Только кричать тоже нельзя, как и делать непозволительную остановку. Своими криками она может напугать Бруно и обнаружить их перед врагом. Остаётся идти вперёд. И это применяемо к любой жизненной ситуации. Не знаешь, как поступить дальше, что делать? Правильное ли решение приняла, осуществляя задуманное? Есть лишь один способ проверить. Двигаться дальше. Даже в пустоту. Даже через туман, вставший перед рассветом в лесу, по которому они с Бруно бредут, не видя конца своего пути. Привычка никогда не сдаваться и действовать всегда приходила на выручку к ней. Должно сработать и на этот раз. — Мне показалось, или запахло дымом? Гертруда остановилась, вдыхая терпкий горьковатый дух. Бруно пожал плечами. В их королевстве дым и гарь поселились уже давно. Стали привычными, обыденными. — Кажется, это оттуда, — женщина махнула рукой чуть в сторону. В ту же секунду из кустов выбежала тёмная собака внушительного размера. Несмотря на устрашающий вид, пёс повёл себя дружелюбно. Он внимательно обнюхал лесных гостей и негромко тявкнул, присев перед ними на задние лапы. — Что ты там нашёл, приятель? — совсем рядом раздался спокойный мужской голос, вслед за псиной из кустов вынырнула худая, высокая фигура в чёрной рясе. Увидев незнакомцев, человек замер. За спиной его была вязанка хвороста. В руках маленький топорик. Никакого оружия при нём не заметно. Неужели они добрались до места?! Гертруда улыбнулась и первой заговорила с монахом. — Здравствуйте, мы идём в монастырь по приглашению его Высокопреосвященства епископа Иосифа. Я Гертруда, а это мой друг, Бруно. Монах молчал, с подозрением глядя на пришельцев. При упоминании о епископе настороженность с его лица понемногу стала уходить. Но было видно, что он решает про себя, насколько можно доверять этой странной парочке. — Вы не могли бы оказать нам любезность и проводить нас к нему? — Гертруда улыбнулась ещё шире, вкладывая в улыбку всё очарование, на которое была только способна. Она машинально пригладила растрёпанные волосы рукой, провела ладошкой по перепачканному, пришедшему в полную негодность после прогулки по лесу, платью. Бруно топтался рядом, мысленно взмолившись про себя, чтобы этот монах соображал чуточку побыстрее и отвёл их, наконец, в монастырь. Не терпелось увидеть мать. А ещё было бы неплохо умыться и перекусить с дороги, дав отдых дрожащим от долгой ходьбы ногам. — Вы Гертруда? — переспросил монах недоверчиво. Об этой бесстрашной женщине в стенах мужского монастыря ходили легенды. Но мало кто из его обитателей был знаком с ней лично. — Она самая. Вы можете в этом убедиться, как только приведёте нас к епископу. Он с радостью подтвердит вам мои слова. Монах подумал ещё немного, и сдался. В конце концов, у него не было иного способа проверить слова стоящей перед ним женщины. — Что ж. Следуйте за мной. Здесь недалеко. Бруно приободрился. — Моя матушка тоже должна находиться в вашем монастыре. Я успел познакомиться с одним из ваших братьев, когда привёл её к вам. Чёрт, — Бруно стукнул себя по лбу. — Запамятовал, как его зовут. В прошлый раз мы попали к вам с другой стороны. Эти места мне совсем не знакомы. Пришлось поплутать, прежде чем добрались сюда. — Марта? — оживился их проводник. — Да! Это моя матушка! — радостно отозвался парень. — Она очень славная, — монах не сдержался от похвалы. — Такого рисового пудинга я никогда не ел прежде! А её оладьи… настоящий шедевр! При упоминании о пудинге Бруно сглотнул слюнки, а Гертруда испытала щемящую боль в области сердца. Адель ненавидела пудинги. Интересно, когда дочь ела в последний раз? Быть может, её не кормят вовсе? Её нервы были натянуты подобно канату. Но держать себя в руках и верить в благополучный исход — всё, что ей остаётся. Только так можно выжить, не сойти с ума, сохранить трезвый рассудок. Вид монастыря, показавшегося впереди, удивил Гертруду. Признаться, воображение рисовало его немного иначе. Таинственный высокий замок с узкими просветами окон и тяжёлыми кованными воротами. На деле же, перед путниками предстало небольшое деревянное строение. То, что оно было в два этажа, не придавало ему