— Кто-то идет! — чуть ли не взвизгнула я. Кошмарные шрамы на теле Ведаса «прыгали» перед глазами, и я уже представляла, как мы оба попадем в плен к королевским погончим. — Вижу одного! Ведас выскочил на улицу и вгляделся в приближающегося незнакомца. Не мне одной почудился один мужчина. Других не заметил и Ведас, вглядываясь сквозь дождь. Но и одного в нашей ситуации было слишком много. Один успеет подать сигнал своим, и, как говорил Ведас, через три секунды нас окружат и скрутят. Пес зарычал, а мое сердце будто остановилось в ожидании худшего. Я пыталась ментально докричаться до Моти, но он слишком крепко спал и не слышал меня, как бы громко я не взывала к нему. Магией пользоваться тоже нельзя было. Тогда активируется некая сигналка-оповещатель, о которой я знала слишком мало, чтобы попытаться ее обойти. Когда мужчина наконец подошел достаточно близко, чтобы можно было разглядеть. — Я ее старший брат. А вот кто ты такой? И что здесь произошло? — бушевал… брат Ирис. Как мы умудрились встретиться в чужом государстве? Так далеко от дома? И что он вообще делал в королевстве? Как Ирис оказалась в «Люберисе»? Этот пансионат что-то вроде детского дома для старшего возраста или школы для девочек? Я не знала, но начинала беситься, предчувствуя, что новообретенный братик будет лезть в мою жизнь и пытаться решать все за меня. Не позволю! — Лучше скажи, как обратно в империю вернуться, а не читай нотации! — рыкнула я, действуя на голых эмоциях. Тотальный контроль был главной причиной разлада с родителями, несмотря на целую гору других причин. — Я полечу в столицу и там как-нибудь устроюсь. Брат цыкнул. Он провел пятерней по стриженной ежиком голове и прибил меня взглядом. Он догадался, чем мы тут с Ведасом занимались до его прихода. Мне показалось, что именно это взбесило его больше всего. По его виду было ясно, что кулаки у него знатно чесались, и ему хотелось сказать что-нибудь эдакое, заковыристое и явно нецензурное в его адрес. Но о «нежной девичьей психике» побеспокоился и не стал. — Ты хоть летуна призвать способен? — выплюнул братик так, будто насмехался: «а не импотент ли ты часом?» — Могу, — сказал, как отрезал, Ведас. — Но гораздо умнее будет призвать летуна Ирис. Мой вынослив, но недостаточно быстр. Зато спринтер Ирис способен за один заход преодолеть расстояние отсюда и до пограничного города по ту сторону. Брат с недоумением и подозрением во лжи уставился на меня, как на восьмое чудо света, не меньше. Будто я вдруг сама превратилась в богиню и раздавала божественные «лещи» направо и налево, как древнегреческая богиня Гера, жена Зевса-громовержца. — С каких пор у тебя есть магия, Ирис? — недоверчиво спросил брат. — У тебя никогда не было ни предрасположенности, ни таланта. Откуда появилась магия на двадцатом году жизни? Я пожала плечами и состроила смешную рожицу. Отвечать мне было нечего. Не могла же я рассказать правду о встрече с ангелочерткой и ее великолепнейшей идее переселения меня в другой мир. А что касалось магии… так я чудом выбила себе поблажки! Каких титанических усилий мне это стоило — никто не представляет! — Ирис, что-то ты мне не договариваешь. Ты никогда не была такой… самовольной! Оооо, начинается! Сейчас меня попытаются прижать банальным «место женщины — на кухне!» Я, конечно, понимаю, что домострой неискореним, но могу согласиться только с другим утверждением. Место женщины — в постели! И ночью, и утречком поспать подольше и понежиться в тепле одеялка и мягкости подушки! Все остальное — по личной договоренности с разделением домашних обязанностей! — Я выросла. И ложиться под того, под кого прикажут, я не буду! — и ножкой топнула, подтверждая слова. Кажется, я сделала это зря. Потому что от Ведаса последовал закономерный, но не учтенный мною вопрос. — В «Люберисе» процветает проституция? Что-то разговор не в ту степь уходил. Не порядок! Я ведь сама слабо представляла, что за пансионат такой «Люберис» и никогда там не была, поэтому попыталась элегантно соскочить с неприятной темы. Никто не вынуждал меня говорить об «ужасах девичьего пансионата», тем более Ведас уже сложил определенное мнение о нем из моих случайных оговорок и по моему поведению. — Дождь заканчивается! Давайте лучше подумаем, что нам дальше делать? Мотю я не могу разбудить! Мы не можем улететь! Брат не понял, какого Мотю я не могу разбудить, и посмотрел на зевающего во всю пасть пса. Странно так посмотрел, с подозрением. Он ведь не думает, что у лохматой длинношерстной собаки сейчас вырастут крылья, которые унесут нас из королевства в империю? Вот это фантазия у мужика! Я себе такую же хочу! Может быть во второй раз со строением собственного жилья не промахнусь! — Это собака, — подначил Ведас. — Собаки не умеют летать. Подколка жертве не понравилась от слова совсем. Чую, стоит мне только отвернуться, и здесь начнется мордобой. Мужчины явно не полюбились друг другу с первого взгляда. Да и мне бы не понравилось, если бы полюбились. Как бы один из них стал моим любовником и узнать, что он слегка «того» было бы… ммм… неприятно! Крайне неприятно! — Я вижу, что это собака! — огрызнулся брат. — В пояснениях не нуждаюсь! А как его зовут, кстати? Ни на фотографии, ни на ее обратной стороне не было никаких надписей. Как Ирис обращалась к нему? Пока мне удавалось избегать моментов, когда нужно было звать по имени, но в будущем такие моменты точно будут. Что мне тогда делать? Я же просто заврусь и где-нибудь допущу фатальную ошибку. Меня раскроют. Узнают, что я не настоящая Ирис. Точнее настоящая, но не та. Другая. — Прааавда? — протянул Ведас. — Мне показалось, что крайне нуждаетесь! — Тыыы! — прорычал брат. Мордобой случаем не начнется при мне? Может быть лучше отвернуться и вообще из часовенки выйти, чтобы не задели ненароком в пылу «великого сражения»? Пусть пар сбросят. Как раз за это время дождь закончится. Вон, уже понемногу стихает. А тем временем накал страстей достиг своего апогея, и я-таки сбежала на улицу. Пусть мужчины кулаки почешут, раз им невтерпеж. «Уж замуж невтерпеж» — вспомнилось правило русского языка. Вроде бы оно об исключениях о непроставлении мягкого знака в конце, но в силу временных причин, я уже и не помнила. Зато погода радовала. Ливень стал моросью и ветер успокаивался. А еще у меня на запястье зашевелился Мотя. Татуировка наконец-то обрела 3D-формы. Мотыль шевелил усиками и встряхнул крылышками, прежде чем поднялся на лапки и посмотрел мне в глаза. — Что, Мотя, не нравится дождь? Спишь? — спросила я у него. Не давила, не насмехалась. Просто по-доброму спрашивала, потому что он до сих пор выглядел сонным. — Просыпааа…юсь, — зевнул Мотя. — Летим? Уже? Я украдкой заглянула внутрь часовенки и немедленно отлетела от выломанной двери куда-нибудь подальше. Если так пойдет и дальше, то кладбище при часовенке придется использовать по назначению. Не хотелось бы, конечно. Но в драку не полезу, иначе на этом самом кладбище похоронят меня. — Знаешь, Моть… минут через двадцать. Или тридцать. Ломать в часовенке, кроме костей, было в принципе нечего, и особого грохота изнутри не доносилось. Пес, рыча, выбрался на улицу от греха подальше. Даже собака умнее этих двоих д… дураков. Два дурака — это сила! Не могу же я называть их теми определениями, которые они устроенной дракой заслужили? И это его поначалу приняли за дикого опасного зверя, наделенного некой магией? Это же домашний песик, который одичал без своей будки и свежей еды несколько раз в день. Сколько собак кормить полагается? Мотя встрепенулся и окончательно проснулся к моменту, когда два