– У меня еще один вопрос, – остановил его Мак. – Юринай. Сколько ему еще осталось? Он... – Нисколько, – ответил Амор. – Тело без искры живет по инерции. А ее у старика не осталось. Он на пределе. Стоит ему сейчас заснуть и процесс уже не остановить. – Ты имеешь в виду, что... – Да, – кивнул он. – Он не дотянет до рассвета. – Разбуди меня, – вскочил на ноги парень. – Немедленно! – Ты ничего не сможешь сделать, – пожал плечами козлоголовый. – Совсем. – Я знаю, – сглотнув ответил темный ученик. – Просто разбуди... Демон кивнул, а в следующий миг Мак открыл глаза, уставившись в потолок. * * * Мак подошел к двери, ведущей в гостинную, и с тяжелым сердцем потянул дверную ручку на себя. Гостиная встретила тусклым освещением одного магического светильника на журнальном столике у стены. На диване, напротив открытого окна, ведущего на побережье, где ночное небо еще было усыпано звездами, лежал Юринай. Он спал, подложив под голову подушку, с открытым ртом. Мерное сопение иногда сопровождалось редкими всхрапами. – Эй! Юринай! – с надеждой произнес Мак и подойдя к нему потеребил его за плечо. Старик не ответил, никак не отреагировав на парня. Сглотнув слюну бывший реаниматолог провел пальцем по ресницам старика. Тот снова никак не отреагировал. – Уже без сознания, – произнес со вздохом ученик и по старой привычке начал проверять сухожильные рефлексы. Без особой надежды, без смысла, просто потому, что он так привык когда-то делать. Даже в глаза заглянул, подсветив небольшим артефактом-светильником. Реакция на свет у зрачков отсутствовала. – Как ты вообще до сих пор дышишь? – обреченно произнес парень и оставил старика в покое. Он уселся рядом с ним на диван и положил его голову себе на колени. Медленно поглаживая старика по голове он рассматривал в окне звездное небо, которое постепенно светлело. Когда он начал разговаривать с ним, парень сам не понял. – Не то, чтобы я боялся, – пожал плечами Мак. – Просто это всегда наводило на мысли. Если он ушел на тот свет вот так, то как уйду я? Что бы я хотел увидеть, что услышать, почувствовать, ощутить... Из окна повеяло соленым морским воздухом. Мак вдохнул полной грудью и усмехнулся. – Как умереть, это наверное было самым простым вопросом. По большому счету без разницы, лишь бы быстро и без боли. – ученик криво усмехнулся. – В идеале вообще во сне. Лег с планами на завтра, раз, и не проснулся. А вот с остальным сложнее. За окном, которое выходило на морской берег, резко начало светлеть. Спустя несколько минут из-за полоски горизонта, словно из морских пучин, должно было показаться солнце. – Раньше я очень сильно хотел, чтобы рядом была моя семья. Дети, внуки и если повезет правнуки. Очень хотел. Но теперь я осознал, что это для них было бы слишком больно, – Мак поджал губы и кивнул своим мыслям. – Да. Заставлять их смотреть как умираю слишком эгоистично. Даже если мне было бы от этого легче... Слишком эгоистично. Мак задумался на несколько секунд и продолжил: – Очень хочется, чтобы это было в моей постели. Да, не в чужой, не на поле битвы, а именно в моей, родной постели. Не могу даже объяснить. Просто хочется, – продолжал парень немного прищурившись, когда из-за горизонта показался краешек солнца. – Не сказал бы, что меня прямо тянет на путешествия, но хотя бы нашу империю посмотреть надо. Да и я... Никогда не бывал в горах. Вот там бы я хотел побывать. А еще ведь дети... Мак опустил взгляд на Юриная. Нос заострился, кожа стала мраморно белой и он начал прерывисто дышать, хватая воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. – У тебя ведь не было детей, так? А вот у меня, судя по тому, что я знаю, дети будут. И скорее всего очень много. Нет, я не жалуюсь, это наверное хорошо, но... – Мак поднял глаза на побережье, где вступал в свои права сияющий диск солнца. – Мне было бы жизненно важно знать, что у всех них все хорошо. Что их не бросили и они просто счастливы. Глупо? Да, но мне чертовски хотелось бы умирать со знанием этого факта. Темный ученик усмехнулся и почувствовал, как по ногам что-то сыплется. Он не опустил взгляда и не убрал руки. Он все знал и так. – Я конечно не твой отпрыск, но если