Леди Блэкфич неумолимо заставила меня проглотить полчашки этого варева. – Вот и умничка, – похвалила она и, обернувшись, укорила: – Тони, старый пень, мог бы и подлечить девочку. Знаешь же, что целительство дается мне с трудом. Я скосила глаза на того, к кому леди Блэкфич обращалась так панибратски. Определение «Старый пень» ему очень подходило. Лицо старика напоминало старую древесную кору, покрытую трещинами-морщинками. Неожиданно молодо блестели глаза, ярко-зеленые, как растения, окружавшие кресло старика. Что тут только не росло! Зелень всех оттенков выпирала из кадок, горшков и плошек. За спиной садовника буйно цвела гортензия, а веточка аспарагуса перевесилась через плечо. Лесная опушка и старый, но еще крепкий пень, окруженный молодой порослью. – Мог бы, – усмехнулся он в седые усы, попыхивая трубкой. Странное дело, дым от нее извивался под немыслимым углом и тянулся прямо в форточку. – Но не стану. У этой твоей… девочки странная энергетика, не хватало еще напортачить. Сама же потом визжать будешь, а мне отвечать. И так навязали девчонку вместо нормального помощника. Визжать?! Это он о леди Блэкфич, которая ни разу и голоса не повысила? Должно быть, это шутка? Но на узких губах старика ни тени улыбки. Леди Блэкфич прищурилась. – Тони, перестань. Эми – умная девочка, талантливая. Обещаю, ты не пожалеешь. – Обещала уже, – парировал старик преспокойно. – Только обещания твои недорого стоят, Дебби. Леди Блэкфич вдруг вспыхнула. – Ты по-прежнему невыносим, Вуд! Столько лет прошло, мог бы и… – Забыть? – перебил садовник и, выпустив клуб дыма, добродушно усмехнулся. – Бросьте, леди Блэкфич, – насмешку он скрыть даже не пытался, – было и быльем поросло. Но слову твоему я не верю, научен. Как интересно! Сдается мне, за этой перепалкой таятся нешуточные страсти. – Хорошо, – процедила она и взяла меня за руку. – Оставим это. Познакомься, Эмили, это мой старый друг, Энтони Вуд. Тони, позволь представить тебе Эмили Грин, мою протеже и твою новую помощницу. Старый друг? Нет, не верю. В прошлом этих двоих явно связывало что-то большее. Как бы узнать?.. Подумала и тут же устыдилась. Неприлично совать нос в чужую частную жизнь, недостойно леди! – Рада знакомству, мистер Вуд, – пробормотала я растерянно, лишь теперь заметив странность. «Эмили Грин»? Почему леди Блэкфич назвала меня чужим именем? Она предупреждающе сжала мою руку, и я прикусила язык. Могла бы и сама сообразить! Садовник кивнул, лениво раскачиваясь в кресле-качалке и попыхивая трубкой. Котяра у него на коленях сладко потянулся и принялся вылизываться. – Угу, – пробурчал мистер Вуд, смерив меня таким взглядом, что я невольно поежилась. Вопреки уверениям леди Блэкфич, кажется, мне здесь не очень-то рады. – Вот и прекрасно! – заявила она, поднимаясь. Прямая, гордая, леди от перьев на шляпке до кончика веера. – Тогда я вас пока оставлю, дела. Эми, деточка, надеюсь, тебе здесь понравится. Кстати, ты не одолжишь мне предмет, к которому привязан твой призрак? Я попробую кое-что настроить, уж слишком он своеволен. У Барта сделалось такое несчастное лицо, что я солгала, даже не задумываясь: – Простите, я не знаю, что это. Не могу я предать Барта. Мы с ним столько вместе пережили, такое не забывается. – Вот как? – Леди так выразительно приподняла бровь, что я начала оправдываться: – Я ведь не темный маг, так откуда мне знать? Если она и не поверила, то предпочла не допытываться. – Ладно, – кивнула она. – Тогда до встречи, юная леди. До свидания, Вуд. Прозвучало это как «век бы тебя не видеть!», но садовник и ухом не повел. – До свидания, Дебби, до свидания. Иди уже, мы тут сами, кхе-кхе, разберемся. Леди Блэкфич, покачивая турнюром, выплыла из комнаты, следом испарился призрак со словами: «Не буду вам мешать!» Садовник к чему-то прислушался, затем отложил трубку, аккуратно ссадил с колен кота и шагнул ко мне. Когда он навис надо мной, признаюсь, я струхнула. Умом