Не то, чтоб это было важно, но это своего рода привычка детства — сперва рассмотреть со всех сторон, уже потом начать наслаждаться вкусом. А вкус и впрямь божественный. Тут Владислав Владленович не прогадал, приведя меня в это место. Безумно вкусно! Кажется, я повторяюсь, но и ладно. Просто прикрываю глаза и со стоном удовольствия сую в рот новый кусочек пирожного. — Начинаю думать, что нам стоило зайти в ресторан, нормально позавтракать. Едва не давлюсь от подобного комментария. После чего тут же краснею, когда ловлю на себе внимательный взгляд цвета морской волны. — Простите, — произношу приглушенно, как только проглатываю съестное. — Я… Не знаю, чем оправдать свое непристойное поведение. Ладно бы дома так вела себя, а тут… на людях. Кошмар какой! Тем удивительней становится ответ моего спутника. — Никогда не извиняйтесь за то, что вам приносит радость и удовольствие. Намного приятнее наблюдать за тем, как девушка наслаждается едой, чем когда она вынужденно запихивает ее в себя. В очередной раз чувствую, как меня заливает краской смущения. И дальше я действительно просто технично запихиваю в себя сладкое. На что зарабатываю ироничную ухмылку, отчего злюсь на себя еще больше. И опять тянет поплакать. И еще кусочек пирожного заказать, чтобы заесть стресс. А еще лучше встать и уйти от сидящего напротив мужчины. Чтобы уже перестал прожигать меня своими нереальными глазами. О которых я почему-то сегодня никак не могу перестать думать. Наверное, потому что это впервые, когда мы оказываемся в столь пикантной ситуации наедине, да еще вне рабочего места. И Владислав Владленович смотрит на меня, не отрываясь. — Что? — не выдерживаю я, откладывая ложку в сторону, несмотря на недоеденный кусок. Не лезет он в меня больше. Не под таким тошнотворно-пристальным вниманием. В том смысле, что тошнить начинает от него. Или просто тошнить. Кофе тоже никак не помогает избавиться от неприятного ощущения. И Владислав Владленович вмиг улавливает во мне изменения. — Что с вами? — интересуется ответно. А я и сама объяснить не могу. — Кажется, пирожное не свежее попалось, — хмурюсь, кладя руку на шею. И раздумываю, стоит бежать в уборную, или так пройдет? Нет, неприятный ком в горле растет все больше с каждым пройденным мгновением. И я все-таки не выдерживаю, поднимаюсь и, извинившись перед своим спутником, спешу поскорее добраться до уборной. Очень вовремя, потому что едва я переступаю порог нужного мне помещения, как все съеденное уже точно просится обратно наружу. Я даже кабинку не закрываю за собой, настолько не до того становится. Падаю на колени, тут же избавляясь от лишнего. Снова и снова, пока без сил не сажусь окончательно на пол, спиной опираясь на преграду, тяжело дыша. В теле царит дикая слабость, переходящая в дрожь. В жизни больше не буду ничего заказывать в той кофейне! — Эй, ты в порядке? — слышится откуда-то сбоку, а потом в поле моего зрения появляется миловидная незнакомка, с заплетенными в простую косу темными волосами. Зеленые глаза смотрят открыто и добродушно, с капелькой обеспокоенности. На ней вязаное платье с высокой горловиной в черно-оранжевую полоску, которое подчеркивает ее беременное положение, вызывая во мне дикую зависть. Мы с Борей уже полгода как стараемся завести ребенка, но у нас все никак не получается. Но я отвлеклась. Кажется, девушка что-то у меня спрашивала. — Я в порядке, — улыбаюсь через силу. — Просто пирожное испорченное, похоже, попалось. Брюнетка тоже улыбается и кивает. — Давай помогу встать, — протягивает мне руку. И я, чуть подумав, принимаю. — Спасибо, — благодарю. И за помощь, и за ее доброжелательность. Отлепляюсь от перегородки и иду умываться. Тело по-прежнему полно слабости, поэтому передвигаюсь медленно, придерживаясь рукой за стенки. И лишь после того, как умываюсь прохладной водой, мне становится заметно легче. — У меня тоже так было в первом триместре. Думала, не выживу, — понимающе усмехается девушка, не спеша уходить. То ли действительно переживает за меня, то ли по каким-то еще своим соображения, не знаю. И не хочу знать. — Я не беременна, — отзываюсь грубее, чем намеревалась, выпрямляясь. Слишком сильно ее слова бередят душу, отчего во мне просыпается иррациональное желание прогнать ее, хоть и понимаю, что это глупо и неправильно. — Оу, — растерянно тянет незнакомка. — Я… Прости, пожалуйста. Я просто подумала… Извини, — тушуется под моим взглядом через зеркало. Киваю, принимая извинения. — Ничего, ты же не знала, — улыбаюсь я ей ободряюще, чтобы сгладить раннее впечатление. — Просто это своего рода больная тема, — признаюсь. — Мы с мужем хотим ребенка, но у нас все никак пока не получается. Девушка теряется еще больше в первое мгновение, затем опять улыбается. — А у меня вот наоборот, первый раз и сразу залет. Даже не ожидала. И вообще беременеть прямо сейчас не планировала. Думала, сперва университет закончу для начала хотя бы. А вышло… сама видишь. Она кладет ладонь на живот и с ласковой улыбкой гладит его по часовой стрелке. — Здорово вышло, поздравляю, — на этот раз я искренне радуюсь за нее, несмотря