И все-таки идеальный мужчина! Которому на этот раз готовлю я. Яичные блинчики с мелко нарезанным помидором и зеленью — быстрое и вкусное блюдо. Из шести яиц получается как раз шесть блинчиков, по три каждому. Посыпаю их сыром и складываю пополам. Делаю к ним еще чесночный соус. А пока я занята им, Влад заваривает нам липовый чай. — Приятного аппетита, — желаем мы друг другу уже вскоре. И как же, оказывается, это здорово — завтракать вместе. У нас с Борей никогда не получалось. Ему всегда было некогда… — Влад? — М-м? — А давай всегда вместе завтракать. Говорю и тут же ругаю себя за длинный язык. Уж слишком многообещающе звучит моя просьба. Вон как босс смотрит на меня удивленно. Правда, несколько не по той причине, о которой я думаю. — А есть еще варианты, раз уж мы живем вместе? И завтраки, и ужины, и обеды по возможности тоже. Не сомневайся. И я не сомневаюсь. Верю ему. За два года нашего знакомства этот мужчина меня еще ни разу не подвел. Поэтому, когда сразу после того же обеда Влад уезжает по делам, нисколько не переживаю. Знаю, что позже обязательно увидимся. — Не давай ба втянуть тебя в свои интриги, хорошо? — напутствует он напоследок. — Да, мой капитан, — салютую ему, выпрямляясь в спине. Бестужев улыбается и качает головой. — Ладно, хорошей прогулки, — целует в лоб и разворачивается к двери. И уже за порогом оборачивается и добавляет: — И не капитан, а босс вашего сердца, Алена Игоревна. — Есть, босс моего сердца, — послушно поправляюсь. — То-то же, — хмыкает Влад и шустро сбегает по лестнице вниз, игнорируя лифт. Я же дожидаюсь, когда стихнут его шаги, после чего закрываю дверь и иду одеваться. Для похода по магазинам стоит выбрать что-то попроще, но я вспоминаю наш вчерашний разговор, свои мысленное обещание и решаю надеть то самое платье. Черное, в обтяжку, длиной чуть выше колен, с достаточно глубоким вырезом декольте. Делаю укладку, завивая волосы в крупные кудри. Остается только обуться, накинуть пальто, и я готова. Такси в пяти минутах от дома, как раз успею спуститься вниз к его приезду. Я как раз стою в коридоре, проверя сумочку на наличие телефона и банковской карточки, как входная дверь вдруг открывается, а на пороге появляется незнакомая брюнетка. — Здравствуйте, — произношу негромко, не зная, что еще сказать. — А вы кто? Можно было бы подумать, что это домохозяйка, но вряд ли они могут позволить себе брендовые вещи. А у нее что шуба, что обувь с сумочкой — все явно дорогое, не на распродаже купленное. Смотрит на меня тоже далеко не как нанятая рабочая, а как-то холодно, с долей брезгливости в своих зеленых глазах. По позвоночнику ползут колкие мурашки, активируя во мне мысленную сирену. Плохое предчувствие сжимает сердечную мышцу. И не зря… — Я-то? — жестко усмехается непонятная гостья. — Вообще-то хозяйка этой квартиры. И жена того, в чьей постели ты, так понимаю, спишь. Глава 24 “...Вообще-то хозяйка этой квартиры. И жена того, в чьей постели ты, так понимаю, спишь…” — крутится как на повторе в голове, пока я стою и смотрю на брюнетку с внешностью Анджелины Джоли на минималках. В смысле, что эта версия ниже ростом и даже каблуки не спасают ситуацию. Грудь тоже куда меньших размеров. Зато губы прям один в один. Сделала она их себе что ли? И, господи, о чем я вообще думаю?! Она же представилась женой Влада! Моего Влада! Женой… Что за бред? — Простите… Я… я не понимаю… То есть суть слов понятна, а в остальном… Что вообще происходит?! Горло привычно обвивает удущающая петля, а следом за ней подтягивается и тошнота. Непроизвольно хватаюсь за шею, чтобы ослабить хватку намечающейся паники, но легче, конечно же, не становится. А незнакомка и дальше бросается словами, как плетью лупит. Коротко, жестко, безжалостно. Взмах, звук рассекающего воздух хлыста… — Значит, как уводить чужих мужей, ты понимаешь, знаешь и успешно практикуешь, а как нести ответственность за это — нет? …и боль. Невообразимая. Полосует по сердцу, пока я ртом пытаюсь заглотить больше воздуха. Как она сказала? Увела чужого мужа? — Нет, — качаю головой. — Нет. Я никого не уводила. Вы ошибаетесь. Вы должно быть перепутали… — Бестужев Владислав Владленович, девяносто третьего года рождения. Мать — Ольга Владимировна Бестужева, в девичестве Захарова. Отец — Бестужев Владлен Леонидович. Оба сейчас проживают по адресу… Она много чего еще говорит из биографии семьи Влада. Как познакомились, любимый цвет, напиток, блюдо… Даже, где и когда он лишил ее невинности! Пока я продолжаю стоять на месте, пришибленная всеми ее заявлениями. — Все еще думаешь, что я перепутала? — усмехается девушка, осматриваясь с брезгливым видом. — Даже не постеснялся ведь притащить тебя в квартиру нашего сына. Ну и, как? Хорошо покувыркались, пока я в санатории лечением сына занималась? Все понравилось? — сосредотачивается опять на мне. А мне от ее взгляда, полного презрения, еще хуже становится. Или от осознания… Хотя едва ли мой мозг