презентабельности или величия. Отличительной чертой служила колокольня. Она возвышалась над всем остальным и указывала на то, что обитатели этого местечка решили посвятить свои жизни служению Господу. Гертруда, плутая с Бруно по лесу в поисках духовной обители, представляла себе, что монастырь находится в глухой лесной чаще. Отчасти, это так и было. И мало кто знал, что всего в какой-то миле лес заканчивался, открывая место морскому простору. У обитателей монастыря была собственная бухта, в которой покоился корабль, небольшой и быстрый. За ним присматривал один из братьев, Джек, бывший моряк. Он ремонтировал снасти, смолил днище. И делал это с огромной любовью. На то, чтобы уйти в монахи, у него были свои причины, о которых он никому не рассказывал. Даже отцу Иосифу. Но любовь к кораблям и морским просторам навсегда осталась в его сердце. … Марта развешивала простыни на верёвках, протянутых на заднем дворе, когда увидела сына. От неожиданности она уронила мокрую простынь себе под ноги, охнула и прижала руки к груди. — Сынок… Уже совсем рассвело. При солнечном свете он вдруг увидел, сколько новых морщинок прибавилось на родном, любимом лице… Бруно крепко обнял мать. Она расплакалась, и он смущённо зашептал ей на ухо, гладя по седым волосам, выбившимся из-под строгого чепца: — Перестань, не плачь. Я обещал, что вернусь… … Он бы не покинул её тогда одну, остался бы с ней, чтобы вместе пересидеть бурю. Но он отправился вперёд с твёрдым намерением отыскать группу мятежников и примкнуть к их рядам. Тогда он не знал, что смелые воины, восставшие против новой власти, скрываются в стенах этого монастыря. И большинство из них — монахи, возглавляемые епископом Иосифом. Если бы он не встретил Гертруду, кто знает, где оказался бы сейчас… Гертруде же не терпелось увидеться с Эдвином и епископом. Они непременно ей помогут, что-нибудь придумают. Спасут Адель и расправятся с коварным, жестоким Артуром. Епископа она застала в окружении нескольких монахов. Они что-то обсуждали в полголоса, когда её проводили к нему в келью. Его взор блеснул радостью и удивлением при виде Гертруды. Жестом он приказал удалиться своим собратьям. — Что-то случилось, почему ты здесь? — Адель… он отправил её к Хитрым Лисицам. Меня не было рядом… Артур обошёлся с моей Аделиной, словно она вещь… Чувствуя, ещё немного, и предательские слёзы хлынут из глаз, она сделала глубокий вдох и подошла к столу, на котором стоял кувшин с водой. — Вы позволите, отец Иосиф? Она налила себе воды в кружку, и сделала несколько глотков, стараясь проглотить противный, судорожный ком, стоящий в горле. — Но как он это сделал? Видимо, его помутнённый разум окончательно захватили злые демоны. Гертруда вкратце поведала всё, что смогла. — Нужно как можно скорее добраться до Осви и забрать мою дочь. — Это огромный риск. Уверена, что Осви легко расстанется со своей заложницей? — задумался Иосиф. — Если не будет другого выхода, попрошу запереть меня с ней вместе. Я не смогу жить спокойно, пока не увижу свою Адель… — Ты права, дитё, мы будем действовать. Но сперва нужно хорошо всё обдумать, чтобы не попасть впросак. — Где Эдвин? Он отправится со мной. Нужен корабль, чтобы добраться до королевства Лисиц. Вы поможете нам? Иосиф медлил с ответом, Гертруде стало не по себе. — У вас же есть корабль? Вы дадите его нам? — Конечно, за это не переживай. Но всё не так просто… Он подбирал нужные слова, и она поняла, — епископ скажет ей что-то неприятное. Но что? Какие препятствия могут возникнуть ещё на её пути? — Эдвин. — Что с ним?! Он болен? — только этого не хватало. — Мне кажется, он не сможет сопровождать тебя в этом путешествии. — Но почему?! Речь идёт о жизни его дочери! Эдвин любит Адель, он не останется в стороне! Или он заболел? Да что с ним, чёрт возьми? На секунду Гертруда потеряла самообладание, вышла из себя. Раньше епископ прочитал бы ей целую лекцию о том, что негоже молодым леди упоминать чертей и прочую нечисть. Но не теперь. — Думаю, тебе лучше самой с ним поговорить. Тогда всё поймёшь. Поняв, что продолжать расспросы бессмысленно, Гертруда молча последовала за епископом.