это уничтожает его. Бобби запускает руку в мои волосы и запрокидывает мою голову назад, перехватывая контроль и крепко целуя. Я опускаю руки на стойку для равновесия, позволяя ему взять инициативу в свои руки. Он двигает бедрами, прижимаясь ко мне своим каменным членом. Одной рукой он массирует мою грудь, а другой продолжает крепко оттягивать мои волосы, чтобы удержать меня на месте, пока не насытится нашем поцелуем. Слышу прерывистый вздох рядом с ухом. — Прямо сейчас ты так чертовски возбуждаешь меня, - шепчет он, прижимаясь своим членом ко мне и слегка сжимая мою грудь. - Ты такая охренительно красивая. Мы тяжело дышим, наши грудные клетки поднимаются и опускаются синхронно, в ожидании того, что, как мы оба знаем, должно произойти. Вполне возможно, что мной здесь играют, особенно в руках такого, так называемого, сексуального мастера, но, как ни странно, сейчас мне плевать. Мне нужно это. Бобби снова целует меня, его губы прокладывают дорожку вниз по моему подбородку, шее и мягкие губы прижимаются к моей ключице, а затем спускаются в ложбинку между грудей. Моя голова запрокидывается, и я смотрю вверх на одинокую лампочку. Его пальцы касаются меня всюду, их грубые прикосновения доводят меня до безумия. Он скользит вниз по моему телу, и я не знаю, что делать. Моя киска мокрая и влажная, я прекрасно чувствую это. Чувствую, что он тоже это знает. Его язык скользит по соску, затем втягивает его в рот, прежде чем позволить ему выскользнуть, влажному и теплому, с его губ. У меня перехватывает дыхание. Я даже не знаю, доберёмся ли мы до лучшей части, прежде чем я окончательно потеряюсь. Он снова щёлкает по соску, и я вздрагиваю. Он смотрит на меня с улыбкой. — Слишком много? — Я просто... чувствительная, - отвечаю я, а мои руки медленно опускают его голову вниз. Но Бобби не торопится. Мои бывшие парни были полной противоположностью, слишком занятые собой и своим членом, чтобы когда-либо заботиться о моём удовольствии, моей удовлетворённости. Но Бобби не обычный любовник. Я чувствую это каждым дюймом своего существа. Он раздвигает мои ноги, теперь так близко к моему влагалищу. — Скажи мне, что делать, - говорит он. - Я хочу услышать, как ты это скажешь. Непристойности никогда не были моей сильной стороной, но мне удается выдавить. — Заставь меня... кончить? Он улыбается на это, облизывая губы. — Скажи мне каким способом? У меня проблемы с тем, чтобы произнести это вслух. — Своим... ртом? Я не хотела, чтобы это прозвучало как вопрос, но так получилось. — Ты хочешь мой рот, не так ли? Где? Где ты хочешь, чтобы он был? Я смотрю вниз. — На мне. — На твоем клиторе, твоей киске? Я сглатываю, у меня пересыхает во рту. — Да, - выдыхаю я. Все эти вещи. Следует злая ухмылка, его глаза - зеркальные шарики. Я наблюдаю, как его рука движется к моей юбке, медленно стягивая её вниз. Он всё время поддерживает зрительный контакт, никогда не отворачивается. Бобби стаскивает с меня юбку. Я приподнимаю бедра, чтобы помочь ему. Несколько секунд спустя моя юбка полностью исчезла, только трусики стоят на пути между нами. Он наклоняется вперед и целует мягкую ткань трусиков, его губы горячие и влажные, посасывают мой клитор сквозь них. Мой голос срывается, голова поворачивается слева направо, потому что это, это превосходит всё, что я чувствовала раньше.