— По сумке узнал, — продолжает шутить. А мне не нравятся эти шутки. Вот честно… — Злат, ты что, обиделась? Ну, ты даешь! Я же пошутил! Ты серьезно веришь в то, что я бабам буду сумки дарить? Делать мне нечего… Поднимаю на него бровь с вопросом. — Ты не в счет. Ты не баба. Ты моя женщина. — На тот момент я не была твоей женщиной… — На тот момент ты не была ею только в собственном понимании. Весь мир и я сам уже считали тебя таковой… — снова хмыкает он, намекая на наш пресловутый анонс помолвки. Мда, Злата… И точно, сказка. Только в твоем исполнении это какое-то попурри и из «Золушки», и из «Алисы в стране чудес», и из чего-то еще… Дима поднимает мое лицо за подбородок и сейчас очень серьезно на меня смотрит. Пронзительно. — Злата, хочу, чтобы ты запомнила одну вещь — я только с тобой искренний. Только для тебя и открылся. И у меня с тобой все в первый раз. Верь — не верь, а именно так. У многих мужчин моего положения до всяких глянцевых баб бывают нормальные жены и первая любовь, потом они обесценивают это, меняют на блестящую мишуру, всю жизнь сами себя корят, но заднюю уже не дают — поздно. Так и прыгают с одной молодой на другую — помоложе. У меня не было первой любви, этот этап я проскочил, к сожалению или к счастью, не знаю. Тогда, когда мальчишки девочек на свидания таскали, я придумывал, как заработать себе на еду. Мне не до девок было… Он говорит это, а у меня на сердце колет. Провожу по его лицу, целую в уголок губы, куда ему заехал пьяный Самойлов. — Помнишь, ты про раков рассказывал? Это в детдоме было, да? Это вы оттуда убегали — ловили их? Кивает. — Потом расскажу тебе… Поделюсь… Сейчас не хочу об этом. Сейчас у нас праздник! Пора собираться! Надо еще быстро за Сеней и Алевтиной заехать. — Это куда?-спрашиваю я, заранее предвкушая очередной маневр от Дементьева. — Ну кудыкину гору, — усмехается, — В Сочи летим. Хочу тебе свой Сочи показать. Наш с тобой будущий дом там показать. Чтобы ты туда жизнь вдохнула как хозяйка. Как ты уже сделала с моей безнадежной холостяцкой берлогой… Плюс там еще одно дело. Наше с Сеней… — У вас с Сеней уже дела у меня за спиной? — Ну а что ты ждешь от мужиков? — усмехается и целует меня в нос. А я счастлива сейчас. Просто счастлива. И это счастье безотносительно. Снова знакомая линия берега. Снова белая пена у светло-золотистого ободка, куда нас неумолимо несут крылья самолета. Но только на душе совсем иначе — спокойно. Такого чувства внутренней гармонии у меня еще никогда не было. Сейчас я понимаю, что в отношениях с Андреем я все время зажималась и чего-то боялась. И речь не только о нем. Речь о незримой ответственности, которую я на себя всё время взваливала за всё и вся, будучи с ним. Такие браки не про то, что «за мужем — как за каменной стеной». Мы годами имитируем ложное ощущение защищенности, будучи замужними, а сами один на один с проблемами — и собственными, и мужьими, и семейными… Взваливаем и тащим. А потом удивляемся, почему весь мир считает русских женщин такими странными — самые красивые и самые неприхотливые, готовые прощать, сносить, содержать за одно только эфемерное понятие «сильной руки рядом». Вот только никто не ценит такой героизм. Мы сами себя обесцениваем, в итоге теряя всё, даже себя… — О чем думаешь? — спрашивает он меня на подлете. Сеня безмятежно спит рядом в кресле, Алевтина погружена в чтение какого-то женского романа из киоска, а я… Я вспоминаю, как совсем недавно вот так точно мы подлетали к этому удивительному городу с Ним. Впереди было так много. Впереди было так страшно. Могла ли я тогда представить, что всё так обернется? Что наглый самонадеянный босс станет не просто моим спасителем, а главной любовью моей жизни… — Он красавчик, — улыбается Дима, смотря на пушистую копну моего сына, — очень на тебя похож. Это хорошо. Если мальчик похож на мать, будет счастливым… Говорят, я тоже похож на мать… Но счастливым стал только сейчас, с тобой. Я улыбаюсь, нежно гладя его по лицу. На самом деле, поводов для радости уйма. Я очень волновалась из-за того, как Сеня примет наши с Димой отношения, а когда мы вместе приехали забирать их домой в поездку, мальчики заговорщицки переглянулись и улыбнулись друг другу. — Мам, я не против, чтобы дядя Дима жил с нами. Он ведь мой друг. Можно? Я даже оторопела от прыти моего сына. — Да, мам, можно? — имитируя интонацию Арсения, спрашивает Дима и