— Ну, конечно. — хмыкает та неверяще, но не спорит. Я тоже лежу, молчу, глотая все рождающиеся в моей голове вопросы по поводу того, почему он когда-то выбрал для себя именно эту профессию. Да и не до того становится вскоре. Звук. Гулкий. Как из-под толщи воды. Сперва тихий. Потом намного громче. Он набатом отдается в моем разуме. Затмевает собой все посторонние мысли. И я только и могу, что смотреть на монитор аппарата УЗИ, из которого он доносится. Звук маленького только начавшегося формироваться сердечка. Звук, который вибрацией пробирает до самых костей, вгрызается в них, чтобы никогда больше не покинуть. Картинка на мониторе лично для меня не особо разборчива, но мне кажется, я вижу в темном пятне головку, ручки и ножки. А может мне все видится на фоне переизбытка впечатлений. Потому что я хочу видеть именно так. Не знаю. Да и не важно это на самом деле. Куда важнее знать, все ли с ним хорошо. Особенно после всех испытанных мною стрессов в последние сутки. Но Валентина Петровна молчит, водит по животу передатчиком, что-то отмечает с помощью клавишей, записывает, пока я тут извожусь ожиданием. — Все хорошо, не волнуйся, — слышится от Владислава Владленовича. И я только сейчас замечаю, что держу его за руку. Или точнее, это он держит меня. Аккуратно, но крепко сжимает мою ладонь в жесте поддержки, и я едва не плачу от того, сколько эмоций он порождает во мне таким простым действием. Я не знаю, почему он так добр ко мне, зачем помогает, но безумно ему благодарна. А еще… Он был тысячу раз прав! Ребенок — это счастье. И не важно, кто его отец. В первую очередь он все равно мой. И никто никогда не изменит этого факта. А Боря… пусть идет лесом. Он хотел себе ребенка и получил. От другой. Все честно. Пусть и не совсем правильно. Но с этим я разберусь, когда мой малыш подрастет. А пока… — Десять-одиннадцать недель. Развитие соответствует сроку. Никаких патологий я не вижу. Но анализы, конечно, все равно стоит сдать, чтобы исключить возможные отклонения, — перечисляет врач. — Сдаст, — соглашается с ней Владислав Владленович. — Вы выпишите нам направления и скажите, каких специалистов мы можем пройти прямо сейчас. И я даже не спорю на этот раз, что босс снова все решает за меня. Во-первых, потому что я до сих пор занята разглядыванием пятен на мониторе, а во-вторых… перевариваю тот факт, что срок гораздо больше, чем я могла бы предположить. И ведь я никаких изменений в себе не замечала до последней недели. Даже цикл не сбился. Да уж, сюрприз всем сюрпризам сюрприз. Что касаемо Владислава Владленовича… то это ведь полностью его инициатива, я не просила ничего из того, что он делает для меня, все сам. Конечно, это не значит, что я позволю и дальше ему руководить балом, но здесь и сейчас я слишком погружена в эмоции, чтобы отстаивать свои права. Позже. Впрочем, позже я тоже не особо сопротивляюсь, когда мужчина, вновь ухватив меня за руку ведет в неизвестном направлении. Все потому, что я занята рассматриванием первой фотографии своего малыша. Смотрю и не верю, что он есть. Что я его боялась. Что желала, чтобы его не было. И слезы вновь ручьем льются из глаза. Всхлипываю. Останавливаюсь. Вынуждаю притормозить и моего сопровождающего. — Опять плачете? — мягко укоряет начальник. — Это от счастья, — утираю лицо тыльной стороной ладони, большим пальцем второй руки гладя снимок по центру. — Вы были правы. Это такое счастье. И совсем не важно, кто его отец. Он мой. Только мой. И пусть меня хоть все осудят за то, что я лишаю будущего сына или дочь отца, но тот и не заслужил им быть, даже просто называться. Иначе не стоял бы сейчас рядом со мной другой мужчина. Который за последние сутки сделал для меня столько, что впору самой себе завидовать, а я даже не поблагодарила его нормально. Вот и… шагаю вперед, прижимаясь к нему, обнимая обеими руками