— Рада, что смогла тебе помочь, — с иронией заметила Гертруда, отбрасывая в сторону, ставшую уже ненужной, тряпицу. — Ну что, продолжим свой путь, — она встала, отряхивая платье, в ожидании поглядев на Бруно. … Он имел весьма далёкое представление о том, откуда забрёл сюда. Нерешительно озирался по сторонам, топтался на месте. Гертруда поняла: Бруно не знает, куда им идти. — Что ж, тогда пойдём в сторону, которой придерживалась до встречи с тобой, — она взяла ситуацию в свои руки и смело зашагала прочь из разрушенной деревушки. — Когда наступит ночь, будет проще. Мы сможем ориентироваться по звёздам. Они почти не разговаривали, каждый увлечённый собственными мыслями. Бруно сожалел, что не доверился монахам, не спросил про мятежников. Но кто мог подумать, что монахи — и есть те самые мятежники? Ещё о том, какого Марте без него в мужском монастыре. Мать пуще огня боялась и не хотела оставаться в его стенах. А ещё о собственной нерешительности. Нужно было сразу, как только началась война, на которой погибли оба его брата, примкнуть к восставшим. Но он не хотел оставлять мать одну. Думал спокойно отсидеться в родной деревне и дождаться окончания войны. Не вышло… Интересно, почему его спутница оказалась одна в лесу? Зачем ей понадобилось держать путь в монастырь, полный мужчин? Или она как-то связана с мятежниками? Она почти ничего о себе не рассказывает. Но ему кажется, что она тоже пытается скрыться от кого-то. Словно боится, что кто-то идёт по их следу. Оттого так торопится двигаться вперёд. Голова Гертруды была забита дочерью и мужем. Как они там без неё? Малышка Адель не привыкла надолго оставаться без матери. Про то, что той пришлось добираться до королевства Хитрых Лисиц по морю, мать старалась не думать. Она с детства не допускала дочь к воде. Море — погибель. Об этом женщина знала не понаслышке. Когда-то от водной стихии на её глазах погибла Эльза. И сама Гертруда тогда чуть не лишилась жизни, своё спасение до сих пор считала чудом. Долгое время она боялась воды. Но мысль, что предстоит всю оставшуюся жизнь провести под гнётом этого страха, заставила её однажды снова прийти к морю. Она скинула платье, оставшись в одной сорочке. Медленно вошла в тихую прозрачную воду. В тот день на море стоял полный штиль. Волны были ласковыми, приветливыми. Даже не верилось, что они могут подняться, закрутить тебя, поглотить, опустив на самое дно. Гертруда заходила всё глубже. Когда под ногами уже не было дна, сделала глубокий вдох и поплыла вперёд. Сердце при этом бешено колотилось, словно предупреждая о возможной опасности. Но девочка решительно плыла всё дальше от берега. Она с младенческих лет усвоила: ничего ей не придавало сил и уверенности, как победа над собственными страхами. После смерти матери поначалу она долго не могла засыпать без света. Тереза это заметила и стала оставлять свечу в комнате Гертруды горящей. Спустя какое-то время возвращалась, чтобы её затушить. Гертруда боязнь темноты ощущала, как слабость и бессилие. Однажды она попробовала потушить свечу. Вокруг тут же сделалось темно. Перед глазами из этой тьмы возникло бушующее море, искажённое лицо матери… девочке было не по себе. Но она продолжала терпеливо лежать в полной темноте, стараясь вспомнить что-то, что могло её отвлечь от мрачных видений. Например, розы в королевском саду. Или чёрные лебеди, горделиво скользящие по зеркальной глади пруда. Как же они прекрасны! Постепенно новые образы оттеснили и мутные морские волны, и страшный шум ветра… С того вечера Гертруда стала засыпать без свечи. Она прекрасно держалась на воде. — Ты плаваешь, как рыба! — не раз слышала восхищённые слова Артура или Эдвина. Будучи друзьями, подростки частенько делали заплывы наперегонки. И Гертруда много раз выходила из них победителем. Но вот научить плавать Адель, добровольно доверить малышку коварной воде, — это было выше её сил. И всё же ей не удалось уберечь дочь от опасности. Так или иначе, судьба распорядилась по-своему, отправив её Аделину на корабле противника прямиком в открытое море. Лишь бы с ней всё было в порядке! Лишь бы правитель Хитрых Лисиц оказался порядочным человеком, и не обидел её девочку. Глава 16. Ночной кошмар Артура Артур сидел, развалившись в бархатном кресле, с бокалом красного сухого вина в руках, и страдал. За окном быстро темнело. Раньше он любил это время суток. Оно означало, что совсем скоро его Гертруда уложит Адель, поцелует дочь перед сном, неслышной походкой проскользнёт к нему в комнату. И он сможет с ней делать всё, что захочет. Она будет молчалива и покорна в его жадных объятьях. Ему не нравилось её молчание. Лучше бы она кричала и стонала, извиваясь под его телом. Но Гертруда всегда молчит. По её лицу сложно догадаться, что испытывает она в подобные моменты. Точнее, теперь он знает, что. Любимая