тебе станет от этого легче – у меня все хорошо, – произнес он. – Кланы меня к себе не заберут. Я теперь полноправный член ордена. Не фонтан, но кланы меня к себе тащить перестанут. Золота мне отсыпали за Кобада достаточно, чтобы не работать и спокойно дожидаться конца сезона штормов. Сегодня ночью узнал как найти оригинал трактата “Четвертый шаг Уриная”. Так, что к концу сезона штормов я уже разберусь с проблемами контроля силы и сниму кандалы... Мак продолжал что-то бормотать, а по дивану медленно, небольшими струйками на пол стекали ручейки песка. Тело старого артефактора, легенды среди народа и добившегося признания мага с минимальной силой превращалось в чистый песок. Когда тело окончательно рассыпалось, перед Маком из воздуха появился журнальный столик, на котором лежала книжка в черной обложке. На ней золотыми буквами было написано слово “Завещание”. – У меня все хорошо, – снова повторил парень вытерев каплю с носа. – Я серьезно. Все отлично... * * * Данный артефакт является официальным завещанием. В случае моей безвременной кончины я, Юринай Аболосский, более известный по прозвищу Старый Мастер, находясь в здравом уме и памяти, завещаю: – Старому другу Сарту “Железнобородому” я завещаю все запасы алкоголя, кои будут числиться в моей собственности на момент смерти. Включая спиртовые настойки и эликсиры с применением спирта. Также я завещаю ему доспех “Сердце камня”, который находится в моих артефактных запасниках. Сарт, если ты это читаешь, значит я не дотянул до твоего юбилея. Это был подарок для тебя. Прости. – Лавиитару “Лазурному потоку”, если этот старый хрыч меня переживет, я завещаю все наработки и расчеты, которые записаны в трактате “Вода как первоисточник жизни”. Трактат хранится в моей личной библиотеке и не является секретным документом. Доставку этого тратата возлагаю на ученика, которого обязую вручить его лично. – Все трактаты из личной библиотеки, с пометкой “Закончено” я завещаю Великой библиотеке империи Антолия. Перед передачей, обязую моего ученика сделать копию данных трактатов и хранить в личной библиотеке. – Все мое имущество, за исключением вышеназванного, движимое и недвижимое. Все мои обязательства, все мои счета в имперском банке, все мои долговые и ссудные обязательства я передаю моему ученику Маку. * * * Левитания проснулась рано. Обычно, просыпаясь ближе к обеду, но тут словно наитие заставило ее открыть глаза. Девушка потянулась в постели и вдруг, словно ножом по нервам ее передернуло. Друид почувствовала смерть. Быстро вскочив с кровати, она накинула на себя теплый плед и вышла в гостиную. Там она обнаружила Мака, сидящего на диване. Огромный, широкоплечий верзила с опухшими веками и красными глазами что-то бормотал себе под нос и гладил кучу песка на диване. Обычного, чистого, сухого песка. – Мак? – настороженно позвала она его. – Почему в доме смерть и... где Юринай? – А? – поднял на нее взгляд парень. – Юринай? Вот. – парень еще раз провел рукой по песку и сглотнув растерянно произнес: – Слушай, ты банку в лаборатории не видела? Побольше... – Зачем? – произнесла девушка, не сразу поняв, что усидчивого и дотошного старика не стало. – Я хочу сложить немного песка... на память. А остальное высыпать на побережье. – произнес темный ученик, не отводя взгляда от окна. – Я... я посмотрю, – произнесла Левитания и вышла в лабораторию. Спустя несколько минут она вернулась со стеклянной посудиной, отдаленно напоминавшей банку, с широкой пробковой крышкой. – Только это... – показала она ёмкость парню. Тот кивнул и взяв ее в руки начал горсть за горстью складывать в нее песок. Наполнив емкость, Мак поставил ее на колени. – Надо собрать остальное, – произнес он. – В кладовке была большая корзина... – Кольцо, – произнесла друид указав на песок. – Это кольцо свободного мага... Она протянула руку и вытащила из песка, показавшееся кольцо с изображением пегаса. – Его надо вернуть в орден. Будет проведен ритуал... – попыталась пояснить Левитания. – Я уточню в ордене, – кивнул Мак, поднимаясь на ноги. Глава 9 Пара толстячков в мантиях магов подняли руки, и в церемониальном зале муниципалитета, вспыхнуло голубое пламя.