И, наверное, я никогда не перестану удивляться тому, насколько же Владислав хорошо чувствует все мои страхи. — Я бы никогда не сделал ничего против твоей воли. Вдох-выдох… — Я знаю, — шепчу. — Спасибо. Еще с одно мгновение смотрю на него, а после подаюсь вперед и обнимаю его обеими руками, прижимаясь щекой к груди, внутри которой громко и сильно стучит сердце. На затылок ложится мужская ладонь и принимается медленно гладить по волосам. — Ванна? — предлагает босс, и я согласно киваю. — Иди тогда раздевайся, а я все приготовлю. Он с сожалением отстраняется, и я чувствую укол вины за то, что такая правильная. Но и спать с ним только потому, что он меня любит, а я ему безумно благодарна — неправильно, некрасиво и бесчестно. И в принципе не могу я вот так сразу, на второй день знакомства, грубо говоря. Наверное, я и правда дура. Ею я себя и ощущаю, когда, переодевшись и закутавшись в халат, вхожу в ванную, где мужчина сидит на бортике ванны, опустив ладонь в воду. Владислав за это время тоже успевает переодеться в домашнее и теперь пребывает в серых штанах и темно-синей футболке. И я ловлю себя на том, что любуюсь им. Тонкая ткань обтягивает накачанные плечи, а короткий рукав не скрывает сильных рук с выступающими венами. Так и тянет подойти и обвести каждую из них пальчиком. И вообще чем дольше смотрю на него, тем нелепее видятся мне мои страхи и сомнения. Я ведь хочу его. И не из мести какому-то предателю-мужу. И уж точно не из благодарности за заботу. То есть и это все, конечно, тоже влияет, не отрицаю, но в остальном… Влад мне нравится. Всегда нравился. Просто раньше это чувство перекрывала привычка любить Бориса и верность своим принципам. Теперь же… я свободна. В глазах всех остальных вовсе любовницей своего босса считаюсь. Беременной от него же. Что тоже жутко тормозит и заставляет сомневаться в этих отношениях. Ну, вот зачем ему эта катавасия? Не понимаю… — Что именно? — уточняет Владислав. — Я вслух сказала, да? — вздыхаю, морщась. — Только то, что не понимаешь. Вот я и интересуюсь, что именно тебе не понятно. Отводит взор от воды, переводя внимание на мою персону, и чувство, что я веду себя как собака на сене, усиливается троекратно. — Зачем тебе все это? Я. С чужим ребенком вскоре на руках. — А почему ты была с мужем? — Потому что любила. Или мне так казалось. Я уже ни в чем не уверена. — Вот и я, — отвечает босс, неотрывно глядя в мои глаза, — люблю. Он говорит это так легко и просто, без единой запинки, отчего я чувствую себя еще более неуютно. И вместе с тем сердце бьется как в последний раз. Захлебывается надеждой и отчаянием. А вдруг?.. — И тебе правда все равно, что я беременна от другого? Знаю, что уже спрашивала такое, но все равно до сих пор не укладывается в голове, что кто-то может хотеть быть со мной, беременной от другого. — Почему от другого? От меня, забыла? — улыбается Владислав. И меня безумно тянет подойти и поцеловать его в красивые губы. Чтобы он знал, как я ему благодарна за все, и за эти слова — в частности. — Это по слухам. А на деле… — Ничего не меняется. Этот ребенок мой, как и ты — его мать — тоже моя. Точка. — Ты сумасшедший, — шепчу, сдаваясь, усаживаюсь рядом с ним на бортик и тоже опуская руку в воду. Горячая, но не обжигает — идеальная. — Может быть, — не отрицает он. — И я, видимо, тоже, — признаюсь. Мужчина переводит на меня свой лучистый взор, полный удивления. — Вряд ли нормальная девушка, не успев развестись с одним, начала бы сожительствовать с другим в тот же день. — Настоящая бесстыдница, — поддакивает босс, и я против воли улыбаюсь. — Пожалуй, что так. И, пока не передумала, поднимаюсь на ноги и, глядя в синие глаза, тяну завязки халата, позволяя ему упасть с плеч на пол. Махровая ткань с тихим шлепком приземляется у моих ног, и я замираю, позволяя Владиславу рассмотреть себя и сделать нужные выводы. — Алена… В морском взоре сотня вопросов и неприкрытая растерянность, а еще надежда, жажда и неожиданная нерешительность, как отражение всего того, что я сама чувствую рядом с ним каждую минуту. Но, как ни странно, именно это и успокаивает. Лишает последних крох сомнений. — Я… — Не надо, — вдруг хмурится мужчина, наклоняется, подбирает халат и надевает его обратно на меня. — Не надо это делать только из жалости ко мне. Я подожду, сколько надо, говорил ведь уже. — А если я так никогда и не решусь? Не почувствую к тебе ничего? — Значит, так тому и быть. Хотя я все же буду стараться сделать так, чтобы почувствовала. И я вновь улыбаюсь ему. Мягко, не скрывая всей переполняющей меня к нему нежности. — А если я уже? — Что уже? — Чувствую. Вот только мой ответ нисколько не успокаивает мужчину. — Благодарность? — усмехается с горечью. — Желание, — поправляю я его. — Вы нравитесь мне, Владислав Владленович. Всегда нравились. Просто… я не позволяла этому чувству разрастись. Я ведь была замужем и не имела права даже в мыслях интересоваться другими мужчинами. Поэтому я просто задавила на корню вспыхнувший интерес в вашу сторону. Но чем больше мы с вами проводим времени, тем больше я понимаю, как же глубоко я заблуждалась все эти два года. Поэтому… нет. Это точно не благодарность. Я просто хочу. Вас. Тебя… — заканчиваю совсем тихо и отвожу взгляд, боясь увидеть в чужом взоре недоверие и отказ признавать мои слова за правду. Я и сама не верю, что говорю ему это все вот так прямо. И сама предлагаю себя мужчине. Бабушка бы точно прокляла меня за такое поведение, будь жива. Но ее нет. Зато есть он — самый замечательный человек, которого я встречала в своей жизни. И я совсем не хочу его терять. И ждать тоже больше не хочу. Иначе бы не стояла сейчас рядом и не выдавала то, в чем даже себе страшно признаться. Владислав вздыхает, а затем кладет ладонь мне на затылок и притягивает к себе. — Тогда, наверное, нам стоит окончательно перейти на ты, — ухмыляется. Я не вижу его лица, но слышу улыбку в голосе, и облегченно улыбаюсь сама. Поверил. Поверил! — Наверное, — соглашаюсь с ним по-своему. — Хотя в обращении к тебе на “вы” что-то есть, — добавляю со смешком. Владислав тут же отстраняется, глядя на меня с подозрением. И тоже призадумывается. — А что, пожалуй, ты права. Всегда было интересно, как ты отреагируешь, если я прикажу тебе вместо кофе усадить на стол себя. Я аж поперхнулась. Совсем не это я имела в виду! — Извращенец, — укорила. Вышло слишком нежно. Бестужев и тот смотрит на меня, не скрывая насмешки. Да и я, что уж греха таить, тоже теперь представляю подобную картину, и она мне, ой, как нравится. Так что еще вопрос, кто из нас больший извращенец. Поэтому не даю ему продолжить эту тему. Обхватываю ладонями его красивое лицо, чтобы в глаза мне смотрел, и спрашиваю: — Так что? Будешь моим боссом по жизни? И практически не дышу в ожидании ответа. А он: — Нет. — Нет? — теряюсь, чувствуя, как немеют все внутренности. — Нет. Я не буду твоим боссом, Алена. Начинаю паниковать. А он как издевается, молчит. — Почему? — Потому что мне этого мало. — И чего же ты еще хочешь? — Твое сердце. На меньшее не согласен. И я чувствую невероятное облегчение. И еще очень хочу стукнуть этого издевателя. Чего, конечно, не делаю. Но зарубку себе в памяти оставляю, отомстить при случае. Хотя… Отстраняюсь от него. Ненамного. Мужчина не выпускает из своих рук просто-напросто. — То есть, хотите быть боссом моего сердца, Владислав Владленович? — прищуриваюсь, разглядывая его по-новому. — А что? Мне нравится, как звучит, — усмехается он. — Босс твоего сердца. По-моему, это куда круче должности мужа.