Глава 33. После Бури — Ты уверен, что она придёт в себя? Бледная, как покойница… Голоса тихо жужжали где-то рядом, то приближаясь, то отдаляясь. Очень знакомые и как будто нереальные. Что произошло? Где она сейчас? Почему так болит голова и не слушается всё тело? Нужно открыть глаза и осмотреться. Но как же сложно сделать эти простые действия, когда твоё тело тебе неподвластно… — Чёрт подери, да не волнуйся ты так! С женщинами такое случается. Просто нахлебалась воды, потом потеряла сознание. У неё обморок, но она дышит. Значит, всё в порядке. Главное, мы теперь на суше. И как тебе удалось вытащить её из воды в такой кромешной тьме? До сих пор удивляюсь, поистине чудо свершилось… Судя по всему, голос последнего принадлежал Джеку, бывшему мореплавателю. Ныне добродетельному монаху, посланному им с Бруно отцом Иосифом. Судя по всему, в душе Джек так и остался хорошим моряком, раз не забыл в своём обиходе крепкие словечки. В эту злосчастную ночь его словарный запас отборнейших ругательств пришёлся как нельзя кстати. … Отчасти, в том, что с ними случилось, была и его вина. Не задремал бы за штурвалом, вовремя заметил надвигающуюся бурю, возможно, всё было по-другому. Хотя… так или иначе, судно разбилось о прибрежные рифы незнакомого им острова. Всё произошло так быстро, что Джек сразу и не понял, в чём дело. Злобные порывы ветра и капли ледяного дождя вырвали его из цепких лап ночного нечаянного сна. Потом он увидел фосфорные вспышки молний, осветившие фигурку Гертруды на палубе. Она старалась двигаться в его сторону, но шторм оказался сильнее человеческого упрямства. И вдруг эта чёртова огромная волна, в мгновение ока слизнувшая женщину за борт. Бруно, еле выбравшийся из своей каюты, не раздумывая, сиганул следом. Таких храбрых и отчаянных малых Джеку редко удавалось повидать на своём веку. К счастью для всех, он и сам был не промах. И этот шторм — далеко не первый, который ему пришлось пережить. Не растерявшись, он бросился за верёвкой, потом кинул её барахтающемуся в бешенных волнах Бруно. Тот нырял в поисках исчезнувшей под водой Гертруды, выныривал, жадно хватал ртом воздух, и снова пропадал в морской глубине. Джек закрепил конец верёвки за борт корабля и присоединился к приятелю. Вдвоём у них найти женщину шансов было побольше. И всё же спас её именно Бруно. После очередного погружения под воду он вынырнул, прижимая к себе безвольно обмякшее тело Гертруды. Они ещё пытались забраться на корабль, как тот буквально у них на глазах с треском ударился о что-то, и тут же стал рассыпаться подобно карточному домику. Это были подводные рифы. Джека осенила догадка: раз их судно наткнулось на рифы, наверняка рядом есть суша. Корабль уже не спасти, его обломкам суждено навсегда быть погребёнными в этих водах. Значит, нужно подумать, как спастись самим. Шторм не затихает, долго им не продержаться. Надо выяснить, в какой стороне берег и плыть к нему. И обломки их недавнего корабля им в этом помогут. Так, спустя время, измученные и полуживые, они очутились на берегу. К рассвету буря стала понемногу утихать. В слабых предрассветных сумерках было не понять, где именно они находятся. Сквозь дымку рассеивающегося тумана видны кругом лишь камни да скалы. На них никакой растительности. В мокрых одеждах было жутко холодно. — Пойду осмотрюсь, куда мы попали, — сказал Джек, вставая и отряхиваясь от налипших к штанам мокрых камушков и песка. Гертруда уже пришла в себя. Её голова покоилась на коленях смелого спасателя. Бруно стянул с себя куртку и заботливо накрыл ею её. Толку в этом мало, конечно. Мокрая одежда — не самый хороший способ, чтобы согреться. Но ему очень хотелось, чтобы Гертруда перестала дрожать от утренней прохлады. — Спасибо, что спас, — тихонько сказала она своим волшебным хрипловатым голосом, когда Джек отошёл от них на приличное расстояние. Так, словно собиралась поведать Бруно какую-то тайну и ждала, когда они останутся наедине. — Теперь мы квиты, — улыбнулся тот. — Если бы ты не появилась тогда в той заброшенной деревне… — Ты непременно бы выбрался сам, только попозже, — улыбнулась она в ответ слабой улыбкой. — До Хитрых Лисиц мы так и не доплыли. Надеюсь, мы не на необитаемом острове. Иначе я не скоро увижу свою Адель… Гертруда скинула с себя куртку и попробовала встать. Голова неожиданно закружилась, и она снова опустилась на прибрежную гальку. — Тебе нехорошо? — заволновался Бруно. — Сейчас пройдёт, — несколько минут она сидела без движения, потом снова попыталась встать. Зная, что спорить с ней бесполезно, парень вскочил и подставил ей своё плечо. — Обопрись на меня. Пошатываясь и прихрамывая, — где-то успела потянуть лодыжку, и та теперь немного болела; она побрела вперёд, опираясь на верного и преданного товарища. Джек ушёл достаточно далеко, его нигде не было видно поблизости. Чем больше они шли, тем больше убеждались: похоже, они на острове. Двигались вдоль береговой линии, она то закруглялась, то выступала, но не заканчивалась. Наконец впереди замаячили какие-то каменные строения, почти одновременно с этим видением до их слуха стали доноситься ритмичные