Поиски не приносили должных результатов. Мало того, накануне ему доложили о пропаже парочки ребят с поисковой группы. Поисковый отряд по приказу короля разделился, чтобы возросли шансы на поимку плутовки. Двое из отряда так и не вернулись к месту общего сбора в указанное время. Остаётся лишь гадать, что случилось с бедолагами в густой лесной чаще. Глава 24. Расплата за предательство С самого раннего утра Фрэнк возился в саду. До обеда нужно полить все розовые кусты. Их много, а помощницы у него теперь нет. Пожилой садовник не понимал, что происходит в последнее время во дворце. Но то, что творится неладное, не сомневался. Нехорошее предчувствие закралось в сердце, когда из дворца пропала Адель. А следом за ней исчезла и сама Гертруда. Среди придворных поползли слухи о том, что Артур держит её в заточении. Насколько они были верны, он не знал. Но Гертруда больше не появлялась в саду или у пруда, не кормила уток и лебедей, не помогала ему ухаживать за розовыми кустами. И случилось это вскоре после того, как Фрэнк донёс Артуру о тайной встрече Гертруды и Иосифа. Неужели он причастен к этим печальным событиям? Ведь он не передал королю записки! Лишь рассказал, что видел тех двух вместе, и всё. Но вдруг этого оказалось достаточно, чтобы Гертруда впала в королевскую немилость? Он знал её с самого детства. Помнил её мать, светлая память её ангельской душе. Как же так вышло, что вдруг встал на сторону врага? Предал близкого ему человека? Но разве мог поступить иначе, когда на кону жизнь его единственного сына?.. Из горьких раздумий его вывел голос нового правителя. Он не заметил, как тот неслышно подошёл и встал позади садовника. Артур обладал даром неслышно появляться в самых неожиданных местах. — Немедленно срежь все розы, которые есть в саду, и доставь их во дворец, — не здороваясь, приказал король; развернулся и пошёл прочь. Фрэнк озадаченно почесал залысину. Зачем Артуру вдруг понадобилось срезать все розы? Что он с ними делать собрался? Никакого торжества, вроде, не намечалось на ближайшие дни. Может, он окончательно тронулся умом, вот и чудит? Между тем, возвращаясь во дворец, Артур вёл мысленный монолог. «Завтра я верну свою любимую змею. Кажется, я понял, где её искать. Отец Иосиф, мужской монастырь… и как я сразу не догадался? Наверняка беглянка в стенах монастыря. Я захвачу монастырь штурмом. Епископа прикажу казнить прямо на месте. А лучше найду и заберу Гертруду, а монастырь велю сжечь вместе с его убогими крысами, что там прячутся. Будут знать, как скрывать от меня то, что им не принадлежит». Да, именно так он и поступит. А Гертруде устроит роскошный приём. Её комната будет полна цветами, она же так любит розы… Он уже забыл, как совсем недавно хотел посадить любовницу в мрачную башню. Кстати, нужно не забыть отблагодарить Фрэнка за его усердие и службу. По пути Артур заглянул к старшему королевской охраны и отдал ещё один приказ. Ну вот, вроде всё сделал. Можно теперь позавтракать и отправляться в путь. Наконец впервые за эти дни в нём проснулся жуткий аппетит. Артур улыбнулся хищной улыбкой, проходя мимо охраны, не замечая, как напряглись при этом лица стражников. Его улыбка походила, скорее, на оскал дикого зверя; такой безумной и страшной она была. — Ваше Величество, — обратился к нему один из охранников, внутренне борясь со страхом заговорить с самим королём. — Чего тебе? — недовольно поморщился Артур, раздосадованный тем, что его отвлекли от увлекательных мыслей, царивших в это время в его возбуждённом мозгу. — Там за воротами какой-то старик. Он просит, чтобы его пустили во дворец. Говорит, что имел честь быть лично знакомым с Вами, и Вы непременно его вспомните, когда увидите. Артуру не терпелось как можно скорее попасть в монастырь и разыскать в нём Гертруду, но любопытство взяло вверх. Через пару минут перед ним стоял измученный дальней дорогой странник. Артур сразу же узнал в нём странного незнакомца, виденного им когда-то в заброшенной крепости. Как давно это было… И, чудо, старец словно совсем не изменился. Точно время не имело над ним никакой власти. Взгляд голубых глаз так же ясен и безмятежен. — Здравствуй, Великий Артур, — слегка поклонился старец. Королю показалось, что в голосе путника он слышит неприкрытую насмешку. Как будто он на самом деле не считает своего короля великим. — Видишь, как сбылось твоё предсказание, — хвастливо ответил Артур вместо приветствия. Но гость промолчал на его слова. В ответ он сказал другое. — Я бы хотел увидеться с той, что была тогда в крепости и дала мне напиться воды. — Зачем она тебе? — грубо спросил король, подозрительно рассматривая старика. — У меня для неё важное сообщение. Прости, но оно лично для неё. — Стоит мне только захотеть, и мои воины без особых усилий развяжут твой язык. И я сам узнаю от тебя всё, что ты хочешь ей передать. Но мне некогда возиться с тобой. Великого короля ждут великие дела. Он рассмеялся собственной шутке, но тут же принял серьёзный вид. — Гертруды во дворце нет. Можешь сказать мне всё, что решил приберечь для её ушей. Совсем скоро мы с ней увидимся, я всё передам слово в