Первая пуля попала в верхнюю часть его нагрудника, но вторая и третья пригвоздили его голову к стене. Он резко опускается вниз. Я отбиваю ногой его пистолет и для пущей убедительности выпускаю ещё одну пулю ему в макушку. Я отскакиваю назад, когда из ванной раздается выстрел, пробивающий дверь насквозь, щепки дерева и пыль осыпают меня, когда я падаю на пол. — Это я! - кричу. — Это Бобби. Не стреляй. Я медленно встаю. — Бобби? - раздается дрожащий голос Жизель. - Бобби? Я прижимаюсь к стене на всякий случай. — Ладно, опусти пистолет, медленно и аккуратно. Я открываю дверь. Я дотягиваюсь до дверной ручки и опускаю её, толкая дверь внутрь и медленно высовывая голову. Жизель сидит, прислонившись к туалетному столику, дуло револьвера дымится. — Неужели я... — Ты сделала это, - говорю ей, - но теперь всё в порядке. — Бобби! Я смотрю вниз, через гостиную. Там стоит один из местных жителей, Бак. — Мы поймали их, Бобби. — Ты уверен? — Остальные сейчас прочесывают местность. — Шериф получил пулю в шею, - говорю ему. — Мы знаем. Люк присматривает за ним. — Он ветеринар. — А шериф - грёбаное животное, - улыбается Бак. — А как Барт? - спрашиваю. То, как Бак делает паузу, заставляет этот холод снова пробежать по телу. — Неприятный выстрел в ногу, но он жив. Я помогаю Жизель подняться, беру револьвер и крепко обнимаю её, целуя. — Всё кончено, - говорю ей. - Всё закончилось. Она кладёт руку мне на грудь. Я сдвигаюсь, заслоняя её от тела у стены. — Давай же. Скоро здесь станет намного оживлённее. ГЛАВА 43 ЖИЗЕЛЬ Дождь немного утих, но всё ещё хлещет как из ведра. Полчаса назад Роксану унесло вниз по реке, очевидно, её выбросило на болота, а большая часть пожитков Бобби отправилась на юг. Сидя рядом со мной на скамейке перед магазином "Бензин и Снасти", он, кажется, не особо обеспокоен. Перед нами скопление машин скорой помощи — машины "скорой помощи" для шерифа и Барта, оба из которых кажутся стабильными, причём последний достаточно адекватен, чтобы выпалить серию оскорблений в адрес Бобби, когда его увозили. Шериф ничего не говорил, слишком одурманенный наркотиками, чтобы отличить ночь от дня. Там также стоит куча полицейских машин. Странный полицейский подходит, чтобы проверить нас, задать ещё вопросы, и я знаю, что их будет гораздо больше, когда прибудут настоящие громилы. Я знаю, что они направят своё внимание на меня. Бобби кладёт руку мне на плечо, притягивая меня к себе. — Ничего себе ночка. Дождь — это постоянный шум на заднем плане. — Ты уверен, что цел и невредим? Он тянется к своей голове, груди, члену. — Все жизненно важные органы, кажется, на месте. Я смеюсь, качая головой, и говорю: — Что? Ты не можешь жить без своего дурацкого члена? — А ты могла бы? Я закатываю глаза, плотнее натягивая на себя одеяло, которое мне дали парамедики. Оно жёсткое, но тёплое. — Ты же знаешь, что будут последствия. — Именно поэтому завтра утром я публично заявлю о правах собственности на землю. Я выпрямляюсь. — Ты уверен, что это хорошая идея? — Слишком много секретов слишком долго держали меня в неведении. Слишком долго держали всех в неведении. Пришло время немного погреться на солнышке, немного… расслабиться. Как только это станет известно, Ноулз ни за что не придет за мной, за нами, - поправляет он. - Он не сможет. Всё это опиралось на то, что он тайком украл бы эти документы. — А я? - спрашиваю. - Какое место я занимаю во всём этом? Что я собираюсь сказать? — Правда кажется разумным планом для начала. Я делаю вдох, реальность ситуации тяжким грузом ложится на мои плечи. И всё же я смеюсь над абсурдностью всего этого. — Я так долго строила этот бизнес, что он стал частью меня. Покончить с этим, отпустить всё это... Он берёт меня за плечи, удерживая мой пристальный взгляд. Там, в этих сапфировых глазах, которые я полюбила, я вижу, что смогу это сделать, потому что он здесь, рядом со мной - мой защитник, моя опора, моё всё. — Я думаю, нам обоим не помешало бы начать всё сначала, не так ли? И всё же сомнение по-прежнему отказывается исчезать. — По крайней мере, мне придется дать показания. Мне могут предъявить обвинение. — За что? За то, что ты выполняла свою работу? Ты сама мне сказала, что всегда чисто делала работу, всё документировала. - Он качает головой. - Те влиятельные люди, на которых ты работала в прошлом, не захотят, чтобы всё это стало достоянием общественности. Они протянут свои щупальца к судьям и правительственным чиновникам, проследят, чтобы всё это было тщательно улажено и ты выйдешь сухой из воды. Это в их же интересах. В чём-то он прав, но больше всего меня беспокоит Ноулз. Он не смирится с этим, даже если я его разоблачу. Словно читая мои мысли, Бобби говорит: — Даже Ноулз знает, что это значит. Он сыграл в игру, проиграл и примет это. — Почему ты так уверен? Брови Бобби слегка приподнимаются вверх. — Называй это интуицией деревенщины. Я ударяю своим коленом по его.