В а р л а а м Да что он за постник? Сам же к нам навязался в товарищи, неведомо кто, неведомо откуда,– да еще и спесивится; может быть, кобылу нюхал... (Пьет и поет: Молодой чернец постригся.) Г р и г о р и й (хозяйке) Куда ведет эта дорога? Х о з я й к а В Литву, мой кормилец, к Луёвым горам. Г р и г о р и й А далече ли до Луёвых гор? Х о з я й к а Недалече, к вечеру можно бы туда поспеть, кабы не заставы царские да сторожевые приставы. Г р и г о р и й Как, заставы! что это значит? Х о з я й к а Кто-то бежал из Москвы, а велено всех задерживать да осматривать. Г р и г о р и й (про себя) Вот тебе, бабушка, Юрьев день. В а р л а а м Эй, товарищ! да ты к хозяйке присуседился. Знать, не нужна тебе водка, а нужна молодка; дело, брат, дело! у всякого свой обычай; а у нас с отцом Мисаилом одна заботушка: пьем до донушка, выпьем, поворотим и в донушко поколотим. М и с а и л Складно сказано, отец Варлаам... Г р и г о р и й Да кого ж им надобно? Кто бежал из Москвы? Х о з я й к а А господь его ведает, вор ли, разбойник – только здесь и добрым людям нынче прохода нет – а что из того будет? ничего; ни лысого беса не поймают: будто в Литву нет и другого пути, как столбовая дорога! Вот хоть отсюда свороти влево, да бором иди по тропинке до часовни, что на Чеканском ручью, а там прямо через болото на Хлопино, а оттуда на Захарьево, а тут уж всякий мальчишка доведет до Луёвых гор. От этих приставов только и толку, что притесняют прохожих да обирают нас, бедных. Слышен шум. Г р и г о р и й Хозяйка! нет ли в избе другого угла? Х о з я й к а Нету, родимый. Рада бы сама спрятаться. Только слава, что дозором ходят, а подавай им и вина, и хлеба, и неведомо чего – чтоб им издохнуть, окаянным! чтоб им... Входят приставы. Х о з я й к а Добро пожаловать, гости дорогие, милости просим. О д и н п р и с т а в (другому) Ба! да здесь попойка идет: будет чем поживиться. (Монахам.) Вы что за люди?