- Извини, Давид, я тебя не разбудила? – спрашиваю уже куда более спокойным и ровным тоном. - Нет, я давно уж на работе. У тебя все в порядке? Ничего не случилось? – отвечает Дав. Теперь я слышу тревогу в его голосе. - Я, да, у меня все в порядке. Я просто хотела узнать насчет того убийства, про которое ты мне вчера говорил. Это очередное преступление, связанное с моей книгой?- спрашиваю и замираю, дожидаясь ответа. Глава 17 Глава 17 Лия Я припадаю ухом к трубке, слушая Давида. - Нет, расслабься, - отвечает он мне спокойным голосом. На заднем фоне я слышу, как шелестят бумаги. Наверное, он в отделе, работает с документами. – Это убийство к тебе вообще никак не относится, - успокаивает он меня. – Просто обычная бытовуха. – Зверев вздыхает и добавляет: - Поэтому можешь успокоиться. - Легко сказать… - бормочу я в трубку, привалившись бедрами к подоконнику. – Как тут успокоиться, когда такое вообще происходит… - Лия, я понимаю, что для тебя это было шоком, но, знаешь, по-моему, ты воспринимаешь это всё слишком близко к сердцу. Естественно, это неприятно, когда по твоему творчеству какой-то ненормальный совершает такие жуткие вещи, но… Пока Давид говорит все это, я слышу, как на заднем фоне, но не у него, а у меня, где-то в гостиной, раздаётся дочкин голос. «Ляся!» Я тут же зажимаю трубку рукой, испугавшись, вдруг он услышит. Как я в таком случае буду ему объяснять все это? - Ладно, Давид, я сейчас занята! – вдруг говорю я, потому что мне нужно как можно быстрее закончить этот разговор, пока он не стал ничего подозревать.- Я побегу. Если что, я позвоню тебе позже, ладно? Ну, если вдруг что-то случится. И ты тоже, если будут какие-то новости, звони мне. Незнание меня просто убивает. Да и, если что-то будет нужно, сразу набирай меня. Договорились? Ну, всё. Пока-пока! Я сбрасываю вызов прежде, чем он успевает мне ответить, и выдыхаю резко. Сердце так заколотилось. И как я не подумала о том, что Ляся не спит. Она ведь могла в любой момент забежать в кухню! Представляю, какой шок испытал бы Давид, если бы услышал у меня в трубке детский голос, кричащий «Мамочка!». Оставив телефон на столе, я торопливо иду в комнату к дочке. - Солнышко мое, что случилось? Ты меня звала? – спрашиваю я, заглядывая в гостиную, и вижу Лясю, копающуюся в сумке. - Мамочка, я никак не могу фломастеры найти. Где они? – спрашивает Ляся, оторвавшись от исследуемой сумки. Я забираю у нее сумку и довольно быстро нахожу фломастеры, затерявшиеся под моей косметичкой. Отдав их дочке, я усаживаю ее за стол, напомнив, чтобы она сидела ровно, не наклоняла сильно голову и не закрывала себе рукой свет. Ляся с энтузиазмом принимается за рисование букв, которые я ей показала. Я сажусь рядом, устраиваюсь в кресле и открываю ноутбук, чтобы тоже заняться делом. Решив несколько рабочих моментов, я захожу в социальные сети и сама не замечаю, как начинаю искать среди своих друзей и подписчиков ту самую убитую девушку, свою бывшую одноклассницу. Найдя ее страничку, я открываю профиль, пробегаюсь по нему взглядом, а потом захожу в альбомы и начинаю просматривать фотографии. Непреодолимая тяжесть в груди лишь нарастает от того, что я вновь понимаю, что ее уже нет в живых. «Как же это… Ужасно…» Я захожу на свою почту. Просматриваю все сообщения, вдруг есть хоть что-то, что связано с ней. Но, нет. Пусто. Совсем ничего. Меня это очень расстраивает. Я хотела найти хоть что-то, что смогло бы помочь следствию. Но, увы… Вернувшись к работе, я отвечаю на парочку писем от редакции, а после этого открываю свою книгу, точнее, заметки по ней, чтобы немного освежить все в памяти. Я и не замечаю, как пролетают два часа. От чтения меня отвлекает звук открывающейся двери. Это вернулся отец. Я выглядываю в коридор, чтобы его встретить. И только тогда вспоминаю, что предложила ему приезжать вместе со своей женщиной. Прямо за ним на пороге