В ушах звенел злой голос Ричарда: «У всех, кто тебе помогает, тоже будут неприятности». Я не хотела, чтобы Блэкфичи дорого заплатили за свою доброту. Все равно им придется меня выдать Ричарду рано или поздно, так какой смысл оттягивать неизбежное? – Уверена? – Лорд Блэкфич попытался заглянуть мне в глаза. – Твой отец не простит мне, если с тобой что-нибудь случится. Я через силу улыбнулась: – Не беспокойтесь, со мной все будет в порядке. Никогда в жизни я так беспардонно не лгала. Дверь захлопнулась за спиной. Я помедлила на пороге. Нужно идти собрать вещи… Я машинально сделала несколько шагов и остановилась. Куда идти? Зачем? Не хватало еще столкнуться с мистером Вудом! Он тут же все поймет, начнет уговаривать остаться… Согласиться я не могла. Как не могла и принять помощь лорда Блэкфича. Они хорошие, они очень хорошие! Именно поэтому я не вправе ставить их под удар. Ричард ведь обещал мстить. Вдруг он, например, добьется увольнения мистера Вуда? В его возрасте уже не так-то просто найти работу. Решено. Зачем портить жизнь хорошим людям, которые отнеслись ко мне по-доброму? Им и так досталось из-за меня, даже бедный мирт пострадал. Все могло быть так замечательно! Я прикусила губу и, ничего не видя от подступающих слез, бросилась по лестнице вниз. Все вокруг словно заволокло прохладным туманом, а мир будто сузился и выцвел. Наверное, так видит лошадь в шорах. Засыпанная гравием дорога. Смех студентов из приоткрытого окна кампуса. Высокие кованые ворота. Приторно сладкий запах роз, от которого першит в носу. Я шла куда глаза глядят. Ступать по мостовой в тонких домашних туфельках было неприятно, но маленькое неудобство лишь тенью скользнуло на краю сознания. Летним вечером людей на улицах было немало. Какая-то пожилая дама, по виду гувернантка, неодобрительно поджала губы и перешла вместе со своими воспитанниками на другую сторону дороги. Мне было все равно. Меня не задевали косые взгляды, не обидела девица, которая при моем приближении сморщила нос и прижала к нему надушенный платок. Ах да! Я ведь не сменила рабочее платье, подол которого щедро окропила табачная настойка. Должно быть, от меня разило как из пепельницы, но в сравнении с остальным это была такая мелочь!.. Загорались фонари. Постепенно темнело, и так же темнело у меня на душе. Я слишком устала бежать и прятаться. Слишком устала жить в страхе за себя и за ребенка. Нужно куда-то пойти, где-то укрыться, но куда и где? Ричард уже не раз меня находил и найдет снова. Я словно шла по узкому туннелю, слабо различая, что по сторонам. Брусчатка под ногами. Мошкара вьется у фонаря. Запах раскаленного масла, пива и чеснока. Меня вдруг резко затошнило, я бросилась вперед, ничего не видя перед собой… и едва не угодила под колеса. Стук копыт, ржание лошадей, испуганный крик возницы, и экипаж прогрохотал мимо… Я прижалась лопатками к стене кафе. Кирпичи приятно холодили спину, и я понемногу приходила в себя. – Мисс, вы не ушиблись? – спросил кто-то, взяв меня за руку. – Может, вам присесть? Или воды? Борясь с тошнотой, я старательно дышала ртом. – С-спасибо, сэр, – выдохнула я. Мужчина средних лет выглядел встревоженным, зато красивая женщина рядом с ним капризно надула губы и как бы невзначай положила руку на локоть спутника, блеснув обручальным кольцом. – Стивен, дорогой, пойдем уже! – прошипела она, дергая джентльмена за рукав. – Джорджина, но ведь девушке плохо! – Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Я поспешила успокоить доброго прохожего: – Со мной все в порядке, сэр. Благодарю вас. Будь я девочкой из сказки, у меня уже вырос бы длинный-предлинный нос из-за бесконечного вранья. Джентльмен ушел, подгоняемый леди, а я все смотрела им вслед. Сейчас они пойдут домой, где светло, тепло и, наверное, пахнет ванильным пудингом, кексом и апельсинами. В детской их ждут малыши. И все они будут жить долго и счастливо… Как вышло, что мне некуда идти? Что нет приюта ни мне, ни моему ребенку? Стоило остановиться, как нахлынула усталость. Я вдруг ощутила, что не ужинала и толком не обедала. Что сбитые ноги гудят и отчетливо дрожат. Что противно кружится голова. – Эй, не стой тут! – окликнул меня парень со шваброй и ведром, от которого несло помоями. – Хозяин не разрешает таким тут ошиваться. У нас приличное заведение! Меня приняли за?.. Не было сил даже возмутиться. Я обхватила себя руками за плечи и медленно побрела дальше. Что теперь? Идти, пока не упаду без сил? Вернуться к Ричарду? А потом? Алтарь? Развод? Какая разница… Я не смогу оставить ребенка. Не позволю, чтобы