— Зачем тогда сейчас подал? — перехожу к третьему. И очень стараюсь не замечать, как собственное сердце ускорило свой ритм. Владислав выгибает брови, глядя на меня с неприкрытой насмешкой. — Потому что хочу жениться на тебе, конечно же. И с таким видом, будто это что-то само собой разумеющееся. — С чего ты решил, что я соглашусь? — сканирую его прищуренным взглядом, даже не думая скрывать свое отношение к происходящему. — Я постараюсь тебя переубедить. — Ты уже один раз переубедил, — передергиваю плечами, отворачиваясь. — Мне жаль, что я разочаровал тебя, Алена. Просто… Ты и без того натерпелась от мужа. И опять окунать тебя в это дерьмо? Я решил, что оно того не стоит. Что твое спокойствие куда дороже. К тому же, расскажи я тебе о том, что женат и есть ребенок, ты бы разве согласилась на мою помощь? — Нет, конечно! Но ты бы мог рассказать мне позже. Я все-таки не сдерживаю возмущения. Его же вкладываю не только в голос, но и во взгляд. — Позже и собирался, — бурчит Влад, ероша волосы. — Ты ведь со мной всего два дня, Алена. Два! — тоже принимается возмущаться. — И я и так едва убедил тебя не шарахаться от меня и принять мои чувства. Как бы я тебе должен был преподнести на фоне всего этого, что женат, да так, чтобы ты не сбежала от меня, сверкая пятками? — поднимается на ноги и хмуро оглядывается, опять нервно ерошит волосы. — Я столько ждал в надежде, что мне когда-нибудь улыбнется шанс что-то изменить между нами, что, когда такое случилось, не был готов рисковать даже самым мизерным процентом. Ну, прости, что я не учел подобный поворот. Я вообще не думал, что Марьяна рискнет пойти на такое, — бросает на меня неожиданно затравленный взгляд. Именно он окончательно побуждает меня заткнуться и переосмыслить ситуацию. Он ведь прав. Я бы действительно не приняла от него помощь, знай, что он женат. Да я бы вообще ни за что не пошла с ним на сближение никогда при таком раскладе. А то, что Марьяна решила пойти ва-банк, избавившись от соперницы самым доступным образом… тут он тоже прав. Едва ли такое можно предусмотреть. В этой жизни вообще мало что получается предусмотреть. По большей части, вся она состоит из сплошных ошибок, на которых мы учимся, растем над собой, умнеем. Но даже когда кажется, что ты уже все повидал, новый поворот докажет тебе ошибочность данного утверждения. В общем, не получается у меня злиться на него по-настоящему. Тем более, я тоже могла не вестись так просто на слова Марьяны, и вообще первым делом стоило позвонить Владу. И сразу, а не после того, как меня выставили за дверь, наговорив всякого. Но я и тогда не позвонила, утонув в жалости к себе. Могу ли я в таком случае винить его? Не Влад пришел и наговорил мне всего нелицеприятного, не он сбежал вместо того, чтобы дать отпор. Он как раз пытался все решить в этот момент. Просто Марьяна оказалась хитрее нас обоих, вот и все. Поэтому, да, я: — Прощаю. Влад замирает с рукой в волосах, резко оборачивается ко мне. — Что? — смотрит на меня в легком замешательстве. — Ты попросил прощения. Я тебя прощаю, — говорю спокойно, старательно сдерживая желание улыбнуться ему такому милому и уязвимому в этот момент. — Как она вообще узнала обо мне? — перевожу тему, чтобы не продолжать прежнюю. Заодно тем самым увожу его от уточнений моего решения. Потому что… потому! Не готова я признаваться в том, что поддалась чужим речам и сбежала, как последняя трусиха, собираясь больше никогда к нему не возвращаться. — Я подал на развод. Ей пришло уведомление. Плюс в офисе мы с тобой не скрывались, я даже во всеуслышание, если помнишь, заявил, что ты от меня беременна. Долго ли познакомиться с кем-нибудь из работников и расспросить про все подробнее? — морщится и тяжело вздыхает. — Понятно, — тяну задумчиво, разглядывая его в очередной раз. Так хочется верить. И так страшно доверять… — Ты уже виделся с ней? Голос дрожит, выдавая меня с головой, но я стойко делаю вид, что мне запредельно все равно, и мой интерес — это просто интерес, а не гложущее