даже теперь достаточно адекватно анализирует ситуацию. Меня всю трясет. И что еще за сын? Чей? Влада?! — Я не… — Не лги мне! — перебивает меня гостья. Или все же хозяйка квартиры? — Или ты думала, что можешь спать безнаказанно с моим мужем, а я буду молча наблюдать за этим со стороны? Я все пытаюсь подобрать слова оправдания, но в разуме такая каша, не получается зацепиться ни за одну нормальную оговорку. Да и… права ведь. От и до. Я действительно сожительствую с Владом, сплю в его постели, а то, что у нас близости еще не было, так это, можно сказать, случайность. Не приди курьер, не отвлеки нас, и все бы закончилось однозначным итогом. — Или мне может вам еще и сына своего отдать на воспитание, раз уж вы так хорошо здесь спелись? — ядовито усмехается девушка. Не в первый раз она упоминает сына, а я по-прежнему не знаю, как реагировать на это все. Мне до сих пор не верится, что это со мной происходит. И очень хочется надеяться, что это все какая-то ошибка, или ложь обиженной бывшей, но брюнетка вдруг шагает в сторону от двери, и мой взгляд натыкается на маленького мальчика, которого я до этого и не замечала. Ребенок. Лет пяти? Темноволосый, зеленоглазый, похожий на свою мать, разве что губы не такие пухлые и чем-то напоминают губы Влада… Его сын?! — Его зовут Игорь. Ему пять лет. Как видишь, он больше похож на меня, но улыбку Влада ни с чьей не перепутаешь, — как читает мои мысли, поясняет она. А я, кажется, уже точно задыхаюсь. Перед глазами комната плыть начинает. Я одновременно вижу и нет. И все больше тошнит… Бред! Все это какой-то бред! Невозможно! Но вот он — мальчик, так одновременно похожий и не похожий на Влада — стоит, смотрит на меня своими зелеными глазами, крепко сжимая в руках игрушечный грузовичок. И я вижу в них такое же непонимание, что бурлит во мне. Боже мой, скажите мне кто-нибудь, что я сплю, и это все не взаправду! Потому что если ее слова правда, если это сын Влада, то она… — Мам, когда мы уже с папой встретимся? Тихий голосок ребенка прошивает насквозь. Все нервы натягивает до предела. Сердце, по-моему, и то не бьется. Иначе с чего так печет в груди? Хочется разодрать ее себе, достать бесполезный орган и отшвырнуть от себя как можно дальше. Чтобы избавиться от этого ощущения фатальной неизбежности. И боли, что разрастается во мне с каждым мгновением все больше. Предал, предал, предал… Это и больше бьется в моем сознании, пульсирует в висках, стальным обручем сжимает мою голову, хочется упасть и громко закричать. Но я молчу… продолжая смотреть на застывших на пороге мать и сына. — Мы и пришли, малыш, но папы сейчас нет, — доносится, как издалека, ответ брюнетки. — Опять? — расстраивается ребенок и садится на пуф у двери. На красивом лице брюнетки отражается ничем неприкрытая злость, подозреваю на отца ребенка, хотя в самом взоре бушует боль, как отражение моей собственной. Замечаю, когда она, отвернувшись от сына, вновь смотрит на меня. Правда уже через мгновение в них нет ничего, кроме жалости и брезгливости. — Ты ведь у него не одна такая, знаешь? — усмехается. — И на самом деле я даже уже привыкла. Тем более, он все равно по итогу всегда возвращается ко мне. Но я не позволю, слышишь? Я никому не позволю втаптывать в грязь моего сына. Хочется трахаться с Владом, да бога ради, но не в квартире нашего ребенка! Только не здесь! Найди для ваших встреч другое место! Понятно тебе? Мне плевать, что ты придумаешь, как убедишь его, но тебя здесь быть не должно больше никогда. И ублюдка своего, — бросает взгляд на мой живот, и я по инерции накрываю его ладонями, — держи подальше от нашей семьи. Если нужны деньги, скажешь, помогу, но о нем никто не должен знать, поняла меня? Не унижай меня и себя еще больше. Я не всегда такая добрая, в конце концов. А теперь пошла вон! С последними словами она отходит в сторону, открывая проход к двери. И я не выдерживаю. Отталкиваюсь от стены, за которую, оказывается, держусь все это время, и буквально заставляю себя шагнуть к двери. Еще раз, еще один и еще, все дальше удаляясь от места, где… Где что? Что это, мать вашу, такое было? Где-то на задворках мелькает мысль позвонить Владу и все выспросить непосредственно у него, но у меня едва получается переставлять ноги, не говоря уже о том, чтобы еще что-то делать. Я просто иду. Стараюсь, как можно скорее удалиться отсюда. Туда, где смогу успокоиться и нормально переварить случившееся. По щекам давно текут слезы, но я не обращаю на них внимания, просто механически двигаюсь по ступеням вниз, игнорируя лифт. Пятый этаж, третий, вот уже и дверь подъезда видна. Я буквально вываливаюсь из нее на улицу, как если бы долго сидела взаперти, а теперь оказалась на свободе. Открываю рот, как можно больше захватывая воздуха, но не получается. Ничего не получается. Я как та самая рыба, выброшенная на сушу. Дышу и не могу надышаться. Почти падаю с крыльца, но в последний момент удерживаю себя за перила.