Она берёт стакан у меня из рук и ставит его на ковер. — Я думаю, ты понимаешь, к чему я клоню. — Выпивка? - Я смеюсь. - Я с этим справлюсь. Не волнуйся. — Первым делом с утра ты выпил полбутылки… сам. На что это похоже, по-твоему? — Когда ты произносишь это так, но… Её палец снова на моих губах. — Я понимаю, но подумай, действительно подумай о том, сколько ты на самом деле пьёшь изо дня в день. Я притягиваю её ближе. — Что-то я не припомню, чтобы прошлой ночью ты была неспокойна. — Но ты видишь, что я пью сейчас? Ты видишь, как я первым делом тянусь к кухонному шкафу, когда вхожу сюда? — Я знаю, ты просто пытаешься помочь, но на самом деле, я в порядке. Она поднимает глаза, качает головой и улыбается. — Парни. Почему вы все должны быть такими ужасно упрямыми? — И что ты предлагаешь мне делать? Завязать с этим, и начать вместо этого пить чай, немного чая «Эрл Грей», немного капусты и спорта? — Видишь, ты уклоняешься. У тебя проблема. Признай это. — Я люблю выпить. Все здесь так делают. – Я встаю и подхожу к раковине. - Поверни кран вон там, и я почти уверен, что из него потечет виски. Она игнорирует меня, но не сводит с меня глаз. Как бы сильно мне ни хотелось отвести взгляд, я, как обычно, очарован. — Рядом с мотелем есть общественный зал. Ты знаешь это? — Конечно, - киваю, - но еженедельный вечер бинго не кажется мне чем-то в твоём вкусе. — Они проводят там собрания анонимных алкоголиков раз в неделю — на самом деле, сегодня вечером. Я вскидываю руки в стороны и прохожу на середину гостиной. — Ты серьезно сейчас? Всё не настолько, блядь, плохо. — Так же сказал бы каждый алкоголик на свете. Я вспоминаю своего отца и его мириады оправданий, почти непрерывный поток чуши, который лился из его уст. — Мне не нужны встречи анонимных алкоголиков. Она приближается ко мне, её тело переворачивает мои мысли в другую, гораздо более сексуальную сторону. — Я хочу, чтобы ты пошёл, и я хочу, чтобы ты сделал это для меня, если не для себя. Мы можем пойти вместе, назначить как свидание. — Свидание? - Я смеюсь. - Поездка на местное кладбище была бы более интресным свиданием. — В том-то и дело, - говорит она, прижимаясь ко мне и ощущая мою растущую твёрдость. - Я не хочу видеть тебя в могиле. Я слишком сильно забочусь о тебе для этого и знаю, к чему это приведёт, если ты сейчас же не остановишься. Она протягивает руку, чтобы поцеловать меня, её щенячьи глазки пронизывают меня изнутри. — Для меня? Пожалуйста? Моя сила воли слабеет под её напором. — Я не знаю... — Ты сказал, что хочешь исправить свою жизнь, выхватить эти грёбаные бразды и вернуть обратно, верно? Ты мне это сказал. — Я так и сделал, - бормочу я. — Так разве это не было бы шагом в правильном направлении? Мы пойдём, это не для тебя, прекрасно, но это шаг, не так ли? Разве это не стоит того, чтобы попробовать? Она протягивает руку между нами и находит мой член, поглаживая его снизу вверх, её пальцы слегка задевают мои яйца на обратном пути. — Может быть, я могла бы сделать так, чтобы это стоило твоего времени. — Ты злая, - говорю ей. Она улыбается. — Только когда мне надоедает быть хорошей. ГЛАВА 35 БОББИ Когда я останавливаю грузовик, внутри Роксаны горит свет, фары дальнего света освещают её фасад. Я знаю, что Жизель с нетерпением ждёт известия о том, как у меня всё прошло. Было бы легко пропустить встречу, вместо этого пойти в бар, и я хотел этого, но не мог заставить себя поступить так, подвести её. По правде говоря, это было совсем не так, как я себе представлял — печальная компания неудачников, поющих отрывки из книги и пьющих несвежий кофе. Кофе был охренительно вкусным на самом деле с домашним печеньем и пирожными, которыми гордилась бы моя мама. Сама встреча поначалу была неловкой, особенно когда я оглядывался по сторонам и видел знакомые лица, но в тот момент, когда я произнес эти слова, в тот момент, когда я признался, кто я такой, как будто камень с души упал. Я вышел после этой встречи на сто фунтов (около 45 кг) легче и готовый заново познать мир. Странно, я знаю. Когда я вхожу, Жизель стоит у кухонной стойки. Она одета в один из моих халатов и умудрилась собрать все бутылки спиртного отовсюду, даже пять бутылок Джека, которые я хранил в старом тайнике под полом. Я кладу свои ключи на стол. — Думаешь, ты собрала их все? — Как всё прошло? — Отлично, - отвечаю я, облокачиваясь на стойку. - Серьезно. Это было, ну, не то, чего я ожидал. Её улыбка искренняя и всепоглощающая, как спасательный жилет, говорящий, что всё будет хорошо, что я могу позволить себе стать уязвимым, обнажить себя, чтобы мир увидел. — Я рада. Ты поможешь мне избавиться от этого хлама? Я окидываю взглядом коллекцию бутылок. — Там много спиртного. - Возникает желание остановить её, но я прогоняю его с силой, которой, казалось, не было сегодня утром. Она берёт первую бутылку, откручивает крышку и выливает в раковину. Оно булькает. Свободной рукой она тянется к поясу халата и развязывает узел. Она открывается, чтобы показать самый сексуальный комплект нижнего белья, который я видел в своей жизни: черный, кружевной и такой замысловатый, что он похож на паутину сексуальности, просящую, чтобы её разорвали. — Эти трусики с вырезом, мисс Коул? - спрашиваю. Она бросает взгляд на бутылки. — Чем скорее мы с этим разберёмся, тем скорее ты узнаешь. С некоторым трепетом я беру первую бутылку и переворачиваю её, наблюдая, как вытекает янтарная жидкость, а вместе с ней и возможность ещё одной ночи, проведенной наполовину пьяным и наполовину оцепеневшим от прошлого. — Я горжусь тобой, - говорит Жизель рядом со мной, беря за руку и кладя голову мне на плечо. — Я знаю, - отвечаю я. - Знаю. *** ЖИЗЕЛЬ Сегодня в бухте шумнее, чем обычно. Птицы летают по небу, пронзительно вереща и перекликаясь. Даже сама вода, кажется, находится в постоянном движении. В облаках впереди изнутри взрывается молния, за которой следует отдаленный раскат грома. И всё же это прекрасно. Изменчивый лунный свет отражается на поверхности воды, когда появляется между облаками. — Говорят, надвигается что-то вроде атмосферного фронта, - говорит Бобби, сидящий рядом со мной на носу лодки. – Разрушивший округ Таллум. — Как тебе сидр? – спросила я.