за талию. — Спасибо. Спасибо за все, — говорю негромко. Не уверена, что мужчина меня слышит, но мне этого и не надо. Достаточно, что он обнимает в ответ. И я снова плачу. — Надо было все-таки брать рубашку про запас, — вздыхает он. Вот теперь я смеюсь. — Простите, — выдавливаю из себя, чувствуя, как меня накрывает истерикой. Долбанные гормоны. Никакого спасения от них. — Пожалуй, пока вы будете проходить терапевта, я схожу в аптеку за прописанными вам витаминами и успокоительным. — Угу, — киваю, не в силах перестать смеяться, продолжая прижиматься к нему дальше. Призываю себя к спокойствию, но ничего не выходит. Зато получается у босса. Когда на мою голову ложится его ладонь, бережно ведя по волосам, я замираю от неожиданности. Он снова и снова проводит по всей их длине, и я медленно, но верно погружаюсь в своего рода транс. Успокаиваюсь. Вот так просто. С пары прикосновений. А может все дело в том, что в теплых мужских объятиях слишком хорошо и спокойно. Они действуют на меня лучше любого успокоительного, которое начальник собирается мне купить. Опять сам. Последняя мысль и приводит в чувства. — Вы витамины тоже в счет моей зарплаты запишите, пожалуйста, — говорю, отстраняясь. — И оплату за посещение врачей в этой клинике. Владислав Владленович тяжело вздыхает. — Хорошо, — сдается. — Раз вам так принципиально. Но только витамины. Врачей нам предоставят бесплатно. Так сказать, по дружбе. Поэтому за них платить не придется. — Хорошо, — киваю. — И еще раз простите, что я испортила вам очередную рубашку, — бросаю взгляд на расплывающееся на его груди мокрое пятно. — И вообще, что вам приходится со мной возиться. И правда, спасибо. За все. Вы даже не представляете, как я вам благодарна за поддержку. И… — И давайте уже дойдем до врача, — перебивает меня босс. — Благодарности выскажете мне по пути в офис, идет? — выгибает брови и протягивает мне ладонь в приглашении. — Идет, — улыбаюсь. Чуть медлю, но все же вкладываю свою ладонь в его. Так, держась за руки, мы и следуем дальше, в новый кабинет. Я то и дело кошусь на своего спутника, который с тотальным спокойствием следует по коридору дальше, не замечая моего интереса, думая о чем-то своем. Я тоже думаю. Как же это все очень странно — происходящее. То, как босс со мной носится. Или это я на волне эмоциональных качелей так остро воспринимаю его помощь? Но вообще, если так подумать, ткните мне хотя бы в одного мужчину, который будет столько делать для чужой ему женщины? А тут целый босс. Ну, и что, что вместе работаем два года? Работа — это одно, а личное — другое. И уж точно в обязанности ни одного руководителя не входит бегать с подчиненными за ручку по торговым центрам, больницам или приглашать их к себе ночевать. Это же… ненормально! Ладно бы друзьями были, но в том и дело, что мы друг другу вообще никто. Начальник и подчиненная — ничего кроме. Так я считала еще вчера. И этим утром. А сейчас… и сама не знаю уже, что думать о происходящем и внезапно таком трепетном отношении Владислава Владленовича к моей персоне. А единственно-напрашивающуюся мысль я отметаю как несостоятельную. Два года мужику до меня дела не было, а тут вдруг понравилась? Ага, так внезапно, да беременная от другого. Значит… Что это значит? Какой Владиславу Владленовичу прок от происходящего? Что ему нужно от меня? К сожалению, не успеваю спросить — мы останавливаемся возле нужной двери. — Вас уже ждут, — говорит мужчина, пристально всматриваясь в мое лицо. — Я ведь могу оставить вас одну? И во мне опять вспыхивает раздражение. Говорит, как с маленьким ребенком. Подумаешь, пару раз эмоциям поддалась, это же не повод вести себя теперь, как строгий папочка? Тем более, как-то же я прожила свои двадцать с лишним лет без него и ничего, живая и здоровая до сих пор. — Вполне, — бурчу недовольно, отворачиваясь, берясь за