43 И тот, кто ведал, каковы рабыни Властительницы вечных слез ночных, Сказал: "Взгляни на яростных Эриний. 46 Вот Тисифона, средняя из них; Левей — Мегера: справа олютело Рыдает Алекто"[89]. И он затих. 49 А те себе терзали грудь и тело Руками били; крик их так звенел, Что я к учителю приник несмело. 52 "Медуза[90] где? Чтоб он окаменел! — Они вопили, глядя вниз. — Напрасно Тезеевых мы не отмстили дел"[91]. 55 "Закрой глаза и отвернись; ужасно Увидеть лик Горгоны; к свету дня Тебя ничто вернуть не будет властно". 58 Так молвил мой учитель и меня Поворотил, своими же руками, Поверх моих, глаза мне заслоня. 61 О вы, разумные, взгляните сами, И всякий наставленье да поймёт, Сокрытое под странными стихами! 64 И вот уже по глади мутных вод Ужасным звуком грохот шёл ревущий, Колебля оба брега, наш и тот, — 67 Такой, как если ветер всемогущий, Враждующими воздухами взвит, Преград не зная, сокрушает пущи, 70 Ломает ветви, рушит их и мчит; Вздымая прах, идёт неудержимо, И зверь и пастырь от него бежит. 73 Открыв мне очи: "Улови, что зримо Там, — он промолвил, — где всего черней Над этой древней пеной горечь дыма". 76 Как от змеи, противницы своей, Спешат лягушки, расплываясь кругом, Чтоб на земле упрятаться верней, 79 Так, видел я, гонимые испугом, Станицы душ бежали пред одним, Который Стиксом шёл, как твёрдым лугом. 82 Он отстранял от взоров липкий дым, Перед собою левой помавая, И, видимо, лишь этим был томим. 85 Посла небес[92] в идущем признавая, Я на вождя взглянул; и понял знак Пред ним склониться, уст не размыкая. 88 О, как он гневно шёл сквозь этот мрак! Он стал у врат и тростию подъятой Их отворил, — и не боролся враг. 91 "О свергнутые с неба, род проклятый, — Возвысил он с порога грозный глас, — Что ты замыслил, слепотой объятый? 94 К чему бороться с волей выше вас, Которая идёт стопою твёрдой