115 Потом мы подошли к неотдаленной Толпе людей, где каждый был покрыт По горло этой влагой раскалённой. 118 Мы видели — один вдали стоит. Несс молвил: "Он пронзил под божьей сенью То сердце, что над Темзой кровь точит"[136]. 121 Потом я видел, ниже по теченью, Других, являвших плечи, грудь, живот; Иной из них мне был знакомой тенью. 124 За пядью пядь, спадал волноворот, И под конец он обжигал лишь ноги; И здесь мы реку пересекли вброд. 127 "Как до сих пор, всю эту часть дороги, — Сказал кентавр, — мелеет кипяток, Так, дальше, снова под уклон отлогий 130 Уходит дно, и пучится поток, И, полный круг смыкая там, где стонет Толпа тиранов, он опять глубок. 133 Там под небесным гневом выю клонит И Аттила[137], когда-то бич земли, И Пирр, и Секст[138]; там мука слезы гонит, 136 И вечным плачем лица обожгли Риньер де'Пацци и Риньер Корнето[139], Которые такой разбой вели". 139 Тут он помчался вспять и скрылся где-то. ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ Круг седьмой — Второй пояс — Насильники над собою и над своим достоянием 1 Ещё кентавр не пересёк потока, Как мы вступили в одичалый лес, Где ни тропы не находило око. 4 Там бурых листьев сумрачен навес, Там вьётся в узел каждый сук ползущий, Там нет плодов, и яд в шипах древес. 7 Такой унылой и дремучей пущи От Чечины и до Корнето[140] нет, Приют зверью пустынному дающей. 10 Там гнезда гарпий, их поганый след, Тех, что троян, закинутых кочевьем, Прогнали со Строфад предвестьем бед[141]. 13 С широкими крылами, с ликом девьим, Когтистые, с пернатым животом, Они тоскливо кличут по деревьям. 16 "Пред тем, как дальше мы с тобой пойдём, — Так начал мой учитель, наставляя, — Знай, что сейчас мы в поясе втором, 19 А там, за ним, пустыня огневая. Здесь ты увидишь то, — добавил он, — Чему бы не поверил, мне внимая". 22 Я отовсюду слышал громкий стон, Но никого окрест не появлялось;