изнутри чувство ревности. Если Влад и замечает, то вида не подает, хотя смотрит пристально, будто считывает эмоции. — Она мне позвонила, сообщила, что прилетела подписать документы. На встречу с ней я и отправился. Но она опаздывала, просила дождаться ее… — до хруста сжимает кулаки. Не сложно догадаться, что пока он ждал, Марьяна навещала меня. — Но не дождался… — озвучиваю то, что он опускает. — Да, — кивает. — Потом позвонила ба и сообщила, что ты в больнице. Ругалась, что я подставил тебя перед Марьяной. Сложить два и два не составило труда. Я сомневался, как лучше поступить. Сперва хотел поехать к тебе, но Валентина Петровна позвонила и сказала, что вам с малышом ничего не угрожает, и я решил сперва все-таки встретиться с Марьяной. — И как? — Как обычно, — в очередной раз морщится. — Закатила истерику, кричала, била посуду, ругалась, потом поставила перед выбором. — Что за выбор? — уточняю осторожно. Влад мнется, но все же отвечает. — Она сказала, что, если я ее брошу, то пострадает Гошка… Чего? — В каком смысле пострадает? — смотрю на него недоверчиво. Это ведь не то, что я думаю, правда? Не настолько же она сумасшедшая? — Не знаю и, честно сказать, знать не хочу, — еще больше мрачнеет мужчина. — Даже думать в этом направлении. Но я решил не рисковать. Поэтому я забрал его у нее. И возвращать не намерен, — косится на меня. — Ну, и правильно! — поддерживаю я его решение. — Я бы ей еще и приближаться к нему запретила на законодательном уровне, после такого! Сперва говорю, потом смущаюсь своей вспышки агрессии. А еще через мгновение до меня доходит еще один факт. — Погоди, ты оставил себе Гошку и хочешь... Не договариваю. Отчасти потому, что и без того знаю ответ. Отчасти потому, что… — Чтобы он остался жить с нами, да, — подтверждает Влад все мои мысли. — Если ты, конечно, не против. А у меня столько шума в голове от узнанного, что я только и могу, что пожать плечами. Мне понятны его мотивы, и еще неизвестно, как бы я сама себя повела при таком раскладе, почти уверена, что поступила бы точно так же, но то, что он предлагает… — Разве я могу запретить? — все-таки выдавливаю из себя. У самой слезы на глазах. Еще немного и разревусь. Влад тоже замечает, вмиг оказывается рядом, берет за руку, оставляя на пальцах долгий поцелуй. — Только ты и можешь на самом деле, — улыбается нежно. — С чего бы? — Потому что я люблю тебя, Алена, и если ты сейчас скажешь “нет”, то я просто постараюсь найти для Гошки другую хорошую семью, где его также будут любить, как могли бы мы. Вот тут я забываю про все свои слезы и сомнения. — С ума сошел? — возмущаюсь. Отдать он решил непонятно кому ребенка. Ага, как же, три раза “ха”! — Даже не думай! — Что “не думать”? — Оставляй, —поясняю. — Кому? Возникает желание стукнуть его в лоб. Что вообще за вопросы такие глупые? — Нам, конечно, дурачок. Кому ж еще? — закатываю глаза. — Правда? — переспрашивает неверяще, а следом его лицо озаряется такой светлой радостью, что я как минимум исполняющей желания феей себя чувствую. Но не упускаю случая припугнуть его. — Договоришься, и я передумаю, мигом припомнив тебе все то, что пережила, пока твоя недожена лила на меня свою грязь в течение десяти минут. Вся его недавняя беззаботность на фоне радости из-за сына исчезает под слоем озабоченности. — Она больше никогда к тебе не приблизится. Ни она, ни кто-то еще, — заверяет со всей серьезностью. — Нет, не надо мне такого обещания, — ибо никто не застрахован от неудач и чужого предательства. — Лучше больше не ври мне. Если бы я знала правду, у нее бы не получилось так меня задеть. — Не буду, — обещает он без раздумий. — Тем более, этой мой первый и последний секрет от тебя. Все остальное в моей жизни, вплоть до расписания дня, тебе известно. — Конечно, знаю, я же его и составляю. Я с улыбкой беру и сжимаю его руку. — А давай ты мне его всю жизнь так составлять будешь? — делает Влад просительные глаза. — Если это предложение руки и сердца, то где кольцо? А если рабочее, то — договор?