Утром в холле офиса не так уж многолюдно, поэтому массивная фигура мужа бросается в глаза почти сразу. Он стоит возле панорамного окна, сложив руки за спиной, и смотрит на улицу. В похожем на вчерашний сером костюме, но другом. И все так же преступно хорош собой. Тупое лезвие ножа в очередной раз оставляет болезненный укол в сердце. Он углубляется по мере моего приближения к тому, кто его в меня воткнул. Зачем я к нему иду? Не знаю. Но и не подойти не могу. В глубине души во мне и вовсе тлеет надежда, что мужчина одумается… И что? Что дальше, Алена? Ты, правда, сможешь продолжить жить с предавшим тебя человеком, как ни в чем не бывало? Нет… Я вообще не знаю, откуда во мне это взялось. Наверное, мне просто хочется понять, почему он так с нами поступил. Все ведь было хорошо. А в итоге… — Что ты здесь делаешь? — холодно интересуюсь, приблизившись к нему. Боря оборачивается, одаривает меня пристальным взглядом с головы до ног и едва заметно кривится. Точно! Я же во вчерашней одежде. В его понимании ходить в одном и том же два дня подряд — неприемлемо. На губах против воли расплывается ехидная улыбочка. За ней же прячется все, что одолевает мой разум с каждым пройденным мгновением все больше. — Вещи твои привез, — кивает в сторону на незамеченные мной раньше три чемодана. Из груди, вопреки всему зреющему, рвется нервный смешок. Серьезно собрал мои вещи и привез прямо на работу? С чего вдруг? Или раз уж теперь мне все известно, любовницу свою в наш дом поспешил притащить? Не удивлюсь. Странно, что вообще не выкинул все принадлежащее мне. Особенно, после его вчерашних заявлений про то, что в нашем браке я не нажила ничего своего. — Мог не утруждаться, — говорю, разглядывая его по-новому. Все такой же, но уже другой. Чужой. Не мой. В серых глазах холод. На мои собственные наворачиваются слезы. Как же все-таки больно, неприятно и обидно. И непонятно. За что он так с нами? Со мной. Разве я заслужила? А если да, то чем? — Вчера нам поменяли замки, сама бы ты не смогла их забрать. Очередной удар под дых. Так просто и легко он вычеркнул меня из своей жизни. Будто не было. Меньше, чем за один день. Я даже со словами не нахожусь так сразу. А когда нахожусь, то не успеваю ничего сказать, Боря опережает. — Но, смотрю, ты и не особо за ними спешила, — добавляет с брезгливой усмешкой. — И что это значит? — хмурюсь. — А то, что ты и сама недолго горевала по нашему браку, — кивает в сторону окна. Перевожу взгляд и мысленно чертыхаюсь. И почему я о том сразу не подумала? Еще когда Владислав Владленович решил припарковаться на уличной стоянке, не став заезжать на подземную. И руку мне подал, помогая вылезти из авто. Наверняка не только Боря, а многие сочли простой галантный жест за проявление нечто большего. Этого только не хватает! Босс и сейчас стоит возле своей машины, беседуя с кем-то по телефону, не подозревая, как мой муж воспринял текущую ситуацию. И вот, вроде, какое мне дело до того, что обо мне теперь думает Борис, после всего? Но все равно неприятно. — Горюют по утерянному добру. О зле забывают почти сразу, — парирую сухо. — За вещи спасибо. Но, как я и говорила, мог не утруждаться и заказать доставку. Собираюсь уйти ко всему прочему, но лживый супруг не позволяет — хватает за руку, вынудив притормозить. И вот чего не ожидаю, так это следующего вопроса: — Где кольцо? Я не сразу понимаю, о чем он. О каком именно кольце речь. А когда осознаю… — Серьезно? Смотрю на того, кого еще вчера любила больше жизни и не понимаю, как я вообще могла испытывать к нему хоть какие-то теплые чувства. Как вообще можно было так ошибиться в человеке? Столько лет не замечать его гнилой натуры... — Это кольцо я покупал для своей жены. Ты же — больше не она, — выдает Борис тем временем. Я едва не смеюсь. На глазах проступают слезы, пока я до боли сжимаю ладони в кулаки. Я бы непременно сняла с себя так нужное ему украшение и кинула его ему в рожу, чтоб подавился, но вот беда, как вчера утром осталась без него, так и не вспоминала о нем ни разу до текущего момента. Даже не знаю, достали ли сантехники его из трубы. Впрочем, плевать. — Пока еще она, — ухмыляюсь. — Но, уверена, ты это быстро исправишь на нашу общую радость. Что касается кольца… я его потеряла, — заканчиваю особенно довольным тоном, следя за тем, как лицо Бориса от злости покрывается багровыми пятнами. Рука на моем запястье сжимается почти до боли. Еще бы! Он за него такие деньги отдал в свое время, до сих пор страшно вспомнить. — Ты. Что. Сделала? — Потеряла, — повторяю охотно. — Придется тебе раскошелиться для твоей девочки на другое. — Ах, ты, змея… — тянет мужчина зло. Хватка на руке