слово. — Прости, но я не могу этого сделать, — покачал седой головой загадочный старик. — Ну, как знаешь. Мне некогда тебя допрашивать. А всё, что нужно, знаю и без тебя. Я — повелитель Белых Лилий! — он повернулся и направился во дворец. У самих ступеней, ведущих во дворец, он снова ненадолго задержался. Здесь, в тени, у стен буйно росли кустики мяты, запах которой так напоминал ему о Гертруде… Жестокий и бессердечный повелитель строго-настрого приказал Фрэнку их не трогать. Он наклонился над одним из кустов, сорвал ароматную ветку, слегка растёр между коротко уродливых пальцев и поднёс к своему лицу. Вдохнул пряный запах, прикрыв глаза. Затем пошёл дальше, на ходу бережно убирая мяту в карман куртки. «Я верну тебя, Гертруда», прошептал он, словно заклинание. «Я опоздал», раскаянно раздумывал между тем путник, провожая глазами несуразную фигуру короля. … Подобное случилось с ним однажды. Это было давным-давно. Ему было видение о морской буре. В открытом бушующем море он увидел лодку с сидевшими в ней молодой красивой женщиной и маленькой девочкой. В какое-то мгновение лодку разбило о камни. Малышка тогда чудом спаслась, а вот женщина… К сожалению, странник добрался до дворца слишком поздно. Беда уже случилась. Тело погибшей так и не нашли. И, как в прошлый раз, тревожно заныло сердце. Он умел чувствовать чужое горе, как своё. И ничего не мог с этим поделать. Так же он страдал, когда от предательской руки погиб их любимый король Генрих. Отчего-то старцу не было перед гибелью того никаких видений. Но что толку страдать, если не можешь помочь? Он вышел за ворота и зашагал в сторону леса. Необходимо прибыть в монастырь раньше Артура и его воинов. … До глубокого вечера Фрэнк трудился на клумбах, срезая розы и укладывая их в букеты. Он умудрился исколоть все руки, ныла спина. Тяжёлые охапки, источающие сладкий аромат, пришлось в одиночку перетаскивать во дворец. Король не удосужился дать ему хоть кого-нибудь в помощники, а сам просить помощи садовник не посмел, опасаясь вызвать гнев Его Величества. Затем он помог Терезе расставить немыслимое количество ваз с цветами в комнате Гертруды. Самой хозяйки комнаты он так и не увидел. Тереза же весь вечер упорно молчала. Фрэнк изломал всю голову, где же сейчас Гертруда, и зачем так срочно пришлось вырезать все розы. Но ответа так и не нашёл. Близилась полночь, когда он устало переступил порог их с женой скромного жилища. Всё, что ему хотелось в тот момент, — съесть кусок яблочного пирога, выпить кружку мятного чая, и завалиться спать. Рано утром нужно прополоть траву на королевских клумбах. … Он застал жену в слезах. Та горько плакала, сквозь всхлипы и слёзы с большим трудом он смог разобрать, что она пыталась ему сказать. — Наш сын… они забрали его… остров Смерти отнимет у меня моего мальчика… — Но Артур… он же обещал… — только и мог вымолвить растерянный Фрэнк. — Артур был вместе с конвоирами… он просил передать тебе… сыну предателя не место среди его придворных… сынок… он так мечтал остаться работать на королевских конюшнях… — Сыну предателя? — тупо переспросил Фрэнк, без сил опускаясь на табурет и закрывая разом посеревшее лицо тяжёлыми мозолистыми руками. — Выходит, я напрасно предал Гертруду… поделом мне, старому дураку… Глава 25, в которой Бруно и Гертруда находят мужской монастырь — Ты уверена, что мы идём правильно? Они шли уже несколько часов, но на монастырь так и не вышли. Перед рассветом стало прохладно. Бруно поёжился от утреннего сырого холода и покосился на спутницу. Гертруда заметно устала, но держалась из последних сил. Подол её платья был изодран. Ночью в лесу почти ничего не видно. Трудно заметить торчащую ветку или сухой сук на своём пути. На лице и руках краснели свежие царапины. Бледная, с копной разлохмаченных волос; но по-прежнему прекрасная. До невозможности женственная, прямо держащая осанку. Никакая усталость не смогла лишить горящего блеска её упрямых глаз. Казалось бы, в природе не существовало силы, способной сломить волю этой женщины. — Судя по звёздам, мы не должны заплутать. Потерпи, ещё немного, и придём. Бруно сделалось совестно, что она как будто успокаивает его, взрослого мужчину. Пытается поддержать. — Просто не мешало бы проверить, верно ли двигаемся с тобой? — Большая Медведица впереди. Значит, всё верно. Её ужасно тянуло сделать привал. Хоть немного посидеть, прислонившись к первому попавшемуся дереву. Но останавливаться нельзя. Возможно, Артур пустил за ними погоню. Он не успокоится, пока не вернёт беглянку во дворец. И теперь уже точно никогда не простит ей подобного вероломства. Выход один: идти вперёд и стараться ни о чём не думать. Легко сказать — не думать… Все мысли заняты Аделиной. Где сейчас дочь? Хорошо ли с ней обращаются те, кто находится рядом? Как поступил с её дочерью Осви, когда послы доставили девочку в его замок? Наверняка запер под семь замков. Она ведь не просто его гость. Заложница. От этих мыслей Гертруде хотелось кричать. Так громко, что содрогнулась бы лесная чаща. Чтобы дикие звери и птицы пришли в ужас перед бессильным горем и отчаянием уставшего человека.