– Вот. А я не хочу, чтобы все считали, что я шлюха, поэтому и не сплю ни с кем, и с тобой не буду. – Я, если что, и жениться готов, – раскрываю все карты. Усмехнулась, дверь открыла, в квартиру вошла. – Уходи, устала я, – и захлопнула передо мной дверь. Я вздохнул, постоял немного. Розы положил на коврик перед дверью. Что делать в таком случае, ума не приложу. Меня бы того, пятнадцать лет назад, сюда, этой двери уже бы не было, выбил бы, не задумываясь. Но теперь стою, как дурак. Хлопнул по карману, достал купюру тысячную, ручку из переднего кармана. Написал на купюре адрес гостиницы. А вдруг передумает. Хрен его знает, может действительно нужно дать ей время. Пусть к моей роже попривыкнет. Эх, нужно было сказать сразу, что трахаться хочу, с тюряги только вышел, может бы сжалилась. Ага, тогда точно легавых бы вызвала. Вот же… понравилась же, зараза. Вздохнул, купюру в дверь воткнул, нажал на звонок и пошел вниз по лестнице. ----- Дверь открыла, цветы на пороге, тысячная купюра выпала из проема. Я подняла, смотрю – адрес. Ну, что тут скажешь. Серьезно мужик настроен. Раз адрес дает, значит не женатый. И вроде рожа его, при ближайшем рассмотрении, не такая уж страшная. Села на кухне, смотрю на цветы. И как-то совсем тошно стало. Мне ведь цветы уже много лет никто вот так не дарил. Малой приносил на день рождения и все. А этот громила, видно, всерьез за меня взялся. Сразу видно простой, не замороченный, необременённый. На вид не кажется легкомысленным. Этакая глыба. За таким хорошо, как за каменной стеной, а мне уже до чёртиков надоело все самой тянуть. Не скажу же я ему, что у меня мужика пять лет не было. Как Илья без вести пропал, а потом нашли его. С тех пор не было никого. Хотелось закрутить хоть с кем, вон их сколько, желающих, но не могу. Кажется, если пересплю с кем-то из них, запачкаюсь и память про Илью запачкаю, а я не хочу. Вот поэтому до сих пор одна. Понимаю, что малый без мужика совсем от рук отбился, не слушается. Но ведь кого попало в дом не приведешь. А как понять кто достойный, если работа у меня такая, где ничего нормального не вижу. Может плюнуть на все и на собственные запреты. Трудно мне. Уронила голову на руки. Сижу, будто заснула ненадолго. Потом подняла голову, очнулась. На розы глянула. А может, и правда... Взяла тысячу, пошла в комнату, заглянула. Николаевич спит, из Егоркиной комнаты тоже сап доносится. Вышла в прихожую, натянула ботиночки, сумку открыла, достала телефон. Взяла куртку и тихонько вышла из квартиры. 5 Сразу поехал в гостиницу. Костян уже забронировал номер. С хатой сегодня не получилось, пришлось выруливать по обстоятельствам. Сказал ему, чтоб гостиницу попроще выбирал. Рано мне показываться. Но Костян принял за чистую монету и снял номер в какой-то вонючей дыре. Хорошо, я человек простой, меня тараканами не испугаешь. Пришлось пока поселиться. Ржавый душ в номере есть, уже нормально, хоть не в коридоре, для всех. Помылся. Глянул в зеркало, подправил заросли на лице, выдернул из носа упрямые волосины. Осмотрел себя в маленькое замызганное зеркало – красавчик. – Ждите меня, жители города, – говорю отражению и в тот же момент… стук в дверь. Вот это сейчас я не понял. Медленно обернулся. Неожиданно. Ночь на дворе. Костян домой свалил. Он бы позвонил, если чего надо. А больше никто не знает, что я здесь. Пушку бы, да нельзя сейчас. Любой мент войдёт, найдут ствол, закроют, ещё лет на десять. Мне рисковать никак нельзя. Хоть и полный срок отсидел, но назад не хочется ни по поводу, ни без повода. Обмотал полотенце, чтоб не смущать пришельцев габаритами своего хозяйства. Осторожно подошёл к двери. Стук повторился. – Кто? – говорю спокойно. Ни к чему дёргаться. – Я, – женский голос. Ох, ты, бля, я аж собственным ушам не поверил. Открыл дверь на пороге – она. Блондиночка. Юбочка, только жопу и прикрывает. А кофточки той будто и нет, полупрозрачная и вырез чуть не до пупа. Весь лифчик и что под лифчиком можно разглядеть. Остальное куртка прикрывает. Самого главного – сосков – не видно. Да я и без них чувствую, что-то сейчас будет, под тем полотенцем, на моих бедрах. Смотрю, прихреневший маленько. Спасибо, хоть рот не открылся. – Так и будем стоять? – скользнула по мне взглядом. Не думал, что эта лошадка так просто сдастся, но приятно. Недолго пришлось терпеть. – Проходи, – надеюсь, на моём лице не отразилась похоть. Ну, а если и отразилась, что с того. Красотуля вошла в номер, подошла к кровати, несколько секунд грустно смотрит на нее. Согласен, кровать бы сейчас получше, а не эту развалюху. Я молчу. Незачем разбивать на атомы атмосферу, которая мгновенно сгустилась. Чувствую, под полотенцем началось движение, пора начинать ухаживать, до того, как мой член расскажет все за меня. – Выпьешь? – спрашиваю из вежливости. – А есть? – вижу, неловко ей от того, что спросила. – Есть, – подошёл к столу, где поставил бутылку Джека на всякий скучный случай. А случай оказался совсем нескучный. Откупорил пробку. – Стаканов нет, – глянул на блондинку. – Ничего, – она подошла, взяла бутылку у меня из рук, приложила к губам. Смотрю, как тормознутый. Она сделала глоток, отпряла. Вытерла губы ладонью и брезгливо скривилась. Если я что-то понимаю в человеческих эмоциях, малышка как будто решается. Поставила бутылку на стол. Вздохнула, стянула с себя куртку, положила сумку. Глянула на меня, не сказал бы, что приветливо: – Тебя как зовут? – Фёдор. Усмехнулась: – Ну, что, Федор, так и будем стоять? ----- Он, конечно, слегка обалдел. А мне по барабану. Вот сегодня совсем по барабану. – Так и будешь смотреть? Пошел на меня. Реально. Сейчас отдамся этому мужику, пусть трахает вдоль и поперек. Надоело ходить овцой неёбаной. Надоело удовлетворяться в туалете клуба, потому что дома, рядом с моей, кровать Егора. Надоело корчить из себя святошу, когда все вокруг считают меня шлюхой. Надоело. Хочу мужика с огромным мощным членом, который отымеет меня до потери сознания. Пусть. Я так подозреваю у этого Федора именно такой член. Он подошел, положил ладонь мне на щеку. – Давай, Федя, только без прелюдий, – сказала и увидела, как в черных глазах его вспыхнул жадный огонь. 6