Мак присел у трупа и аккуратно стянул шлем. Под ним оказалась изуродованное лицо гниющего трупа с застывшей гримасой боли. — Ты не виноват, — начал было Гурт, но его тут же оборвал темный паладин. — Виноват. Он виноват в каждой смерти, что здесь сегодня случилась. — взгляд восставшего с того света воина поднялся к свинцовым тучам. — Он повинен в каждой смерти, произошедшей, пока империя не восстанет из пепла. Каждая капля крови будет на его совести. — Как-то многовато, — тихо ответил Мак. — Я, конечно, не святой, но получается слишком много. — Чтобы империя пустила молодые побеги, ее нужно поливать, — напомнил Арт. — И водой тут не обойдешься. Только кровь. Подмастерье отдал приказ группе мертвяков, стоявшей неподалеку. Те перехватили мечи и принялись копать яму. Сам же подмастерье аккуратно начал расстегивать броню на Матери. — Помнишь, что ты мне обещал? — тем временем продолжал Чистейший. — Ты обещал лить кровь ровно столько, сколько потребуется. Это твои слова. — Кровь крови рознь, — не отрываясь от своего дела, произнес парень. — Одно дело — лить кровь, а другое — нарушать клятвы. — Клятвопреступник, — хмыкнул Арт. — Поверь — это мелочь. Да, тебе будут тыкать в нее пальцем, ставить в вину, но… Все самое гадкое еще впереди. Империя требует крови. — А нужна кому-то такая империя? — буркнул Мак. Он снял доспех с мертвой женщины и уложил ее на землю, положив рядом с ней двух убитых детей. — О какой империи вообще может идти речь, если я даже двух детей уберечь не смог. — Это Рум! — вмешался Вар. — Это моя клятва, — возразил подмастерье. — Я должен был предвидеть. — Привыкнуть, — поправил темный паладин. — Ты должен был привыкнуть, что рядом будут убивать, предавать и умирать. — На душе погано, — сморщился Мак. — Да и привыкать к такому… — Я потерял в боях трех братьев и двух сестер, — спокойным тоном ответил Арт. — Я сжег на погребальных кострах больше десятка своих преданных друзей. Пока я убивал во славу империи, враги стерли с лица земли родной городок с моими родителями. Когда война закончилась — я пришел в братство. Тогда у меня не осталось ни родственников, ни друзей. — Не жалеешь? — спросил парень, наблюдая, как мертвые подхватывают мать и несут ее к яме. — Когда мне становилось совсем тяжко — я молился. — ответил Чистейший. Мертвые уложили Мать по центру ямы. Руки слегка отодвинули. Под правый бок уложили младшего ребенка, а под левый — старшего. Когда могилу начали засыпать, задумавшийся Мак произнес: — Паршиво вышло. — Совсем тяжело? — пробасил Арт, на что получил кивок парня. Темный паладин вытащил свой огромный клинок и вонзил его в землю перед темным подмастерьем. — Встань на колени и упрись лбом в гарду, — произнес он, после чего сам опустился на колени перед могилой. Кисти он сложил в замок и упер в лоб. — Молись со мной. Станет легче. — Я не знаю ни одной молитвы, — хриплым голосом ответил Мак. — Просто повторяй за мной. Парень опустился на колени и прислонился лбом к ледяному металлу гарды. — Тот свет, что порождает жизнь… — ровным басом начал молитву паладин. — Та искра, что рождает душу… Мак стоял рядом и повторял шепотом слова паладина. За спиной у них стояли живые воины. Не зная, что делать дальше, они застыли в нерешительности. Первым в движение пришел молодой Жак. Он так же сделал шаг вперед и встал в один ряд с Маком и мертвым паладином. Вонзив клинок в землю, он опустился и принялся повторять шепотом за паладином. — …И грех мой тяжек, я убийца, — повторял молитву молодой воин за Артом. Спустя несколько секунд к ним присоединился Гурт, за ними Билл и Вар. Возле ямы, в которой лежала мертвая женщина с убитыми детьми, молились воины, стоящие на коленях. Живые молились о дважды мертвой. Молитва стихла и у небольшого могильного холмика повисла тишина. Мертвые воины ждали приказа, а живые думали о своем. Никто не решался нарушить молчание. Первым поднялся Мак. Он поднял взгляд