ручку. Вот только открыть не получается. И не в замке дело. А просто босс перехватывает мою ладонь, не позволяя осуществить задуманное. — Я это спрашиваю не потому, что не уверен в вас, — произносит тихонько на ухо. — Просто беспокоюсь. У вас сейчас остро обострены все эмоции, а еще вас постоянно тошнит и кружится голова. Поэтому, если вам нужна поддержка, не бойтесь просить. Лучше так, чем вы из-за гордости пострадаете. И вы, и ребенок. И, черт побери, кто мне скажет, почему меня и впрямь начинает трясти как неврастеничку от одного звука его голоса? И да, он тысячу раз прав. Никакая гордость не стоит благополучия моего ребенка. Поэтому я не просто киваю и ухожу, а оборачиваюсь к нему. Собираюсь поблагодарить. Но на деле застываю, прикованная его взглядом. Все-таки какой же удивительный цвет. Как если бы и правда море разлилось по радужке вокруг черного острова. Так близко, что я вижу в зрачках свое отражение. И чем дольше смотрю, тем глубже затягивает. Настолько, что я уже мало отдаю себе отчет в том, что говорю. А говорю я: — И откуда вы такой только взялись? Спрашиваю и мысленно стону. Что я несу? Какой кошмар! — Какой? — усмехается Владислав Владленович, кажется, позабавленный моим вопросом. — Идеальный, — признаюсь со вздохом. — Не думала, что вы можете быть таким. — Может вы просто плохо смотрели? — шире улыбается он. — Или вы слишком хорошо притворялись, — тоже усмехаюсь. — Тоже вариант, — не отрицает босс. — И зачем же вы это делали? — Может потому, что соблазнять чужую жену — это не совсем красиво? — выгибает бровь. — Еще и джентльмен, — восхищаюсь. — Идеальный же, — подмигивает мужчина, отпуская мою руку и отстраняясь. И я чувствую странное разочарование от того, что между нами вновь возведена дистанция. Тут же мысленно себя ругаю. Что за глупости лезут в голову? Гормоны явно очень плохо влияют на мой мозг. В общем… — Не стоит меня ждать, я в порядке. И пока Владислав Владленович не остановил меня еще каким-нибудь вопросом, спешу войти в кабинет и чувствую неимоверное облегчение от того, что больше не нахожусь под его пристальным вниманием. Все-таки отношения “начальник-подчиненная” мне нравятся больше между нами. Нет ненужной неловкости, что преследует меня рядом с ним в последние сутки на постоянной основе. Осмотр у терапевта проходит более чем быстро и обыденно. Жалоб у меня никаких нет, так что отметку о состоянии здоровья получаю без всяких задержек. Как и у офтальмолога с отоларингологом в соседних кабинетах. За это время Владислав Владленович успевает не только сходить в аптеку, но и прикупить все нужное для сдачи анализов. И лучше не знать, с каким смущением я не только забираю, но и иду в специальную уборную для их сдачи, а после отношу в нужное окно. Помимо прочего и кровь сдать успеваю. — Вы все равно еще ничего сегодня не ели и не пили, — оправдывает свое решение босс, ведя меня за руку во вторую лабораторию. — Я вас ненавижу, так и знайте, — вздыхаю, послушно топая следом. Все равно же бесполезно спорить с этим синеглазым тираном. — Ничего, это временно, — успокаивает меня мужчина, ухмыляясь через плечо. Непробиваемый, в общем, тип. — Да ладно вам, Алена Игоревна, смотрите на все веселее, вы сейчас все сдадите, завтра еще раз придете на прием к Валентине Петровне, после чего две недели никуда не надо будет ездить. А, ну стоматолога еще посетить нужно будет, но это тоже недолго. Теперь я стону в голос. Ненавижу стоматологов. После того, как в детстве мне один из них просверлил десну, хожу к ним только в самом крайнем случае. И то под сильным наркозом. И обязательно в присутствии Бориса, который держит меня за руку. То есть, держал… Только выправленное настроение опять скатывается в бездну. И еще больше, когда по приезду в офис я вижу того, о ком так неудачно вспоминаю. Какого черта он здесь забыл?! Глава 11