д… дурака выползли на улицу. Дождь окончательно закончился, и нам ничего не мешало улететь. До рассвета еще оставалось время. На горизонте еще не было ни одного намека на первые лучи рассветного солнца, но я чувствовала — пора лететь. Вот только сколько человек полетит? Трое в лодке, не считая собаки? Оглянулась и посмотрела на двух «героев». Оба сутулились, но под моим суровым взглядом немедленно выпрямились и сделали вид, словно ничего не было. Побитые, костяшки пальцев содраны, но(!) ни одной царапинки на лицах. Я всматривалась сначала в лицо одного, затем в лицо другого и недоумевала. Неужели в этом мире не считают святой обязанностью раскрасить в драке противнику фейс? — Померялись чувством собственного достоинства? — нахраписто спросила я и фыркнула. Естественно я имела в виду не чувство, а кое-что другое, и меня, полагаю, поняли правильно. — Значит, теперь можем заняться насущными проблемами. Мотя проснулся и готов лететь. — Как вернемся, немедленно в «Люберис» инспекцию отправлю, — под нос пробормотал Ведас, но я его все равно услышала. На слух никогда не жаловалась и не планировала ближайшие лет пятьдесят. — Мне нужно вернуться. У меня утреннее дежурство, — сообщил брат. — Глубоко забрался, — оценил Ведас. — ты сильно рисковал, когда пришел к нам. Именно на внедрении в корпус погончих меня поймали. Будь осторожен. Мужчины пожали друг другу руки, и я слегка… удивилась. Только что тумаками друг друга награждали, а спустя минуту — рукопожатиями обменивались! И это еще женская логика ненормальная! Пусть только хоть один из них скажет что-то на эту тему — удавлю! — Защити Ирис до моего возвращения, — попросил брат. Не верю своим ушам! Он, действительно, просил! Уважительно! Эти двое точно были другими двоими, которые подкалывали друг друга еще совсем недавно? Притом достаточно обидно подкалывали! Издевались! Они во время драки еще и поболтать за жизнь успели? Ничем другим, кроме как киношным разговором по душам, я назвать их финальное перемирие не могла. Слишком быстро «подружились». Настолько быстро, будто не помирились, а стали союзниками в заговоре против третьего лица. А третье лицо наличествовало только в одном экземпляре, «не считая собаки». Чувствую себя клинической дурой. Или овощем. А как иначе, когда за меня решают, что я буду делать, и что я буду хотеть? Неужели эти двое действительно верят, что я буду сложа ручки сидеть под покровительством Ведаса, а потом также послушно переползу под крылышко к брату (притом, откровенно говоря, чужому)? — Мотя, полетели отсюда, — обратилась я к мотылю, обидевшись напоказ. — Мы здесь никому не нужны. — А куда лететь ты знаешь? Или Мотя знает? — поддел Ведас с усмешкой. И попал в яблочко! Так сильно захотелось осадить его, назвав по фамилии, но я не стала этого делать. Как минимум потому, что обещала самой себе. — Вперед, душа моя! Лети! С удовольствием стерла бы ухмылочку с его лица. И с лица брата! Они точно сговорились против меня! Ну уж нет, так не пойдет, мальчики! Я вам еще покажу, где раки зимуют, если попытаетесь на меня надавить! Со мной этот номер не пройдет! Не учите ученого! Я все несовершеннолетие провела под родительским прессингом, сравнимым с жестокостью взрослых аристократов к своим детям! — Мотя. К бою готов? «Да, капитан!» — взвизгнул Мотя в мыслях, напомнив мне заставку к «Спанч Бобу». Я немедленно отбросила глупые мысли, чтобы не забивать ими маленькую головку своего летуна. Он спрыгнул с моего плеча, где до этого удобно расположился, и его тело снова пошло рябью. Пришлось немедленно отходить в сторону, чтобы меня банально не задавило мотиной лапкой, за несколько секунд превратившейся в лапищу размером с меня саму. Ведас забеспокоился о сигналке, но брат успокоил его. Магия Моти не создавала энергетической