на то, как внутри опять все сжимается. Хоть кто-то же должен быть счастлив? — Не переживай, у тебя тоже все будет, — кладет она мне руку на плечо в жесте поддержки. — А возможно, что уже все-таки есть, — хитро косится на мой живот. — Вряд ли, — качаю головой, а сердце у самой начинает отбивать чечетку. Вдруг правда? Вот Боря-то обрадуется! Смотрю на себя в зеркало и улыбаюсь, предвкушая его реакцию. Очень глупо, с учетом, что это всего лишь догадки, и даже не мои. Но так хочется верить в чудо. Да еще накануне восьмого марта. — Ладно, мне пора, — убирает девушка руку и отступает. — А тест все-таки сделай. Мало ли? — советует напоследок, прежде чем покинуть уборную. Я с пару мгновений задумчиво смотрю ей вслед, после чего тоже спешу выйти в коридор. Да, следую ее совету. Собираюсь найти ближайшую аптеку и купить тест. Может она права? Хоть бы! Я даже пальцы скрещиваю на удачу. Правда, как выхожу, так и замираю на месте. Все дело в моей новой знакомой. Которая сейчас с радостной улыбкой прижимается к высокому мускулистому мужчине, одетому в достаточно дорогой костюм графитового цвета в тон глазам. Светлые волосы аккуратно зачесаны назад, придавая их обладателю еще больше солидности. Блондин смотрит на свою спутницу с такой нежностью, что у меня сердце щемит. Потому что на меня он никогда так не смотрел. Мой Боря. Который сейчас стоит в обнимку с другой женщиной, с интересом слушая все, что она ему говорит. Пока я в свою очередь стою и тихо умираю, глядя на них двоих. И чем дольше любуюсь их композицией, тем сильнее разрастается во мне ядовитая пустота, сотканная из отчаяния и непонимания происходящего. Как же так? Жмурюсь в надежде на то, что мне просто показалось. Но стоит открыть глаза обратно, как я вновь натыкаюсь взглядом на них. И да, мужчина — действительно мой Боря. То есть, не мой уже, получается. Ее. Или как? Что вообще происходит? Не понимаю. Ничего уже не понимаю. Мне хочется подойти к ним, спросить… хоть что-то. Но ноги как приросли к полу. Да и что спросить? Кто она такая? Почему он с ней, а не со мной? Почему она носит его ребенка, а не я? Откуда она взялась? И почему он не рассказал мне о ней раньше? А я уверена, что хочу все это знать? — Алена Игоревна? — доносится, как издалека, голос моего босса, но я игнорирую. Вся моя суть сосредоточена на том, кто… что? Изменил мне? Предал? Унизил? Оскорбил? Все вместе? Или как это называется? Может, они просто знакомые и вовсе не мой Боря виновник ее положения? Нет, он. Просто знакомых так не целуют. С душой. Пока моя собственная разлетается в ошметки от той бури, что пробудилась при взгляде на них, выворачивая все внутренности наизнанку. Они уходят, а я все стою и смотрю им вслед без возможности пошевелиться. Смотрю, как они скрываются за углом. В глазах печет, а лицо обжигают горькие слезы. Замечаю это отстраненным сознанием. Как и то, что передо мной больше не коридор, а Владислав Владленович. — Алена! — явно не в первый раз зовет он меня. Берет за плечи и слегка встряхивает, и я вынужденно перевожу взгляд на его лицо. Хочу что-нибудь сказать, но не могу. Горло сдавило таким спазмом, что и звука выдавить не удается. Мне так плохо, как никогда еще не было. И я совершенно, абсолютно не знаю, как реагировать на увиденное. Я даже не до конца осознала до сих пор случившееся. Ведь не мог он. Не мог мой Боря так со мной поступить. С нами. Кто угодно, только не он. Ведь еще утром, уходя на работу, дарил мне поцелуй и говорил, как сильно любит. А сейчас… С другой? Другой говорит эти слова? Или что? Что, мать вашу, здесь происходит?! Глава 3 — Алена, да что с вами?! Смотрю в глаза цвета морской волны и просто молчу. Что со мной? А я не знаю! — Не знаю. Что я чувствую. Столько всего, что не получается зацепиться за что-то одно. Знаю только, что должна во всем разобраться. Понять. Убедиться. Вот и следую за ушедшей парой. Наверное, в душе я мазохистка. Потому что, когда оба заходят в отдел для будущих мам и новорожденных, я и тогда продолжаю следовать за ними. Мне хочется спросить. Задать кучу вопросов человеку, которого еще несколько минут назад я считала своим, а теперь он стоит и обнимает другую, счастливо называя ее своей женой перед консультантом, когда тот подходит к ним с предложением о помощи. И тогда не особо верю… Ведь это невозможно. Просто не может быть. Он ведь мне еще ночью дарил свои поцелуи, ласки и называл любимой, а сейчас с ней. Не выдерживаю. Достаю телефон и набираю его номер. Боря закономерно напрягается. Я вижу, как он не спешит принимать вызов. Потому что знает, что это я. А ведь раньше я считала, что отдельная мелодия — это своего рода признание в чувствах. Что я для него особенная. Теперь понимаю — чтобы не перепутать. Сразу знать, кто звонит. И да, он покидает магазинчик, как я и предполагала. Замирает недалеко от входа, чтобы можно было видеть происходящее внутри, но его самого было не особо заметно. Только тогда принимает вызов. А вот я сбрасываю, после чего подхожу к нему, останавливаясь рядом, и тоже любуюсь той, кто со счастливой улыбкой исполняет мою мечту.