на стены города, затем еще раз оглядел могилу. — Прости, что так вышло, — произнес он по русски. — Не думал, что так выйдет. Арт Чистейший также поднялся на ноги и подойдя к Маку забрал свой клинок. — Мне тоже нужен меч, — произнес парень, наблюдая как тот убирает его в ножны. — Зачем он тебе? Твое оружие — тьма и твой разум, — покачал головой в ответ темный паладин. — Чтобы молиться, — ответил подмастерье. — Чтобы молиться, когда станет совсем тяжко. Маргарет глубоко вздохнула и устало опустилась в кресло. Перед ней в таком же кресле сидел Мак. Подмастерье обвел взглядом кабинет и, усмехнувшись, произнес. — Не хуже вашего в университете. — Это дом одного из богатейших торгашей города, — пояснила женщина. — Но у него оказалось рыльце в пушку. Продавал информацию о движении войск через город саторцам. Я засекла его на второй день после приезда. — Шпион? — К сожалению — да, — кивнула Альб. — А вы тут каким образом оказались? — поинтересовался Мак, поглаживая обтянутые кожей подлокотники. — Приказ совета магов, — пожала плечами Альб. — Я должна была развернуть разведывательную сеть на основе артефактов и местных источников силы, но успела только объехать источники и прикинуть фронт работ. Последнее сообщение от совета магов было с назначением меня магом поддержки города. — И застряли в осаде, — кивнул Мак. — Я не знал, что вы знакомы с артефакторикой на таком уровне, чтобы… развернуть разведывательную сеть. — В ней нет ничего сложного. Примитивные артефакты с элементарными связками. Проблема в том, что их очень много. Очень. — Пояснила целительница. — А теперь, когда армия Сатории уничтожена, у меня нет ни необходимости, ни желания этим заниматься. Хотя бы на востоке у нас есть время отдышаться. Мак вздохнул и попытлася задать вопрос, но его опередила Маргарет. — Скажи мне, — начала она, смотря подмастерью прямо в глаза. — Что ты тут делал и где взял целую армию нежити с мертвым рыцарем во главе? — Это сложно объяснить, — потер переносицу парень. — Я… Мне нужно было попасть в степи, чтобы встретиться с одним человеком. Но как только пересек горы, то столкнулся с армией Сатории, штурмующей вторую заставу. — Пришлось драться? — спросила целительница и, мазнув взглядом по шраму на месте правого глаза, остановила его на черном металле перчаток. — Пришлось, — кивнул подмастерье и, заметив куда она смотрит, стянул перчатки. — Что ты с собой сделал? — взволнованно произнесла она, глядя на черную, с металлическим блеском, кожу кистей парня. — Это Тьма, — вздохнул Мак. — Немного артефакторики и работы с каналами рук. Получилось довольно мощное подспорье, и… — Зачем? — сглотнула Маргарет. — Зачем ты это сделал? — Война, — спокойно ответил Мак, разминая руки. — Война такая. Тогда у меня не было выбора… — Выбор есть всегда, — целительница устало потерла виски и спросила: — Как и когда ты это сделал? — За несколько недель до того, как саторцы прорвали заставу, — пожал плечами Мак. — А в остальном — чистая артефакторика с вставкой узлов из металла в каналы кистей… — Ты делал это столько с кистями? — Да, и… — Подними рукав, — приказала профессор тоном, не терпящим возражений. Подмастерье спокойно задрал ткань и показал черные кисти. — Ты вмешивался в каналы запястья? — Нет, но… — Ты понимаешь, что тьма разрастается и проникает в тело? — Я и есть тьма, — усмехнувшись, произнес Мак. — Это не… — То, что ты можешь выделять силу тьмы через каналы, не делает тебя элементалем стихии. Ты всего лишь проводник, инструмент, природный выход силы, выдающий тьму во внешний мир! И сейчас твое тело начинает пропитываться ей, — начала пояснять Альб. — Я готова поклясться, что тьма не доходила до запястья. Ведь так? — Не доходила, но… — попытался вставить парень. — А сейчас дошла, — кивнула профессор. — И до локтя дойдет, и до плеч. Что будешь делать, когда тьма дойдет до твоего сердца? — Вы передергиваете, — покачал головой Мак.