я понимала, что ничего он мне не сделает, но без защиты леди Блэкфич стало не по себе. – А теперь поговорим серьезно, девочка. – И сказано это было отнюдь не ласково. – Неумеха по протекции мне тут не нужна, да отказаться я не могу. Доходчиво? Ну вот, а я уже опрометчиво порадовалась, что жизнь налаживается. Быть может, мистер Вуд и не вышвырнет меня за порог, как поступили некоторые мои знакомые, но отнюдь не по доброте душевной. И относиться будет как к бабочке, красивой, но бесполезной. – Более чем. – Я сглотнула ком в горле и попыталась сесть прямее. Надо хоть попытаться навести мосты! – Послушайте, мистер Вуд, я понимаю, что мало что умею, но почему бы не попробовать? Научите меня хотя бы самому простому. Уверена, вам пригодится лишняя пара рук. – Времени не хватит, – хмыкнул садовник, разглядывая меня как цветок, нуждающийся в обрезке. Укоротить ветку? Оставить? – Это пока у тебя живота нет, а скоро ведь на нос полезет! Грубоватая прямота заставила меня покраснеть. – Ничего, – возразила я упрямо. – Пересаживать цветы и обрезать кусты мне по силам. Мистер Вуд фыркнул. – По силам ей! Бантик, ты слышал? – обернулся он к рыжему котище, который в ответ лениво зевнул, показывая впечатляющие клыки. Садовник шагнул к нему и, присев на корточки, почесал за ухом. – Вечно Дебби придумает, а мне расхлебывать! Я прикусила губу, пытаясь сдержать вдруг набежавшие слезы, и сердито тряхнула головой. Подумаешь! – Почему вы не хотите дать мне шанс? Садовник обернулся, и лицо его вмиг стало жестким. – Потому что не нужны тебе цветы, и работа не нужна. Тебе нужно только спрятать свой позор. Я даже не сразу поняла, о чем он говорит. А поняв, вспыхнула и прикрыла ладонью живот. – Я замужем! – Ну-ну, – прищурился садовник. – Колечко-то где? Я опустила взгляд на свою руку… и поняла. На пальцах ни единого украшения, ведь мое обручальное кольцо теперь покоится где-то на дне реки. Выбор у меня небогат: или я леди Эмма Блэкмор, законная жена лорда Блэкмора и мать его будущего наследника, или мисс Эмили Грин, незамужняя и падшая. Садовник посматривал на меня с интересом, не забывая гладить громко мурлычущего кота. Я молчала, лихорадочно перебирая в уме возможные отговорки. Вдова? Где же тогда мой траур? Кольцо у меня украли? Пришлось заложить? Рассердившись, я откинула в сторону плед и кое-как встала, опираясь о спинку дивана. От слабости меня еще немного пошатывало, однако мысли были ясными. Зря леди Блэкфич проболталась о ребенке. Хотя, быть может, мистер Вуд сам умеет чувствовать такие вещи? Да и рано или поздно это все равно выплыло бы наружу. С какой стати я вообще должна перед ним оправдываться? – Какое вам до этого дело, мистер Вуд? Вы мне не опекун и не родственник. Вы просто услышали кое-что, не предназначавшееся для ваших ушей, но вам не хватило такта об этом промолчать. И чем заглядывать под чужие одеяла, лучше бы цветы вовремя пересаживали! Я выдохлась и умолкла, сжимая кулаки и борясь с раздирающей обидой. Есть ли в этом мире хоть одно место, где мне будут по-настоящему рады?! Где примут, обогреют и не зададут лишних вопросов? Старик хмыкнул и приподнял седую бровь: – Какие цветы? – Что? – растерялась я. Может, не стоило вступать в перепалку? Как-нибудь бы перетерпела, подумаешь. Садовник повторил терпеливо: – Какие цветы, говорю. Что там, по-твоему, пересадить надо? Я сморгнула. Неужели это все, что его интересует? И, не задумываясь, указала на роскошную драцену. – Ей тесно в горшке. И герани в дальнем углу – тоже. Зеленые глаза старика блеснули. – Откуда знаешь? Я открыла рот – и закрыла. В самом деле, откуда? Садовник усмехнулся в седые усы и, хлопнув себя по коленям, поднялся. – Сейчас чаю заварю, перекусим, а потом уж комнату тебе покажу. Вещи твои уже туда отнесли, Дебби позаботилась. Вопрос, в каком качестве я останусь, жег мне губы, и все-таки я его удержала. – Чай – это было бы чудесно, спасибо.