— Он хочет, чтобы из меня получился человек. Когда вырасту, стану великим воином. Как мой дед. Надеюсь, к тому времени на нас нападёт кто-нибудь из соседей, или твой дядя сам захочет завоевать новые земли, — хвастливо поделился он. Совсем рядом послышался тихий всплеск воды. — Кажется, мы не одни, — перешёл на шёпот Артур и прижал палец к узким губам. — Тсс, нас кто-то подслушивает, — добавил он, не отрывая глаз от кустов, закрывавших собой берег водоёма, и нашаривая свободной рукой камень поблизости. — Сейчас проучим мерзавца, будет знать, как следить за нами, — с этими словами резко выпрямился и, прицелившись, бросил увесистый камень точно в то место, где шевелились кусты. Оттуда послышался слабый вскрик, мальчишки бросились наперегонки смотреть на невидимого врага. Но вместо вражеских лазутчиков или любопытной прислуги они обнаружили хорошенькую девочку с длинными тёмными волосами. Она тёрла ушибленное плечо, по которому попал самодельный снаряд Артура, и с опаской косилась на приближающихся непрошенных гостей. От изумления приятели встали, как вкопанные. Почувствовав их растерянность, незнакомка осмелела и дерзко спросила чуть хрипловатым голосом: — Я вижу, вы с пелёнок обучены светским манерам и знаете, как себя вести при встрече с дамами. Первым пришёл в себя Артур. — Это ты, что ли, дама? — скривил рот в презрительной усмешке. Эдвин молчал, наповал сражённый красотой юной леди. Девочка легко и грациозно поднялась с камня, на котором сидела. Откинула назад сверкающие на солнце смоляные пряди, прищурила раскосые зелёные глаза. — Смею предположить, что из нас троих точно кто-то дама. Или я ошибаюсь? Хотите поспорить? — Больно надо с тобой спорить, — хмыкнул Артур. Но и он был не в силах отвести взгляда от красотки. — Лучше говори, зачем за нами следила? И не вздумай отпираться. В гневе я страшен. Незнакомка откинула голову назад и рассмеялась. Её смех был таким звонким и заразительным, что Эдвин с Артуром не удержались. Оба стояли напротив и улыбались, подобно двум дуракам. — Кто ты такой, бесстрашный воин с женским полом, чтобы я давала тебе отчёт? Она окончательно пришла в себя после удара. Правда, зашибленное плечо всё также болело. Ну ничего. Вернётся домой, и Тереза смажет его своей волшебной мазью. Она сама делает эту мазь, никому не выдаёт секрета её изготовления и уверяет, что та способна излечить абсолютно от всех недугов. Тонкой интуицией, присущей женщинам с рождения, девочка вдруг осознала своё невидимое превосходство и власть над этими двумя нескладными подростками. Один был ещё ничего, голубоглазый, с копной огненно-рыжих кудрей. Но второй, что постоянно задирается, просто ужасен. Артур готовился ответить что-нибудь жёсткое и резкое, чтобы проучить нахалку. Но изумрудные глаза смотрели спокойно и насмешливо. Изящно очерченный рот чуть приоткрылся в ожидании того, что он скажет. Он очень хотел поставить её на место, объяснить по-мужски кратко и грубо, — он не воюет с женщинами. Даже если они такие противные, как эта. Но девчонка не была противной. Напротив, таких, как она, Артур никогда ещё не встречал. Язык словно к нёбу прирос. Так бы вечно стоял и пялился на тёмные локоны, небрежно струящиеся по стройной спине. На тонкие кисти рук с почти прозрачными хрупкими пальчиками. — Так уж и быть, — смилостивилась незнакомка, вдоволь насладившись позорным поражением незваных гостей. — Скажу вам, что тут делаю. Вижу, сами вы ни за что не догадаетесь. Думаете, остальным делать больше нечего, как вести наблюдение за двумя невоспитанными мальчишками? Я хожу сюда каждый день кормить уток и лебедей. Утаскиваю с кухни хлеб и кормлю. Они ко мне уже привыкли. Подплывают совсем близко, не боятся. Вот смотрите, — движением фокусницы она вытащила из кармана кусок булки и бросила его в воду. От брошенного хлеба по воде разошлись круги, по которым уже спешили прожорливые утки. — Таскаешь хлеб с кухни? — разом проникся Артур уважением к девчонке. — Да, но это, чур, секрет. Кстати, я знаю, кто вы. Ты, — кивнула она головой в сторону Артура, — приходишь во дворец со своим дедом капитаном Эдгаром. А ты, — кивок в сторону Эдвина, поселился здесь недавно. Ты племянник нашего короля. Угадала? — девочка оглядела приятелей с видом победительницы. — Может, скажешь нам, кто ты? Как тебя зовут? — подал голос, молчавший до этого, Эдвин. — Я Гертруда. Моя мать много лет служила при его светлости. Теперь я воспитанница короля Генриха. — А где твоя мать? — кажется, Артур мог сегодня вполне претендовать на звание победителя по умению