Ричард отобрал его у меня и превратил в свое подобие! Ох, что же делать?.. Призрак появился так неожиданно, что я охнула и отшатнулась в подворотню. Там было темно, сыро и воняло кошками, и мертвенно-синее сияние духа добавляло жути. Я наступила в подозрительную лужу и передернулась от омерзения. – Эмма! Ты что творишь? – Барт с ходу принялся на меня наседать, смешно подскакивая, ни дать ни взять бойцовский петух. – Ты куда сбежала? Зачем? Если бы у меня были ответы… – Барт, оставь меня в покое, – попросила я устало. – И не подумаю! – возмутился призрак и смерил меня взглядом. – Так что случилось? Не было сил с ним препираться, поэтому я пожала плечами: – Ричард меня выследил. – Что теперь? Ты же не собираешься к нему вернуться? – всполошился Барт. – Эй, Эми, не дури! Я молчала, ежась от озноба. Рано или поздно меня приволокут к мужу приставы, полицейские или кто там должен выслеживать беглых жен? Я все равно окажусь на том проклятом алтаре. Призрак скрестил руки на полупрозрачной груди. – Сдалась, да? Ты только и можешь, что сложить лапки и стенать. Меня захлестнули обида и отчаяние. – Что еще я могу? – закричала я во весь голос. – Молчишь? Вот и молчи! Призрак пожевал губами и попросил сконфуженно: – Слушай, Эми, ты только не горячись. Мы что-нибудь придумаем. Ладно? Злость схлынула так же быстро, как и набежала, оставив лишь усталость и опустошение. – Пожалуйста, уходи, Барт, – тихо попросила я. – Я… я тебя отпускаю. Не знаю, как правильно. Просто уходи. Обошла по стеночке ошарашенного духа и вышла из подворотни. Призрак за мной не полетел. Я сама велела ему уйти, так почему теперь на него сержусь? Впрочем, какая разница? Мне просто больно… И ужасно обидно, что мучения оказались напрасны. Что Ричард все равно меня получит и я никак, никак не могу этому помешать!.. Дорога вывела к реке. Потянуло сыростью и тем особенным запахом, который бывает летом у воды. Чуть дальше через воду был переброшен ажурный мост. Яркая луна освещала притихший город, рассыпала блики по черной воде. Звенели комары. Где-то негромко играла музыка. На скамейке ворковала парочка… Смотреть на юных влюбленных отчего-то было невыносимо, и я ускорила шаги. Прихлопнула на ходу обнаглевшего комара и ступила на скрипучие доски моста. Я лишь теперь разглядела, что его перила и прутья увешаны гроздьями разнокалиберных замков. Бытует поверье, что влюбленные никогда не расстанутся, если написать на замке их имена, а ключи выбросить в реку. Колени вдруг ослабли, пришлось ухватиться за холодные металлические перила. Я прикована к Ричарду надежнее, чем десятком замков и цепей. Узами брака, ребенком. Я так мечтала, как впервые возьму его на руки, а стоящий рядом муж посмотрит на нас с любовью и заботой! Все это перечеркнул сегодняшний разговор. Если раньше я еще могла думать, что Ричард меня любит, то теперь… И ничего, ничего не изменить! Выхода нет. Или вернуться к Ричарду, или… да хоть в омут. Следом за моим обручальным кольцом. Под ногами журчала вода, словно напевала колыбельную. Ее тихий шепот медом лился в уши, звал, манил… Я смотрела на темную гладь реки. Может, в самом деле?.. Зато Ричард меня не получит, хоть так расстрою его планы. При мысли о том, в каком бешенстве он будет, я почувствовала злорадство. Неужели Ричард с самого начала это задумал? Лгал, изворачивался, клялся в любви, только чтобы уложить меня на алтарь? Ну уж нет! Не получит он ни меня, ни моего малыша!.. Я облизнула пересохшие губы, собираясь с духом. Сейчас? Нет, подожду, пока та влюбленная парочка уйдет. Не хочется их пугать, да и… вдруг они кинутся меня спасать? Не будут же они тут всю ночь сидеть… В самом деле, влюбленные быстро ушли. Или мне так показалось? Время словно сжалось в тугую пружину. Минуты, часы, годы исчезли. Остались лишь удары сердца. Сколько-то ударов, пока… Думать об этом было страшно. Я кое-как перелезла через перила и остановилась на самом краю. Внизу плеснула река, и я отшатнулась, прижалась спиной к холодной кованой ограде, вцепилась в нее пальцами. От воды веяло прохладой. Холодный ветер дул в лицо, волоски на руках встали дыбом. Так и простуду подхватить недолго, а в моем положении… Какая чушь лезет в голову! Ведь заболеть я уже не успею. От страха внутри все сжалось. Струсить? Отступить? «Да-да-да! – возликовал внутри малодушный голосок разума. – Пока не поздно!» И вернуться к исходным позициям? Ричард, алтарь, «добровольная» жертва? Нет уж! Я зажмурилась, чтобы не видеть пугающей до дрожи темной воды. А потом разжала пальцы и… Глава 6 Жизнь и посмертие