змея призналась, как ненавистны ей его объятья, его любовь. Он почувствовал тогда ни с чем несравнимую боль, но не перестал мечтать о ней, любить её… Что же делает с ним эта чертовка! Какими чарами приворожила его к себе, лишила разума, забрала его сердце… Вот и сейчас он испытывает страстное желание оказаться с ней рядом, прикоснуться к её волосам, вдохнуть чуть горьковато-свежий запах мяты и сладковатый малины. Каждый день, проведённый без любимой, походил на день, проведённый им в горящем аду. Артур ходил злым, раздражительным, рассеянным. И в этом была лишь её вина. Она превратила его жизнь в настоящий ад. Давно. А он этого даже не заметил. Эдгар видел, что происходит с внуком, и старался держать ситуацию под контролем. Не оставлять его надолго одного. Сразу после завтрака занимал его военными планами, говорил о предстоящем наступлении на врага, о скорой победе. Но Артур слушал деда вполуха. Ему всё стало неинтересным без Гертруды. Строгий дед и собственная гордость не допускали его к ней. А ещё страх. Как посмотрит она него после всего, что он натворил? Как ледяной водой, обдаст презрением и ненавистью? Этого выдержать он не мог. Быть может, она наговорила ему те ужасные слова сгоряча? Неужели и вправду она его так ненавидит?.. Артур перебрался в холодную постель и попытался уснуть. Скоро должно прийти оружие. Они нападут на Хитрых Лисиц и разгромят враждебное королевство. Гертруда снова получит свою дочь и, возможно, простит его. Но сон не шёл к нему. Провозившись ещё немного в кровати, он встал, оделся и вышел из дворца. Артур намеревался проверить ночных охранников на своих постах. В сопровождении двух из них лично обошёл стены замка. Перед одной из стен ненадолго замешкался, задрав голову вверх. Крайнее верхнее окно слева — окно, за которым комната его Гертруды. Интересно, что она делает сейчас? Спит? Или задумчиво расчёсывает перед зеркалом свои прекрасные волосы? Он вдруг испытал такой страстный порыв подняться к ней в комнату, крепко обнять, прижать к себе её тонкое, такое родное тело… чтобы косточки хрустнули. Но Артур не мог этого сделать. После всего, что он натворил, Гертруда навряд ли захочет его видеть. Возможно, она никогда его не простит. Далось же ему это прощение! Ночью ему снилась Гертруда. Во сне он всё-таки зашёл к ней в комнату. Но любимой нигде не было, её постель была пуста. Не сразу он заметил тонкий силуэт, замерший на самом краю подоконника. — Гертруда, что ты делаешь?! — Артур быстро шагнул в сторону окна. Она повернулась на его окрик. В ночном полумраке её зелёные глаза казались совсем чёрными. Гертруда молчала. Без единого звука распахнула руки и шагнула в оконный проём. Он попытался её удержать, вцепившись за край шёлкового платья. Но было слишком поздно. Нежный, прохладный шёлк выскользнул из его пальцев. … Проснувшись в ледяном поту, Артур помчался в её комнату, на ходу нашаривая ключ в карманах. С тех пор, как стал засыпать один, часто забывал переодеться и ложился спать, прямо в чём был. Руки тряслись так, что он долго не мог попасть ключом в замок. Задремавшие на посту охранники встрепенулись при виде повелителя, вскочили с мест, вытянулись по стойке «смирно». Но ему не было до них никакого дела. Ему необходимо убедиться, что с Гертрудой всё в порядке. Они обязательно помирятся, сядут и обо всём поговорят. Вместе придумают, как вернуть Аделину назад. Артур попросит прощение, и она его поймёт. Обязана понять. Ведь сама причинила ему столько боли! Он рывком распахнул дверь в комнату и застыл на пороге. Комната была пуста. По ней по-хозяйски разгуливал ночной свежий ветер, словно в шутку игрался с кружевными занавесками перед настежь открытым окном, зияющим чёрной пустотой… Ночной кошмар сбывался. Гертруда его покинула. Глава 17. Странник Он всегда шагал налегке. Весь его багаж, накопленный за долгую и непростую жизнь, был незаметен людскому взору. Его сны, его видения, опыт, пришедший с годами. … Многое изменилось в королевстве Белых Лилий с тех пор, когда он встретился в заброшенной крепости с тремя подростками. Теперь его жизнь находилась под постоянным риском. В любой момент его могли схватить королевские стражники. Великий Артур, едва заняв трон, издал новый указ. По нему несчастные бродяги могли быть задержаны и казнены на ближайшей городской площади, а иногда прямо на месте задержания. Но с каждым днём их число от этого меньше не становилось, а лишь пополнялось. Это были крестьяне, согнанные самим же Артуром с родных земель. Разведение овец с целью наживы — вот что двигало королём Белых Лилий. Для новых пастбищ нужно много новой свободной земли. Так много, что её стали отбирать у простого народа. Встречались среди них и такие, кто добровольно выбрал праздную жизнь, кочуя с места на место и существуя на случайные заработки и подачки