– А где Иван? – Улетел в Испанию. Там же у них тоже дом… Но Верка плачет: что-то у них не срастается! – Да хрен с ними! Давай спать! Что мы будем про чужую семейную жизнь базарить! Васильев повалился на кровать. – Толик, я же просила не употреблять эти блатные словечки! – Ладно, не буду… – И Ольга звонила, тоже плачет: Витька опять ночевать не пришел! И вещи у него новые появляются… – Ты же нашу работу знаешь… Он в засаде… – Пьяный в засаде? И засады каждый день? И в засадах костюмы выдают, туфли, часы? Что это за засады такие? Но Васильев молчал, он уже спал. Или сделал вид, что спит. Потому, что правдоподобно ответить на вопросы жены он не мог. * * * Утром неожиданно позвонил полковник Коренев. – Привет, Терминатор! – сказал он. – Как дела? Шляпа не жмет? – Не жмет, – терпеливо ответил Васильев. – У меня для тебя новости. Мы взяли еще двоих по инкассаторскому делу. – Да? Как удалось? – Да очень просто. Они пришли к Золотому на базу, стали землю копать, а у нас там была засада. – Неужели столько времени засаду держали? – Держали. Я на свой страх и риск держал. Чувствовал, что они придут. Ну и взяли их тепленькими. – Раскололи? Коренев хмыкнул. – Конечно. Дали признательные показания, сейчас следователь определяет их в СИЗО. – Ну, и хорошо. А про Хвоста они ничего не знают? – Так и знал, что ты это спросишь, – сказал Лис. – Нет, про Хвоста не знают. Они вообще не были знакомы до дела. Но Хвоста, похоже, видели наши патрульные на Сельмаше. – Почему не задержали?! – Долбачи, потому что! Увидели – вроде похож на ориентировку, в кепке, погнались – он шмыгнул в подворотню и ушел. Они и не особо старались: мало ли похожих. – Да сейчас все не особо стараются, – кивнул Васильев, хотя Лис не мог видеть этого жеста. – Сообщи Бэтмэну, он будет рад, – сказал Коренев. – До связи. Степанова на работе почему-то не было, хотя он никогда не опаздывал. И никого не предупреждал, что задержится, и никаких дел у него тоже вроде бы не было. Во всяком случае, Васильев о них не знал. Он несколько раз набирал мобилу напарника, но тот не отвечал. Позвонил домой. – Он же сказал, что в засаде, – печальным голосом ответила Ольга. – Как ушел вчера, так и не появлялся… В душе зародилась неясная тревога. Вчерашний разговор оставил тревожный осадок. Что надумает напарник, как он себя поведет и что делает? Не появился Степанов и через час. Это уже было серьезно. Оперативные работники просто так не уходят со связи и не выпадают из поля зрения. Васильев доложил Боброву, тот сообщил Синеватому. – Давайте к нему домой, – скомандовал полковник. Но дома ничего нового они не узнали. Ольга подтвердила то, что сказала по телефону, и ничего нового при личной беседе не добавила. «Надо ехать к Алене», – подумал Васильев. Под благовидным предлогом от избавился от Боброва и поехал в Нахичевань. Про Алену никто, кроме него, не знал, а они со Степановым подвозили ее домой, несколько раз он забирал от нее напарника по утрам и хорошо запомнил адрес: 16-я линия, 32. Это был новый четырехэтажный дом, всего на восемь квартир, из красного кирпича, с мансардой, крытой зеленой металлочерепицей. Васильев нажал на домофоне кнопку «1», представился, его нехотя пустили в подъезд. Он позвонил в квартиру № 1 на первом этаже, хозяйка открыла дверь через цепочку, показал удостоверение. – Где у вас живет такая молодая девушка, симпатичная? Аленой зовут. – На третьем этаже, шестая квартира. Дверь захлопнулась. Васильев поднялся на третий этаж. Полированная дверь была заперта, на стук и звонки никто не реагировал. На такой случай он всегда носил с собой отмычки. Повозившись, все-таки отпер замок. В квартире было тихо. Приготовив оружие, на цыпочках он вошел в холл, заглянул на кухню, в которой почему-то горел свет, потом прокрался к распахнутой широкой двери в гостиную и замер на пороге. Степанов, в одних трусах, сидел за накрытым столом, уронив голову на руки. Алена в домашнем халатике лежала на полу, по другую сторону стола, рядом с перевернутым стулом. Васильев подбежал, пощупал пульс, но это было лишним – тела давно остыли. На