— Договора нет, но есть вот это… Влад тянется к карману джинс, просовывает пальцы в правый карман, а затем я вижу перед собой… И правда, кольцо. Тонкий обруч из белого золота и навершие с небольшим бриллиантом. Элегантная классика, никакой вычурности. Особенно, в сравнении с моим прошлым булыжником. — Сперва хотел камень побольше, потом вспомнил, как ты обошлась с прошлым и решил не рисковать, — с усмешкой поясняет свой выбор Влад. Хотя видно, что нервничает. Тем более, я не спешу его принимать, продолжая пристально разглядывать выбранное для меня украшение. Оно очень красивое и просто безумно мне нравится. Еще мне безумно приятно, что он учитывает мои пристрастия, помнит, как мне не нравятся массивные камни. — Ален? — зовет меня любимый, пока я продолжаю делать вид, что еще обдумываю свое решение. И лишь когда вижу, что он сейчас уже психанет, со смешком протягиваю ему нужную ладонь. Тот одаривает меня укоризненным взглядом и спешит надеть кольцо на мой безымянный палец, оставляя поцелуй на кончиках. — Ты не пожалеешь, — произносит, глядя в глаза. — Я знаю, — отвечаю мягко. Разве может быть иначе? Только не с ним. Не с боссом моего сердца. Эпилог Пять лет спустя В прихожей хлопает входная дверь, а затем оттуда доносится зычный голос мужа. — Семья, я дома! — А я — нет, — отзываюсь себе под нос, стоя в ванной комнате и разглядывая три себя в широкое зеркало. Надо бы выйти, встретить мужа, как положено, накормить, а я стою и никак не могу собрать себя в кучу. Бросаю взгляд на стоящие неподалеку таблетки и снова жмурюсь, чтобы не видеть их. Как так-то? Всего один пропуск приема. Всего одна близость. И вот нате вам, положительный результат. И это притом, что я год назад только родила Владу нашу общую дочь Милу! Только-только вернулась в свои прежние формы. И опять?! Меня так и тянет побиться головой о столешницу, но на деле я просто выбрасываю в мусорное ведро более никому не нужные таблетки, мою руки и иду встречать мужа. К моему появлению он успевает разуться и снять с себя мокрый плащ. — Погода на улице сегодня, как ты любишь, гроза во всем ее великолепии, — улыбается при виде меня, после чего сграбастывает в крепкие объятия. И все. Вместе с его ними меркнут все сомнения в случившемся. Их и до этого не было особо, скорее шок от неожиданности, а сейчас и вовсе чувствую спокойствие. Натянутые нервы, наконец, ослабляют свою хватку на горле, и я спешу отстраниться, чтобы, наконец, поцеловать своего ненаглядного. — Привет, — шепчу следом, любуясь им. Он все такой же красивый, сильный и невероятно заботливый. И меня буквально топит в нежности его нового поцелуя. — Привет, — слышу в ответ тихое улыбчивое. — Я соскучился. — Я тоже. За прошедшие годы между нами мало что меняется. Разве что у него теперь новый личный помощник, пока я в декрете, — молодой паренек, только закончивший экономический ВУЗ, но достаточно смышленый, и все новое впитывает как губка. И, похоже, задержится еще на полтора года, пока будущий младший член семьи не дорастет до сада. Нет, ну вот как так? Эх… Некоторое время мы так и стоим, позабыв обо всем на свете, пока Влад не замечает тишину в доме. — Где дети? — Мама забрала, — отвечаю с зевком. — Но обещала вернуть в целости и сохранности вечером в воскресенье. — И Милу? — удивляется супруг. — И Милу. Они с папой решили рискнуть своим спокойствием, раз она теперь спит всю ночь, не просыпаясь, — повторяю слова своего свекра. Отчаянные люди! Я бы, например, ни за что не согласилась следить за этой непоседой без моего участия. Та еще хитрюга в свой годик. Отвернешься на минуточку, а за спиной уже разруха. В общем, вся в бабушку Милославу, чье имя она носит. Сама Милослава Дмитриевна, к сожалению, не дожила немного до ее рождения, но явно присматривает за внучкой и нашептывает, как лучше проказничать. Вот и Владислав недоверчиво хмыкает, но никак не комментирует. Зато явно собирается использовать сполна подвернувшуюся возможность. — Ален… — тянет с предвкушением, и я мысленно вздыхаю. Кажется, пора признаваться… Надеюсь, его не сильно контузит новость о четвертом ребенке. — Нет, Влад, — вынужденно отказываюсь и отстраняюсь. — Больше никаких “Ален”! — складываю руки на груди. На мужском лице проступает озадаченность. — Не понял? Что не так? — Все! — выдаю на выдохе, разворачиваюсь и иду на кухню. Так проще, когда не вижу его глаза. Да и накормить мужика надо, все же с работы уставший и голодный. Судя по тому, как он меня перехватывает, обнимая за бедра, — по всем фронтам голодный. А меня опять лбом о стол побиться тянет. — Ален, да что происходит? — замечает мою нервозность он. И я не выдерживаю. — Я беременна! — выпаливаю, крепко зажмурившись. А в ответ тишина. Долгая, вязкая, неприятная. Я десять раз успеваю проклясть себя за длинный язык и успокоить. А Влад все молчит и молчит... — Ну, скажи же что-нибудь, — прошу. — Да я жду, когда ты на меня посмотришь, — хмыкает он. И я действительно смотрю. Владислав… улыбается. Тепло, ласково и нежно. В общем, как обычно. Кажется, из нас двоих новость неожиданной и удивительной становится только для меня одной. — Ты, наконец, сделала тест? — заправляет передние прядки мне за уши. — Ты знал? — ахаю недоверчиво. — Ты же моя женщина, конечно, я заметил изменения в тебе. — А мне тогда почему не сказал?! — В прошлый раз сказал, напомнить твой ответ? И я тут же прикусываю губу. — Не надо, — бурчу. И без того стыдно вспоминать, как же сильно я тогда истерила и ревела из-за того, что он все понял раньше, и мой сюрприз не удался. — Гормоны — зло, — добавляю обиженно. — В моем случае — двойное. Аж плакать хочется. Зато на этом фоне исчезает желание разбить себе лоб о ближайшую твердую поверхность. — А мне нравится. Ты в такие моменты очень милая, — нежно улыбается мне муж. — Очень милая мегера? — усмехаюсь. — Моя очень милая мегера, — поправляет он. — Да ну тебя, — вздыхаю. — Четвертый, Влад. Четвертый ребенок. Это безумие. Мы сойдем с ума. Я сойду с ума… — Да ладно тебе, это даже не половина от футбольной команды, — смеется Владислав. — Вот если еще семерых… — Вот и пойдешь тогда с ними на футбольное поле жить! — перебиваю я его мрачно. — Да ладно тебе? Отдадим их реально в футбол, пусть защищают честь страны.