задавать «тактичные» вопросы. — Мамы больше нет, — ответила Гертруда, по её чудесному лицу пробежала лёгкая тень печали. Она быстро отвернулась, чтобы скрыть эту печаль от Эдвина с Артуром, и полезла в карман за очередным куском хлеба. — Кажется, весь скормила, — заметила разочарованно, пошарив в кармане и ничего в нём не обнаружив. — Возьми, — Артур протянул ей булку, до которой не успел ещё добраться. — Эдвин всё равно не ест. Гертруда улыбнулась одними уголками губ. Эдвин, любуясь ею, подумал, что отдал бы всё, лишь бы вечно смотреть на эту улыбку. — Ладно, нам пора, — сказал Артур, — сейчас должны десерт подавать. Как насчёт хорошего куска бисквитного торта? — он потянул за рукав Эдвина. Тот продолжал оставаться на месте, пялясь на красотку. — Почему ты не ужинаешь со всеми? — спросил Эдвин у Гертруды. — Не люблю, когда много народа. В зале душно и шумно. Дядя Генрих об этом знает и всегда позволяет мне улизнуть с приёма. Она снова присела на камень, который облюбовала до появления новых знакомых. Тонкие пальчики не спеша стали крошить булку, кидая в воду небольшие кусочки. Мальчишки отправились во дворец. Но, отойдя на несколько шагов, оба не выдержали и обернулись, чтобы ещё раз посмотреть на стройную фигурку, на изящную тёмную головку, обращённую к водоёму. Этот день стал началом зарождения странной дружбы между этими троими, так не похожими друг на друга, подростками. Но тогда никто из них об этом даже не подозревал. Как и не мог предугадать её печального конца… Глава 6. Бруно Второй день они петляли по лесу. От голода давно сводило желудки. — Нужно выйти к реке. Наловлю рыбу, можно будет сварить уху. Да и пить хочется ужасно, — сказал сын едва державшейся на ногах Марте. — Я жалею, что подбила тебя на этот побег. Со мной путь тебе покажется вечностью. И куда мы идём? Где найдём приют… — бормотала мать, с трудом передвигая уставшие ноги. Бруно промолчал, но в душе был с нею полностью согласен. Вдвоём им далеко не уйти. Но и назад дороги больше нет. Если вернутся, его точно схватят и доставят к месту строительства острогов. Или приговорят к смертной казни за неповиновение его светлости. Матери тоже не избежать наказания. Удары плетьми на площади — самое мягкое из них, какое можно представить. Нужно где-то её укрыть. Только где? Кругом лес, ни одной живой души вокруг. Если получится спрятать Марту, он наконец-то осуществит давно задуманное. То, о чём мечтал, но никак не мог решиться, боясь оставить мать совсем одну. О чём именно, та, к счастью, даже не догадывалась. Иначе непременно попыталась бы его остановить. Солнце клонилось к закату. Надвигалась ночь. При воспоминании о прошлой парень зябко поёжился. Спать на сырой холодной земле, даже набросав на неё ветки валежника, занятие не из приятных. Ещё одна подобная ночь, и затяжного удушающего кашля на долгие месяцы вперёд не избежать. При условии, что им всё-таки удастся спастись… Поднялся студёный ветер. — Повязка промокла от крови, надо её сменить. Постой, оторву лоскут от платья, перевяжу… — начала Марта, но Бруно резко вскинул вверх руку, призывая её замолчать. Сквозь порывы ветра до его слуха доносились какие-то звуки, отдалённо напоминавшие собой перезвон колоколов. Откуда посреди леса могли родиться подобные звуки? И тут, словно молния, его мозг пронзила догадка: монастырь! По слухам, что ходили среди местных жителей, в этих краях где-то был мужской монастырь. По тому, как встало над лесом солнце, можно смело предположить — надвигается время вечерней службы. — Пошли, — потянул он мать за собой, забыв о недавней затее найти реку и наловить рыбы. — Сын, что ты придумал… — бубнила Марта под нос, еле перебирая за ним ногами. — Где-то поблизости есть монастырь. Он может стать нашим спасением. Его жителям плевать, как мы относимся к власти. Монахи всегда помогут простым смертным. Нужно дойти до места, пока совсем не стемнело. Мы попросим ночлега и еды. — Но поблизости может быть только один монастырь. Мужской. О женском я не слыхала. И я туда ни за какие коврижки не пойду! Марта неожиданно упёрлась, пытаясь высвободить руку из крепкой сыновьей ладони. — Мама! У нас нет выбора. К тому же, идёт война. Люди помогают друг другу, чем могут. Монахи тоже люди. Должны помочь. — Господи, был бы жив твой отец и старшие братья, они бы этого не допустили, — мать опять принялась плакать. — Чтобы я, истинная католичка, пошла искать ночлег в место, полное незнакомых мужчин… — Монахов, ма, ты забываешь, мы идём к монахам. А это большая разница. Глава 7. Старец. Пророческие сны