стоит Жанна. Встретив их, я говорю, что недавно кипятила чайник, а на столе стоят блины, если они вдруг проголодаются. А потом, извинившись, объясняю, что мне нужно еще сделать несколько важных звонков по работе, и ухожу обратно в гостиную. Я созваниваюсь в менеджером. Неудобно, конечно, когда мы в разных городах. Да и на его вопросы о том, когда я вернусь в столицу, я не могу дать четкого ответа. Мы с ним обсуждаем возможность запуска новой книги, на что я говорю, что сейчас у меня явно нет на это ни времени, ни желания, ни вдохновения. Он все же просит меня подумать, и мы прощаемся друг с другом. Я устало опускаюсь в кресло, смотря на дочку, уже давно не занимающуюся, а просто рисующую фломастерами на чистом листе бумаги. В комнату заглядывает отец. - Лия, дочка, ты бы, может, сходила куда? Развеялась немного? – предлагает он мне, стоя в дверях. – Или просто сходи, прогуляйся, подыши свежим воздухом, а то на тебе лица нет. Что-то снова случилось? – спрашивает он. - Да ничего не случилось… - я тяжело вздыхаю. – Всё то же. Все еще никак не могу отойти от осознания того, что по моей книги убили человека. Да еще и того, кого я знаю. Это ведь мою бывшую одноклассницу… Убили… Страшно это всё… Отец подходит ко мне и приобнимает меня за плечи. - Сходи, погуляй. Думаю, тебе это пойдет на пользу, - говорит он мне так уверенно, что я в итоге соглашаюсь. - Посидишь с Лясей? – спрашиваю я папу. Тот кивает мне. И я обнимаю его в ответ, тихо говоря: - Спасибо… Оставив дочурку с папой, я и правда выхожу на улицу. Но, вместо того, чтобы отвлечься от тревожных мыслей и думать о чем – то отвлеченном, я сажусь за руль и еду к своей старой школе. Прогулявшись там немного, я возвращаюсь в машину. Проехав еще пару кварталов, заезжаю во двор к своей бывшей однокласснице. Я даже сама удивляюсь, что еще помню, в каком доме она жила. Притормозив на стоянке, я выхожу из машины, осматриваясь по сторонам. «Мы часто играли здесь в детстве…» Во дворе почти никого нет. Только проходящие мимо незнакомцы. Конечно, сейчас уже холодно. Детворы нет. Я замечаю недалеко от себя пожилую пару, сидящую на скамейке под старым раскидистым деревом. Они оба держатся за руки. Я внимательнее присматриваюсь к ним и вдруг узнаю их. «Это же… Ее родители…» Я медленно подхожу чуть ближе. Да, это точно они. Они с ее матерью всегда были на одно лицо. И эта женщина… Она точно ее мать. Видя их печальные измученные лица я ощущаю болезненное чувство вины. «Ведь это из-за меня… Из-за моей книги… Эти люди теперь страдают, потеряв свою дочь… Это ведь моя вина… Если бы я только… Но, разве могла я знать, что такое может случиться? Я даже не представляла, что кто-то способен на такое ужасное преступление…» - Лия? Что ты здесь делаешь? – голос Зверева за моей спиной заставляет меня вздрогнуть. Вслед за голосом раздается гром и мне на щеки падают первые холодные капли дождя. Глава 18 Глава 18 Лия - Что ты здесь делаешь? – голос Зверева оказывается для меня громом среди ясного неба, которое как раз уже затягивают темные грозовые тучи. Начинает накрапывать мелкий дождь. - Давид? - обернувшись, я смотрю на него во все глаза, удивленная его присутствием здесь. - Давай в машину быстро, - произносит он слегка недовольным тоном, так и не дождавшись моего ответа, потому что только что начавшисйся дождь набирает обороты и постепенно начинает переходить на ливень. Я быстро залезаю в машину Зверева, чтобы не промокнуть и тут же закрываю за собой дверь. Давид садится с другой стороны на водительское сидение. - Так что ты здесь делаешь, Лия? – снова задает он мне вопрос. - Я просто вспомнила, где она раньше жила… - говорю я тихо, вспоминая пострадавшую в этой ужасной трагедии бывшую одноклассницу. – Приехала и заметила ее родителей… - Мда, Брагина, ты как всегда, - усмехается Зверев, не глуша мотор машины, чтобы внутри салона было