удары. Глухие, ухающие; отчего-то они вызывали беспокойство на душе. — Что это может быть? — Гертруда остановилась и внимательно посмотрела на своего попутчика, точно ему было дано знать все ответы на самые необъяснимые вопросы. — Похоже, кто-то трудится с утра пораньше. Бруно тоже остановился и прислушался. В этот момент впереди показалась знакомая приземистая фигура Джека, бывшего мореплавателя и нынешнего преданного служителя Господу. — У меня плохие новости, — он заговорил, даже не дойдя до них, так был взволнован. — Похоже, мы попали на остров Смерти. — С чего ты это решил? — спросила Гертруда. — Я прошёл немного дальше вашего, там вовсю идёт стройка. Строят узницы. — Как ты это понял? — Бруно присоединился к их беседе, по-новому и с опаской поглядывая вокруг. — А для чего ещё нужны строения без окон, сложенные из грубого камня? И люди… близко я не подходил, но даже издали было заметно, насколько они измождены и худы. А ещё… нигде поблизости ни одного деревца. Отец Иосиф рассказывал нам, что Артур приказал вырубить на острове все живые деревья. Чтобы ни у кого и сомнения не было, для чего он нужен. — Но это невозможно! — возразила ему Гертруда. — Мы проплыли целый день, шторм застиг нас глубокой ночью. За этот промежуток времени наш корабль должен был отплыть достаточно далеко от Белых Лилий. По самым грубым подсчётам мы должны были быть на полпути к Хитрым Лисицам. — Если только наш горе-капитан что-то не напутал, и мы двигались в правильном направлении, — встрял Бруно, исподтишка смотря на озадаченного Джека. Тот явно сам не понимал, как они могли проделать такой путь и оказаться практически на месте. Если этот остров, на котором они сейчас находятся, действительно остров Смерти, — выходит, они почти все последние сутки топтались на месте; так и не выйдя за границы родного королевства. Но как это объяснить? Он вёл корабль строго по координатам, указанным на карте. Компас, словно сойдя с ума, показывал иное направление их движения. Джек ещё решил тогда, что тот неисправен, и больше в него не заглядывал; целиком и полностью полагаясь на кусок бумаги, испещрённый островками и королевствами. Карта… может, его подвело зрение, и он что-то перепутал? Ведь он очень давно не ходил в море. Машинально Джек потянулся к внутреннему грудному карману своей ещё не просохшей куртки. Осторожно вытащил из него слегка дрожащими от волнения руками потрёпанную и разбухшую от воды карту, которую дал ему епископ. — Чёрт, я точно помню, что на карте был указан маршрут к королевству Хитрых Лисиц… — Ругаешься ты, как настоящий монах, — не удержался от усмешки Бруно. — Позволь, я, — Гертруда в нетерпении выхватила её из рук моряка и развернула. Морские волны слегка размыли старые чернила. Но по ним всё ещё можно было прочитать, где что находится. Лишь в одном месте на ней чернила расплылись настолько, что теперь было невозможно что-либо прочитать. — Видите? — Гертруда ткнула указательным пальчиком в бурую кляксу на карте. — Эти чернила совсем свежие, они отличаются от остальных, менее размытых. — Для морских карт используют особые чернила, — Джек с видом знатока уже по-иному смотрел на кусок бумаги, которому так безрассудно доверился с самого начала пути. Так слепо и безрассудно, что решил пренебречь компасом, который его никогда раньше не подводил. Единственной вещью, сохранившейся у него от прежней жизни, пока он не принял пострига и не стал монахом. — Здесь же чернила другие. Смотрите, — он ткнул заскорузлыми пальцами в размытое пятно. — Кто-то затёр предыдущее название и написал новое, оно-то и размылось… а вот тут тоже исправили. — И что же за название затёрли? — спросила Гертруда, приближая карту к самому лицу. — А, главное, зачем? — Судя по всему, кто-то хотел нас запутать, нарочно изменив наш маршрут. И это у него получилось, — сказал Бруно, заглядывая в карту вместе с ней. — Похоже по буквам, вот этот остров указан, как королевство Хитрых Лисиц. Свежие чернила почти смылись… не может быть… — прошептала Гертруда, снова и снова читая настоящее название. Остров Святого Августина… это же наши земли! Выходит, мы всё это время плыли вдоль наших островов, так и не продвинувшись ни на милю к Хитрым Лисицам! — Судя по расстоянию и по времени, потраченному на него, мы находимся примерно здесь, — Джек провёл пальцем вдоль прибрежных островков, остановив его у одного из них. — Что там написано? — воскликнул Бруно, который не умел читать. — Боюсь, у меня для тебя плохие новости, — вздохнула Гертруда, сворачивая карту и убирая её в карман платья. — Кажется, мы действительно попали на остров Смерти. — Говоришь, вдоль и поперёк исколесил все моря? — недобро прищурился Бруно. — Но на воде трудно найти ориентир, — слабо оправдывался Джек. — Я убью его! — Бруно готов был кинуться на Джека, столько ярости было в его глазах. — Ты во всём виноват! Неужели не видел, что плывём совсем не туда?! — Оставим эмоции и успокоимся, — как можно мягче остановила его Гертруда. — Что сделано, то сделано. Лучше подумаем о том, как нам выбраться отсюда. Нужно раздобыть какое-нибудь судно и продолжить наш путь.