усиливается. Наверняка останутся следы. Но и пусть. Лицо Бориса в этот момент стоит того. — Да ладно тебе, дорогой. Считай его частью моей половины от нашего общего имущества. Ничего делить я с ним, конечно же, не собираюсь. Вещи отдал и хорошо. Больше мне и не нужно. Разве что есть кое-что еще. — Как и машину. В конце концов, кредит за нее плачу я. — Может тебе еще и квартиру отдать? — продолжает злиться муж. — Может и отдашь, я подумаю, посоветуюсь со своими адвокатами. Но ты не сомневайся, я обязательно тебя оповещу о своем решении. — Мразь, — цедит он. — Ой, ли? Смею напомнить, что это ты мне изменил, и у меня даже доказательства твоей измены имеются, суд будет точно на моей стороне. Готов рискнуть всем из-за какого-то там колечка и машины? — Да пошла ты, тварь, — с силой толкает он меня от себя. Невольно пячусь назад, в последний момент удерживая равновесие, чтобы не упасть. Да и то не совсем я. Владислав Владленович. Вовремя ловит меня рукой за талию, прижимая к себе вплотную. — Что здесь происходит? — интересуется. С виду безразлично, хоть и с хмурыми нотками в голосе, но я-то знаю, что это напускное. Чувствую, как на талии сжимаются его пальцы, лучше всего выдавая состояние их владельца. Хотя даже в таком состоянии он делает это бережно, стараясь не вредить мне. И я в душе восхищаюсь его умением контролировать себя и свои эмоции в любой ситуации. Мне вот очень хочется вцепиться ногтями в лицо недосупруга и выцарапать ему глаза, и я этого не скрываю. Ненависть не только во мне, но и в глазах, в кривой улыбке, в нотах голоса. Я — единый сгусток чистейшего презрения, которое даже не пытаюсь скрыть. — Ничего особенно, Владислав Владленович. Просто общаюсь со своим, надеюсь, уже скоро бывшим мужем. — Верни кольцо и разведемся уже сегодня, — выплевывает с такой же ненавистью Борис. — Сказала же, я его потеряла. Смыла в унитаз. Но ты всегда можешь поискать по трубам. И кажется, для моего недосупруга это предел. Бросается на меня в тот же миг. Останавливает его то, что мой босс задвигает меня себе за спину. — Вам лучше уйти, — добавляет мрачно. — Когда мне уйти, я решу сам. Я еще не договорил со своей женой, — конечно же, не соглашается Боря. — Бывшей женой, — поправляю я его мрачным тоном. — Пока еще нет, — парирует мой и правда пока еще муж. — Это можно быстро исправить, — напоминаю. — Лично я готова прямо сейчас пойти в ЗАГС и подать заявление о разводе. Уверена, в силу обстоятельств нам даже не придется ждать положенного месяца для этого, — предлагаю ему ядовито. — Что, так горит уже с любовником уединиться официально? — одаривает он Владислава Владленовича тем же презрительным взглядом, что и меня до этого. — Быстро ты переобулась. А чего тогда строишь святую из себя? Если тоже есть кому ноги раздвигать. От шока давлюсь всеми возможными последующими ответами. Он это на что намекает? Хочет меня обвинить в своем кобелизме? Я правильно понимаю? — Ну ты и… Не договариваю. — Следите за речью, — вмешивается Владислав Владленович, которому, как и мне, не нравится выданное заявление. Или скорее то, что у него есть свидетели. О. Боже! Страшно представить, какие слухи теперь будут гулять по офису. И ладно только эти! — А еще лучше оставьте ваши личные разборки на свободное от работы время, — добавляет к сказанному начальник. — Я плачу не за скандалы на публике, а конкретные действия, прописанные в уставе компании и индивидуальном договоре сотрудничества. Если же вам нужна консультация по покупке-продажи имущества с помощью аукциона, то стоит обратиться в отдел по работе с клиентами. Алена Игоревна таким не занимается. У нее куда более важная и ответственная работа. Если же вопросов нет, то покиньте мой офис, пожалуйста, и не мешайте моим сотрудникам заниматься своими прямыми обязанностями. И таким тоном все это сказано, что я и впрямь чувствую себя провинившейся сотрудницей. Я даже собираюсь пойти и исполнить озвученное веление, но рука на моей талии по-прежнему держит достаточно крепко и не отпускает. А на попытку отстраниться, сжимается только крепче. И я очень стараюсь не думать о том, как это выглядит в глазах окружающих. Благо те старательно делают вид, что работают и до происходящего им нет никакого дела. Только посматривают постоянно в нашу сторону с неприкрытым любопытством. — Что ж, вот теперь мне все ясно, — тянет Борис улыбчиво. — И давно ты ему сосешь под столом? А? Я что делаю? Кому? Владиславу Владленовичу? Да боже упаси! — Ты… Опять не договариваю. Босс вновь мешает. — Хватит, — пресекает все возможные возражения. — Я настойчиво прошу вас удалиться из моей компании и не возвращаться, — кивает стоящей в стороне охране.