от сочувствующих. Но их было совсем немного. Наш странник не относился ни к тем, ни к другим. Днём или ночью, он всегда был один. Привычка обходиться без людей заставляла его много размышлять обо всём на свете. Неизменным оставалось лишь одно — бесконечная пыльная или мокрая от дождя дорога и его предназначение. Он никогда и мысли не допускал, что в пути его могут схватить и приговорить за бродяжничество к смертной казни. Потому что точно знал, где и когда закончится его последний путь. То, что Артур захватил власть и устраивает бесчинства над народом, — лишнее подтверждение, что сны старца действительно оказались вещими. Жаль, что глупец так и не прислушался к словам странника тогда в крепости. Но наш путник не в силах что-либо изменить. Он может лишь предсказать будущее, предупредить. А что делать с его предупреждениями, каждый решает сам. … Он выбрал тенистое дерево, чтобы дать отдых нывшим от долгой ходьбы ногам. Едва прикрыл глаза, как к нему пришло видение. На этот раз он видел в нём девушку с зелёными глазами. Она была очень печальна. Он также видел рядом с ней девочку с непослушными рыжими кудряшками, своенравную и непоседливую. Спустя мгновение образ девочки бесследно исчез, вместо него появился другой. Это был высокий и крепкий синеглазый молодой мужчина. На губах его играла добрая улыбка. Странник узнал в нём правителя Хитрых Лисиц. Когда-то ему довелось побывать в его владениях. Правда, тогда для этого старцу пришлось воспользоваться милостью одного из местных купцов. Тот радушно предоставил ему местечко на своём судне, и усадил за обедом за свой стол. И тут снова появилась рыжая девчушка. Она выглядела потерянной и напуганной, и оглядывалась по сторонам в поисках кого-то. Мужчина протянул ей твёрдую сильную ладонь. Не сразу, девочка вложила в неё свою маленькую ладошку. Зеленоглазая красотка (как жаль, что он не догадался спросить её имени, когда они встретились в крепости), не могла видеть ни девочку, ни короля Хитрых Лисиц. Она металась по комнате своего дворца, заламывая руки, находясь в безутешном горе и отчаянии. Потом подошла к раскрытому окну, взобралась на самый его край, приготовившись к прыжку вниз. Странник очнулся. Видение рассеялось. Как всегда, в такие минуты, у него слегка кружилась голова. Он знал, что на смену головокружению придёт дикая головная боль и не пропадёт до самой ночи. Но это неважно. Надо подниматься и идти вперёд. Благо, до дворца всего несколько миль. … Изначально он следовал по иному маршруту. Несколько дней назад ему явился другой вещий сон. Он видел мужской монастырь с запертыми в нём живыми людьми, охваченный дьявольским огнём. Несчастные пытались выбраться, кричали и молили о помощи, обращаясь к Господу и тем, кто запер их в этой ловушке, которая ещё вчера была их домом. Но всё тщетно. А в двух шагах от пожара стоял сам Артур. Он смеялся. Его хохот перекрывал треск и гул, шедший от огня, поднявшегося до самих небес. И от этого смеха поистине становилось жутко. Нужно спешить. И в монастыре, и во дворце требуется его помощь. Монахи должны как можно скорее узнать о грядущем пожаре и быть наготове. Но и девушку он оставить не мог. Он понял, что причиной её тревоги стала та малышка. Её нужно успокоить, удержать от необдуманного шага. С рыжей девочкой всё будет хорошо. Осви совсем не опасен. Он не причинит девочке зла. Странник взялся за посох и продолжил свой путь. Его ноги возмущённо болели, ведь он так и не дал отдохнуть им, как следует. Но он поборол себя, в очередной раз показывая силу духа над слабостью тела. У него очень мало времени, а успеть надо много. Глава 18, в которой Бруно разводит предательский костер Они преодолели большой путь, ни разу не отдохнув и сделав привала. Бруно очень устал, но не мог в этом признаться своей несгибаемой спутнице. По тому, с каким трудом она переставляла ноги, он понимал: та устала не меньше него. Но упорно двигалась вперёд, раздвигая ветки на своём пути. Ему ничего не оставалось, как идти следом за ней. Небо затянулось серыми тучами, накрапывал мелкий нудный дождь. Холодные капли, попадавшие за шиворот, на лица, руки путников, были неприятно холодны. Неожиданно перед ними возникла небольшая деревушка, очень походившая на предыдущую. Те же обугленные дома, разгромленные и пустые; глядевшие на путников тёмными окнами, с сорванными с петель дверьми. Жалкое зрелище. — Попробуем отыскать что-нибудь съестное в заброшенных домах, — Гертруда первой остановилась, вытирая мокрым рукавом платья дождевые капли с лица. От усталости и бессонной ночи её слегка пошатывало, щёки стали серыми. Глаза словно ввалились, но продолжали гореть упрямым блеском. Удивительная женщина. Сильная и нежная одновременно. Никому и ничему её не одолеть, пока бьётся её сердце. Потому что эта сила кроется внутри неё самой.