вспышки, и постовой вроде брата не мог ее засечь. Магия у Моти исключительно яблочного происхождения. Значило ли это, что я могла спокойно достать из часиков сумку и переодеться в чистые вещи, не боясь быть схваченной отрядом погончих? Не факт. Мы все равно не решились задерживаться и поспешили собраться в путь. То ли из желания помочь, то ли из жалости брат вымочил насквозь пса сферическим водным потоком. Он в своем уме или как? Чем теперь сушить пса? — Ирис! Как долетим, отдадим пограничникам. Пусть с ним специалисты работают! Ничего другого не оставалось, как довериться Ведасу. Если подумать, то мои поспешные действия могли навредить собаке. Все равно пес далеко не один месяц жил на улице и за несколько часов с ним точно ничего критического не случится. Показав кулак брату, залезла на Мотю следом за Ведасом. При этом пес забрался на летуна гораздо мягче и комфортнее для Моти, чем мы оба. Да ему не впервой летать! Кто же бросил такого чудесного обученного пса? И бросил бы сам пес хозяина, обучившего его всему? Вряд ли. Значит, погиб. Других вариантов я не видела. — До встречи! — прокричал брат, когда Мотя только-только оторвался от земли. Я, конечно, тоже что-то крикнула, но не придавала своим словам особого значения. Появление брата Ирис могло мне все испортить, так что встречаться с ним снова желанием не горела. И вообще в данный момент меня волновали всего три вещи. Во-первых, крепко держаться за Ведаса, обхватив его руками. Во-вторых, чтобы пес не выскочил из его рук. В-третьих, чтобы сам Ведас не навернулся с Моти. А в остальном все было прекрасно. Я просто зажмурилась и представила, что села на аттракцион, а не на летуна, который стремительно поднимался в небо. Глава 12 Рассвет понемногу заливал весь небосклон, и ни один магический луч не преградил нам пути. Я не могла поверить, что мы с такой легкостью пролетели над половиной континента и остались незамеченными. Да, Мотя быстр, но не мог же он скоростью обдурить всех магов-специалистов? Брат помог? Его магию, как дозорного, явно не отслеживают. О пересечении границы я узнала не от Ведаса, а от собственных ощущений. Ветер бил, не позволяя ни кричать, ни слышать, что кричит другой. Мотя пошел на снижение и в этот раз не отвесно вниз, а кругами. Как научился? Умудрился с Ведасом ментально связаться, и тот поделился своим опытом пилота-наездника? Пес даже не чихнул и весь полет вел себя прилично. Он, в отличие от некоторых, не будем показывать пальцем, высоты не боялся. Зато не успел Мотя приземлиться, как нас окружили стражи границ, вооруженные до зубов. Я осмотрелась и заметила несколько лучников на пограничной стене. Теплый прием, ничего не скажешь… Приятное возвращение домой с транспарантом «Добро Пожаловать» и с хлебом да солью. Ведас скатился с Моти, а я предпочла остаться на нем, чтобы в случае чего удрать по-быстренькому. Вряд ли меня отпустят так просто, но на территории империи я, по крайней мере, могла пользоваться магией без опасения, что меня будут пытать. Ведас ведь не даст меня в обиду, верно? Кажется, я зря опасалась. Ведас переговорил с объявившимся командиром и скинул пса ему в руки. А что? Правильно сделал! Пустая голова рукам покоя не дает! Если голову чем-то занять, то и руками размахивать и боевыми заклинаниями направо и налево кидаться без разбора больше не захочется. — Спускайся и бери с собой Мотю. Здесь накормят, умоют и спать уложат, — отшутился Ведас. А вот мне было не до шуток. На слове «накормят» Мотя будто взбесился и в четыре секунды превратился в маленького мотыля, каким я его встретила в свой первый день в этом мире. И эта зараза спрыгнула с воздуха, как с моего плеча, и споро потопала к Ведасу! Мне же оставалось только навернуться на землю и приземлиться без особого комфорта.