смотрит на меня, улыбаясь. — Ну, как вам отказать, если вы у меня за спиной уже заговоры плетёте… А заговор, действительно, был. Оказывается, Диме не понравилась форма слухового аппарата Сени и он втайне от меня назначил встречу с каким-то солидным врачом из Европы, чтобы тот осмотрел сына и высказал свои прогнозы, а заодно подобрал более подходящий по возрасту и форме аппарат. Прием планировался в Сочи — тот прилетал на какой-то врачебный симпозиум в Краснодар и согласился заехать и к нам… К нам… Как это звучит… «К нам» и правда оказалось сказкой… Я никогда не видела такого красивого дома, утопающего в зелени. Убегающего по склону к синему морю. Картинка из карты желаний. Греза из самого сладкого сна. Моя жизнь. Теперь это моя жизнь, впереди которой еще столько всего прекрасного и яркого. Я гуляла по готовому особняку, еще хранящему запах ремонта, и не могла поверить, что это теперь моё. Бережно трогала бутончики цветков в саду, словно бы не веря, лаская. Почувствовала его теплое прикосновение и вздрогнула. Дима прижал меня к себе и нежно поцеловал в шею. Я зажмурилась от удовольствия, сглотнула волнение, когда он рукой поймал мой участившийся пульс. — Мы теперь здесь много времени проводить будем, Злата. Проект Флипи в Краснодаре требует постоянного контроля. Да и мне самому интересно им заняться. Устал немного от столицы. Я улыбаюсь, когда слышу о Флипи. Значит, хитрый старик — таки дал Диме эту землю… Дима не видит моего лица, но как-то чувствует улыбку. — Как в сказке получается, Злат. Ты прям мне досталась как царевна с полцарства в придачу. Спальню уже видела нашу? — шепчет, зарываясь в мои волосы, а я кусаю губу, чтобы подавить стон. — Алевтина с Сенькой в саду. — Вот пусть и погуляют здесь на славу. Воздух божественный. Пойдем, поднимемся… Его рука собственнически сжимается на моей талии. Я уже вся плыву, толком не видя даже ступенек под ногами. В считанные мгновения мы оказываемся в комнате, нашей будущей комнате… Дверь позади Димы хлопает и он сразу вжимает меня в стену. Его глаза рядом. И я в них тону. Но уже не боюсь этого. — Я не насытился тобой… Не верится, что злюка-недотрога, сидящая в короткой юбчонке по мою правую руку, теперь моя… — Дима, выдыхаю сладко, когда чувствую его в себе. Ноги беззастенчиво обвивают талию теперь уже моего мужа. Жадные поцелуи. Хриплое дыхание, сдавленные стоны. До кровати мы так и не успели дойти. Мы сделали это чуть позже, ночью… Всё как в фильмах. Разве такое возможно? — Пташка, — шепчет он, — знаешь, как я хотел тебя с первой минуты, как начались переговоры? От твоего голоска башку сорвало сразу. Как мальчишка. И понять не мог сам, что со мной не так… Мы сидим на полу и смеемся. Взмыленные и счастливые. Молодые и беззаботные. Я вспоминаю наше начало и хохочу… — «Подписывай», — думала, дух испущу, когда ты мне приказал… Дима улыбается. — Я когда намекнул, что твои обязанности будут включать большее, чем просто играть роль жены, ты так испугалась, что я аж пожалел, что тебя так напугал. Ранимая ты тогда такая была, беззащитная… Больно за тебя было. Физически. Я положила ладонь на его щеку, опять смотрю в его глаза. Опять тону. — Признайся честно, я тебе понравился сразу? — ухмыляется задорно Дима и на его щеках появляются ямочки. Он реально помолодел за этот день. Другим совсем стал… — Понравился… Ты ж себя видел в зеркало. Мужчина из фантазий. Но я боялась тебя. Мне было так плохо тогда, что я вообще не думала как женщина. Так, загнанный зверек. Замечаю краем глаза, как рука Димы сжимается в кулак. Он все еще думает об Андрее. Теперь любая моя боль — даже старая — это зона его ответственности. Самец защищает свою территорию. Хранитель. Мы еще сидим так минут сорок, перебирая, как бисеринки, воспоминания нашего знакомства и первых дней вместе. А потом Дима смотрит на часы. — Пойдем, мать. Врач вот-вот приедет. Сеньку покажем и айда ужинать… — А я ж ничего не приготовила, — говорю автоматически, — и продуктов нет. Он бросает на меня теплый взгляд. — В ресторан сегодня все вместе поедем. А завтра с утра с тобой, как простые смертные, в супермаркет. Мне прям интересно себя в этой роли почувствовать — роли добропорядочного семьянина, на выходных уезжающего с женой за продуктами. Только сеточку не проси за тобой таскать. И с водителем поедем, договорились? — Договорились, — улыбаюсь я, как малахольная… Эпилог