столе стояли закуски и почти пустая бутылка коньяка. Пахло прокисшей едой и смертью. Его как будто сильно ударили по голове: мысли путались, к горлу подкатывала тошнота. С трудом соображая, Васильев набрал номер дежурной части. Передав сообщение, он побежал в туалет: закаленного смертями опера вывернуло наизнанку. Глава 12 Вернуть, что взяли Генерал Козубов заканчивал оперативное совещание, когда прозвонил его личный телефон. Его номер знали всего несколько человек – самые близкие родственники и жена, да, может быть, пара высокопоставленных друзей. Прервавшись, он взял трубку. – Георгий не может вам дозвониться, – без предисловий произнес голос, который заведомо не мог принадлежать ни одному из тех, кто знал этот номер. – Просил ему звякнуть. Абонент отключился. Козубов несколько минут соображал, что это могло значить, и тут вспомнил: да это же условный сигнал – надо воспользоваться криптосмартфоном! Скомкав, он закончил совещание, достал из сейфа «BlackPhone». Конечно, он забывал его заряжать, и аппарат был неработоспособен. Он включил его в сеть. Через час замигала лампочка готовности, и он, прохаживаясь по кабинету, нажал кнопку с номером один. Так был закодирован единственный номер в этом аппарате. – Здорово, дружище! – весело отозвались на другом конце шифрованной связи. – Как дела, как жизнь? – Надеюсь, ты позвонил не для того, чтобы спросить, как мои дела, – с некоторым раздражением ответил генерал. – Я прервал совещание, чтобы тебе ответить. Что случилось? – У меня плохие новости, – веселость в голосе Георгия исчезла. Он стал сухим и деловитым. – И что же это за новости? – насторожился Козубов. Он остановился у окна и смотрел на центральную улицу Тиходонска. Сотрудник ГИБДД бдительно следил, чтобы у здания УВД водители не допускали нарушений, а особенно не останавливались возле него. Машина патрульно-постовой службы стояла у входа на случай непредвиденных ситуаций. Несколько тысяч его подчиненных следили за порядком, пресекали и раскрывали преступления, задерживали правонарушителей. Какие неприятности могут происходить в полностью подконтрольном городе и крае? – Твои ребята забрали у наших дурь и деньги. Знаешь эту историю? Черт! – Нет, по документам она не проходит, – сказал генерал. – Зна-а-аешь! – произнес Окорок уверенно. – Без тебя кидок такого масштаба никто бы замутить не смог. Короче, все надо отдать. Ты, конечно, извини, но дело важное, на меня вышли очень серьезные люди, а за ними стоят большие фигуры из вашего мира. Ты понял меня? Так что лучше все вернуть! Некоторое время Козубов молчал. Галстук душил и мешал дышать, он распустил узел и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки. Вряд ли Окорок брал его «на пушку». Если он делает такое предложение, значит, уверен в своих силах. И не сомневается, что оно будет принято. – Как ты себе это представляешь? – наконец, сказал Козубов осипшим голосом. – Три миллиона… Они ж уже разошлись! Порошок, правда, наверное, цел. Во всяком случае, я не слышал, чтоб его сбывали. – Витя, дорогой, пойми правильно: дело твое, как ты выйдешь из ситуации – я не знаю. Меня попросили поговорить с тобой по… по-дружески… Он явно хотел сказать «по-хорошему», но в последний миг смягчил оборот. – Просто надо вернуть. Пойми, другого пути нет. – Но ты соображаешь, с кем я делился?! Что, я теперь приду и скажу: «Давайте обратно»? Ты представляешь, как на меня посмотрят? И последствия этого представляешь? Чего будет стоить мое имя? Кто будет иметь со мной дело?! – Послушай, Виктор, я тебе ситуацию объяснил. Надо все отдать! В крайнем случае доложи свои – потом отобьешь… Собеседник отключился. Козубов положил телефон на стол, сел в кресло и задумчиво уставился перед собой. Окорок говорил с ним по-хорошему: не угрожал, не намекал на возможные последствия… Но он и сам все прекрасно понимал. Генералы преступного мира не только командуют своими армиями, полками и батальонами. Они дружат и с настоящими генералами. Стоит не выполнить то, чего от него хотят, и… Козубов налил из графина стакан свежей воды и жадно выпил.