Лучше бы я ослепла, увидев ее. Лучше бы оглохла, услышав ее крик. Лучше бы обнулилась и не узнала бы правду. Эта дурочка проследила за мной. Как же бесшумно она подошла! Ее новая маска сочувствия сменилась отвращением, ставшим за пятнадцать лет привычкой. Вернулся Утешитель. Мы разошлись по палатам молча, будто чужие. Будто. Я бы с радостью забыла о ней, но мы привязаны к концам одной нити. Ник – вот кто не позволит нам существовать раздельно. На тумбочке пищит планшет. Не вышла из своей учетной записи, растяпа… Я нехотя тянусь к мигающему экрану. Звонят родители. Лицо Альбы заслоняют липкие ладони ужаса. Что я скажу им? Как объясню случившееся? Они не обрадуются, поняв, что я во втором блоке, и все же я принимаю вызов. – Простите, Сеть плохая, не поговорим с камерой. – Ничего, доченька, – весело отвечает мама. – Как вы там? Я впиваюсь ногтями в голени. – Нормально… Не верь мне. Ты не представляешь, насколько все изменилось. – А Эллочка? Слушается тебя? Если бы она меня слушалась. – Да, да, мам. – Позовешь ее? Мы соскучились. – Нет! – восклицаю я слишком громко для банального «все хорошо». – Она в ванной. И… Мне тоже пора. Кир пришел в гости! Я отключаюсь. Радуйся, Элла. Твоя просьба выполнена. Родители живут в счастливом мире и не замечают, что меня в нем уже нет. Я бы вернулась. Окунулась бы в серость, забыла бы белые зрачки. Если б не умерла вчера. Мне не спится. Но теперь я мечтаю провалиться в кошмар. * * * Барабанит дождь. Я радуюсь, что вечером закрыла окно. Сверкают молнии, испытывая мое зрение, грохочет гром, проверяя мой слух. Да, я по-прежнему вижу и слышу. По-прежнему жива. Я потягиваюсь и встаю. Душ, завтрак, процедуры – от монотонности кружится голова. Со вчерашнего дня цвет индикатора не изменился. Это хорошо: значит, во время квеста мне не придется экономить каждый метр. Игра начнется в двенадцать. Меньше чем через час. Я переодеваюсь в кофту и бриджи, принесенные Киром, подхватываю сумку с вещами и иду к Джону. – Выпишите меня. Утешитель откидывается на спинку стула. – Ваша карма не восстановилась. Да, ночь прошла спокойно, но это не значит… – Выпишите меня, – повторяю я холодно. Он не поймет, что мне некогда болеть. Не поймет, что я обязана попытаться помочь Элле. – Уверены? Я киваю. Утешитель протягивает мне документы, и я расписываюсь в том, что несу полную ответственность за свое здоровье. Свободная и вновь безликая, я выхожу под дождь. Серые стены двадцатиэтажной коробки потемнели от влаги и давят, давят мрачными тенями, словно хотят опустить меня на колени. Я ежусь, но через секунду выпрямляю спину. До боли. Больничный блок примыкает к металлической ограде. За ней – другие мегаполисы, другие люди. А еще – реабилитация для сущностей и Элла. Одинокая дорога разделяет небо на две части и ведет за пределы города, навстречу северу и холодам. Ради тех, кто не боится иной жизни. Природа в ярости, а у меня нет зонтика. Еду поездом. В висках до сих пор пульсирует страх не успеть. На минуту забегаю в штаб и оставляю вещи. – Удачи, Сова! – кричит Кир, дожевывая сухари. – Ох, она мне сегодня пригодится. Спасибо! – отвечаю я уже с улицы. Дождь заканчивается, но ледяной ветер все еще проверяет деревья на прочность. Расчесывает их, заплетает ветви в косички. Я вновь слушаю мерное пыхтение поезда. В южной части города, вдали от небоскребов и вычищенных до блеска заводов, темнеет четырехэтажное здание, которое не подходит нашему городу. Серое, низкое, ободранное, оно напоминает о жизни до. Будто через тот глючный портал выкинуло и его. Заглянуть бы за ширму тридцати пяти лет. Что было там, в две тысячи сотом году? Рядом с домом Оскара – амбар, по размерам не уступающий моей квартире. Чуть южнее – трасса и поля. Интересно, кроме гостя из прошлого здесь кто-нибудь гоняет? На крыльце топчется парень в черной рубашке и джинсах. – Что, красотка, и ты сюда? Держу пари: за биомаской скрывается смазливая улыбка. – Сомневаюсь, что мы по одному и тому же делу, – хмыкаю я. Незнакомец трясет головой, избавляясь от кудрявой мокрой челки. Он тоже без зонтика. – Можешь не смотреть на дверь. Я звонил – никого. Закрыто. – Уже догадалась, – фыркаю я, облокачиваясь на перила. – Ты рано. – Он наклоняется ко мне. – Десять минут до начала. – До начала чего? – Ты знаешь, о чем я. – Видя, что я не настроена шутить, парень щелкает пальцами: – Хорошо. Я попробую рассказать о тебе. – Иди ты… – Тебя зовут Лора. Ты пришла, чтобы убить время и повеселиться. Работаешь продавщицей пирожных, но сидишь на диете. Вечерами играешь со своей кошкой Алисой и засыпаешь под боевики. Так-так-так… Ага. – Он воодушевленно чешет затылок. – Еще занимаешься йогой. С парнями вроде меня ты не общаешься, потому что мы, болваны, тебя не достойны. – Поздравляю, ты кое-что угадал. – Что же? – Ты – болван. Выскочка поднимает руки. – Понял. Красотка не в настроении. – Это мое лучшее из настроений, – огрызаюсь я. Он не успевает ответить: приоткрывается дверь. Из темноты выглядывает безликий лысый парень.