тепло. – Так и лезешь в расследование, столько лет прошло, а натура твоя ни капельники не изменилась. Верно? Его слова не задевают меня, но мне все равно становится грустно, потому что сейчас мои мотивы далеки от простого любопытства и жажды адреналина, как было прежде. - Я просто не могу сидеть сложа руки, зная что ни в чем не повинный человек пострадал из-за моего романа. А вдруг это произойдет снова? Я даже не представляю, как я это вынесу… - мой голос звучит сейчас так сдавленно, будто я на грани. - Только давай мы с тобой сразу проясним один момент. Ты же не винишь во всем себя, верно? Лия, послушай, ты ни в чем не виновата. Поняла? Виноват лишь тот психопат, который решился на убийство, а уж никак не ты или твои истории, - твердым голосом заявляет Давид. - Шутишь? –восклицаю я. – Да как я могу не обвинять себя! Не будь этого романа, может быть, ничего бы и не случилось… - Я сама не замечаю, как вздрагиваю. - Не очень-то легко просто взять и абстрагироваться от всего этого… От того… Что это связано со мной… - Конечно, это нелегко, - говорит Зверев. – Однако, ты вот какую вещь пойми, я сейчас говорю это не для того, чтобы тебя успокоить. Я ведь работаю в этой сфере уже долгие годы. И я могу с уверенностью сказать тебе, что причина и мотив всегда найдется, если человек захочет. Всегда найдется тот, на кого можно свалить вину. Всегда найдется причина, оправдание или объяснение. Вот только это все полный бред. Потому что если человек задумал недоброе, он это совершит. Найдет свое извращенное вдохновение в любой мелочи, лишь бы себя убедить, что он все делает правильно и оправдать свой гнусный поступок. Поэтому, даже если бы не было твоего романа, он бы все равно нашел, за что зацепиться своим больным воображением, чтобы убить. Поэтому, Лия, не стоит себя винить. Не могут же люди теперь перестать творить или влюбляться, перестать писать интересные истории, только лишь потому, что кто-то может это использовать для совершения преступления. Когда Давид произносит эти слова, у меня на душе становится чуточку спокойнее. «Он считает мои истории… Интересными? Это… Всё-таки это очень мило. Он пытается поддержать меня и успокоить, даже несмотря на то, что он говорит, что делает это не для моего успокоения.» Мои губы трогает легкая едва заметная улыбка. Начавшийся ливень барабанит по лобовому стеклу, заливая его потоками воды так, что за ним даже ничего не разглядеть. - Слушай, здесь недалеко, буквально в паре кварталов, открыли небольшую забегаловку. Может, мы с тобой заедем туда? Ну, перекусить. Я угощаю, - предлагает Зверев, повернувшись ко мне. – Ты как? Голодная? - Да можно, так-то. Погоди, а я тебя не отвлекаю? Ты сам-то вообще что здесь делаешь? По работе приехал? – спрашиваю я, тоже повернув к нему голову и смотря на Давида. - Да, я сюда приехал, чтобы пообщаться с родителями убитой. Опросить их, узнать, может быть, мы что-то упустили, - кивает он, поворачивая голову и включая дворники.- Но, это не к спеху. К тому же, вон как льёт. Сейчас пообедаем, а потом я уже к ним пойду, - поясняет он. – Займусь работой. Зверев переключается на задний ход, чтобы выехать с парковочного места, но я его останавливаю. - Погоди! Я ж на своей машине приехала, как я потом. Давай я пересяду и поеду за тобой, - говорю я торопливо. - Да ладно тебе, - отвечает Давид. – Мне же все равно потом сюда возвращаться. Чего ты побежишь мокнуть? Поедим, а после обеда я тебя снова сюда привезу и заберешь свою машину, - резонно подмечает Зверев, и мне ничего не остается, кроме как согласиться. Пристегнув ремень, я смотрю на затапливаемые потоками воды улицы своего родного города. Зверев на соврал. Мы и правда проезжаем всего пару кварталов, прежде чем оказаться в той самой «забегаловке», о которой он говорил. На деле же эта забегаловка оказывается вполне приличным кафе с очень милым и уютным интерьером.