Когда я вернулась в оранжерею и увидела на пороге саквояж, на глаза навернулись слезы. – Уж не обессудь, что вещички твои собрал. Ну вот, сырость разводишь, – проворчал мистер Вуд, неторопливо набивая трубку. – А потом плесень пойдет, и с тлей наново разбирайся. – С-спасибо, – прошептала я, проглотив ком в горле. – Спасибо вам за все. Вы так многому меня научили! – Да будет тебе, – добродушно откликнулся он. – Мирт-то тоже заберешь? – Если можно. – Отчего же нельзя? – Он чиркнул спичкой. – Он твой, честь по чести. Насчет заказов-то что надумала? – Я научусь и все сделаю! – клятвенно заверила я. – Только… – Только с муженьком разберешься, – понимающе кивнул он. Затушил спичку, встал и протянул руку. – Ну, бывай, Эмили! Я крепко сжала его мозолистую ладонь. – Спасибо, – и спохватилась: – Скажите, как мне найти Освальда Блэкберри? Можно его позвать? Не идти же в мужское общежитие! К тому же туда меня, вероятно, не впустят. Садовник помрачнел и вперил в меня острый взгляд. – Блэкберри-то тебе на кой? Тайны в этом не было, поэтому я созналась: – Он одолжил для меня платье у своей знакомой, Аннабель. Надо вернуть. – Вернуть, говоришь? – Мистер Вуд нахмурился и пожевал седой ус. – Ты присядь-ка, девочка. Спорить я не стала. Опустилась на жесткую табуретку и вопросительно взглянула на хмурого садовника. Он крякнул. – Ладно, что тянуть. Платье-то можешь себе оставить, все равно ей больше не понадобится. – Не понадобится, – эхом отозвалась я. – Почему? Что-то нехорошее у меня предчувствие! Оно не замедлило исполниться. – Убили ее, девочка! – бухнул мистер Лэйн и отвел глаза. Как – убили?! Не может быть! Я с трудом разлепила губы: – Когда? Кто?! – Так в ту самую ночь, праздничную. В жертву вроде как принесли. Ты разве ничего не слыхала? Я оцепенела. Слышала, разумеется! Только мне и в голову не приходило связать клиента мистера Лэйна и очаровательную Аннабель Уилсон. – Она ждала ребенка, – поняла я и стиснула руки. Понятно, почему Аннабель так настойчиво хотела поговорить с Осси! – Так говорят, – осторожно согласился мистер Вуд и сунул мне в руки стакан. – Выпей-ка, на тебе лица нет. Должно быть, там была не вода, хотя вкуса я не ощутила. Всего через несколько минут меня охватило блаженное оцепенение. Я могла двигаться, говорить, что-то делать, но чувства словно замерзли. Все ощущалось как сквозь дымку: и грусть, и страх, и даже боль в затекшей ноге. Надо бы взять рецепт этого волшебного зелья. Что-то мне подсказывает, что оно мне еще пригодится. – Кажись, переборщил, – крякнул мистер Вуд. – Вот что, ты посиди, а я пока вызову тебе извозчика. И вещи снесу. – Спасибо, – сказала я, скорее повинуясь воспитанию, чем испытывая благодарность. Слишком заледенело все внутри. Что-то же я еще хотела спросить… Вспомнила! – Мистер Вуд, а откуда взялось то странное дерево? Кажется, оно со мной разговаривает. Точнее, пытается. Не хватало только отвечать дереву! – А, то! – Садовник ухмыльнулся в густые усы. – Это мы с ректором поспорили. Вот я и решил, что ему не мешает чуток охолонуть. То есть дерево – это ректор?! Что же, весьма наглядная демонстрация, кто в доме… в университете хозяин. Садовник преспокойно посасывал трубку. Только глаза его отчего-то сделались темно-зелеными, недобрыми. Ногти на пальцах почернели и удлинились. Злобно зашипел с подоконника кот. Ужас пробился даже сквозь наведенное равнодушие. – Кто вы, мистер Вуд? – прошептала я онемевшими губами. – Ты еще не поняла, девочка? – Он вынул трубку изо рта и широко улыбнулся, блеснув нечеловечески острыми клыками. – Я – хранитель всего этого. Дух университета. «Дух, а с леди Блэкфич целовался!» – мелькнула неуместная мысль, и в глазах потемнело. – Что ты с ней сделал? – Злой голос мистера Лэйна ввинтился в уши. – Мальчишка, ты коней-то попридержи, – беззлобно посоветовал ему садовник. – Годы мои уже не те, чтоб на меня орали, знаешь ли. Глубокий вздох. Затем мистер Лэйн отчеканил тоном ниже: – Что с ней? – Какой молодой, горячий… Теперь мистер Вуд откровенно насмехался. От звуков непонятной возни меня словно иглой пронзило. Мистер Лэйн! Садовник же сейчас превратит его в дерево! Страх подействовал не хуже нюхательных солей. С криком: «Не надо!» – я вскочила… то есть попыталась вскочить. Меня повело, знакомая алая надпись с заветами богов расплылась перед глазами. В спальне было людно. Дорогой начальник стоял над душой и сверлил меня взглядом. Мистер Вуд сидел в кресле у окна и крутил в руках незажженную трубку. У стеночки рука об руку зависли Мэри и Барт с одинаково скорбными лицами. Такое впечатление, что они собрались у смертного одра! Для умирающей я чувствовала себя неплохо, разве что в боку немного кололо, и еще эта противная слабость. – Фух, живая, – смахнул пот со лба Барт. «А жаль!» – отразилось на лице Мэри. Темная ленточка словно перечеркивала ее шею. – Лежи, несчастье! – Мистер Лэйн легонько толкнул меня обратно на подушки. – Как я здесь оказалась? Садовник пригладил усы. – Я привез. – Что последнее ты помнишь? – осведомился мистер Лэйн, по-свойски усевшись прямо на постель. – Оранжерею, – ответила я неуверенно, потому что в памяти разом всплыло слишком много невероятного. – И пересядьте, пожалуйста! Говорящее дерево, поцелуй, хранитель… Наверное, все это привиделось мне в горячке. Хмурое лицо мистера Лэйна посветлело. Просьбу соблюдать приличия он проигнорировал. – Фух! – шумно перевел дыхание он и повернулся к мистеру Вуду. – За такие шутки, дядюшка, тебе следовало бы надрать уши. – Мал еще, – фыркнул тот. – Дядюшка?! На мое восклицание все дружно обернулись, и мне стало неловко. – Брат моего отца, – как истый законник, скрупулезно уточнил степень родства мистер Лэйн. – Незаконнорожденный, но признанный. Дед ему даже свою фамилию дал. У меня снова, в который раз за последние две недели, голова пошла кругом. В самом деле, Блэквуд – Вуд! Как же я сама не догадалась? – Разве лорды признают внебрачных детей? Не слышала о таком… Сквозь распахнутое настежь окно донеслись веселый детский смех и заливистый собачий лай. Мужчины быстро переглянулись. Мистер Вуд шикнул на призраков: