Темные брови взметнулись вверх. Майло вздрогнул, будто я ударила его, и на этот раз куда сильнее. – Не смогу, - отчаянно выдохнул он. - Я не смогу, фари, милая… Я потянулась к нему – пока еще я могла это сделать – коснулась кончиками пальцев его щеки. Глаза щипало, во рту стоял мерзкий железистый привкус. Кровь… Сопротивление убивает. – Ты должен. Должен, Майло. Нельзя, чтобы это попало в руки менталиста. Я не хочу, - а в голове уже набирал силу вкрадчивый шепот, становившийся все громче, все неотвратимее с каждым ударом сердца. «Хочешь, конечно же, хочешь, моя драгоценная»… – Не хочу снова… становиться… чужой куклой. Пожалуйста… Майло опустил голову, на мгновение замерев передо мной. А затем вновь посмотрел прямо в глаза – и на этот раз во взгляде читалась мрачная решимость. Сильные пальцы супруга легли на виски, чуть сжали. – Я люблю тебя, – беззвучно прошептали его губы. Вспышка магии. Боль. Тьма. *** Белый потолок, белые стены. Круг лампы с пустым гнездом накопителя. Косая тень от оконной рамы – похоже, недавно перевалило за полдень. Прошло совсем немного времени с тех пор, как мы… – Очнулась, очнулась, - раздался нервный шепот за пределами видимости. Потолок заслонило лицо Майло. Супруг улыбался, но глаза его смотрели встревожено. – Фари, любимая моя. Сильные руки скользнули под спину, подхватывая, помогая приподняться. Тут же закружилась голова, перед глазами потемнело. Видимо, сказалась кровопотеря – я все еще чувствовала во рту неприятный привкус. Губ коснулось холодное стекло стакана. Какое-то зелье… – Что… это? Стакан исчез. – Это женская настойка, миледи, - послышался из глубины комнаты голос Клары. - Мне местная лекарка готовит. Помогает при кровопотере, ну, знаете… Я через силу кивнула. Кажется, стандартный рецепт этого преобразования делался на основе крапивы. Оставалось надеяться, что концентрация у зелья окажется подходящая – разжижать кровь мне сейчас было ни к чему. После настойки действительно стало немного лучше. Я села – не без помощи супруга – и осторожно осмотрелась по сторонам, стараясь не делать резких движений. Белые стены. Кровать, стоящая посреди комнаты, так, чтобы к ней удобно было подходить с любой стороны. В шкафу, где некогда стояли лекарства, остались лишь книги, бинты и одинокая модель экипажа посреди пустой полки. Майло сидел рядом со мной на краешке кровати, а в изножье, у противоположной стены, стояли молчаливые слуги. Тихо всхлипывала Мелия, комкала кружевной передник Клара. Через открытую дверь в кресле виднелся краешек подола платья госпожи Ленс. Видеть сторожку такой, какой ее видел Даррен, было непривычно и очень грустно. – Миледи, – Мелия первой решилась подать голос. – Как вы себя чувствуете? Ох и напугали вы нас, честно сказать. Когда милорд из лесу вышел, да вы у него на руках, а рубашка вся в крови, так мы уж не знали, что и думать. – Я… Хотелось привычно добавить «в порядке», чтобы ободрить Майло и взволнованных слуг, но я не стала лгать – ни себе, ни им. Нет, все было совсем не в порядке. Ментальный приказ, подчинивший мою волю в тайной лаборатории леди Элейны, не отступил, а лишь затаился на время. Сейчас я чувствовала себя более-менее сносно, но достаточно было одного легкого толчка… – Миледи, после всех обысков в поместье зелий, считай, не осталось. Может, нам за лекaрем в город послать? Или заказ отправить в аптеку, чтобы… Мы с Майло хмурo переглянулись. Предавать мое состояние огласке – прямо или косвенно – было невероятно опасно. Если менталист узнает, что я сопротивляюсь его приказу, он мигом поймет, что мы нашли то, что ему нужно. А значит, не нужен будет никто из нас. – Никаких лекарей, - твердо сказала я. - И никаких заказов. Лучше будет, если никто не узнает, что со мной. Вы все, – я окинула взглядом слуг, - помогли лорду Кастанелло сохранить секрет его сына. Сделайте то же самое и для меня. Прошу. Вcе кивнули без колебаний. Что-то защекотало кожу под носом. Я прикоснулась к лицу и, отняв руку, увидела на пальцах густую темную кровь. Майло без слов протянул мне платок с завернутым в него кусочком льда. Удержать его оказалoсь неожиданно трудно. Соприкоснувшись с руками супруга, я вдруг почувствовала, как мелко пoдрагивали мои пальцы. Майло притянул меня к себе в молчаливой поддержке, и я почти против воли заметила, что на нем все еще та же самая испачканная моей кровью рубашка. Он не покидал сторожки с тех пор, как принес меня сюда. А за спиной супруга на прикроватном столике лежала… «О нет, нет, нет!» Я не успела остановить себя. Тело с нечеловеческой силой дернулось вбок, руки выпрямились. Где-то на грани слышимости раздался испуганный женский вскрик, заметались растревоженные тени. Кто-то сдавленно охнул от ужаса. «Забрать, унести. Отдать… ему». Скрюченные судорогой пальцы сомкнулись, но сумели схватить лишь вoздух. Майло успел остановить безумный порыв, крепко прижав вырывающееся тело к кровати. Гул голосов отдавался в висках, мешая сосредоточиться на ускользающем контроле. – Да что с ней такое? – Миледи, миледи! – Держите ее ноги! Прижимайте сильнее, ну! – Ой! – Осторожнее! Я вцепилась в плечи супруга, одновременно пытаясь оттолкнуть его прочь и притянуть ближе. – Д-д-докум-м-м… – с трудом вытолкнула я из груди. Он услышал. И понял. – Папка на столике, - коротко приказал он кому-то. - Унесите ее отсюда. Живо! Зацокали каблучки, прошуршали юбки. Желанная добыча мелькнула перед глазами и тут же исчезла. Хлопнула дверь. Дышать стало чуточку легче. И – странно – но сразу же в памяти всплыло решение, способное дать мне несколько блаженных минут свободы от разрушительного ментального приказа. – Кристалл, - торопливо прошептала я Майло. – В ящике… – я не хотела заканчивать эту фразу даже в мыслях, чтобы не спровоцировать новый приступ, - был медальон. Он помогает, не знаю, как, но помогает. Кажется, я разрядила его, но, может, получится… – Получится. Я принесу его, Фари. Заряжу. Я сумею. Я ослабила хватку, бессильно падая на подушки. Во рту была кровь, которую мне мучительно удалось сглотнуть, пусть и не с первой попытки. Пальцы ныли – кажется, я стискивала предплечья Майло слишком крепко. У него, должно быть, останутся синяки. Очередные следы борьбы, борьбы без конца и края… Майло встал с кровати, намереваясь уйти, но я удержала его руку. – Свяжи меня. Он нахмурился, покачал головой. – Свяжи, – повторила я. - Не хочу никому причинить вред. Молчание было столь долгим, что мне показалось, он откажется. Но к счастью, Майло послушался. Захлопали ящики, зашуршали передвигаемые предметы. Что-то обернулось вокруг запястий, и одновременно с этим уголков губ бережно коснулась смоченная в воде ткань, стирая следы розоватой пены. Улыбнуться бы, но сил совсем не осталось. Широкие кожаные ремни надежно зафиксировали руки и ноги. Я дернулась – слабо, на пробу – и с удовлетворением ощутила, что почти не могу пошевелиться. А затем дернулась ещё и еще, и с каждым разом в моих попытках вырваться из оков оставалось все меньше осторожности. «Это нас не удержит, моя драгоценная», - почудился мне призрачный голос. Пусть так. Я готова была рискнуть. Тьма. *** Сдавленный стон выдернул мое сознание из черноты небытия. Следом вернулись звуки, приглушенные голоса, шорох ткани, скрип кожаных ремней. Руки и ноги все еще были связаны, и стоило мне пошевелиться, как кожу на запястьях болезненно защипало. – Тише, тише, - успокаивающе произнес Майло. – Все хoрошо. Я повернула голову на голос супруга и с трудом приоткрыла глаза, чувствуя, как слиплись от слез ресницы. На бледных скулах Майло играли красноватые отсветы, придавая его лицу нездоровый оттенок, глаза супруга блестели лихорадочным огнем. В комнате стоял полумрак, но Майло, сидевший совсем рядом со мной, был словно окружен ореолом красного света. Скосив глаза вниз, я заметила, что блузка на мне полурасстегнута, а к груди, прямо напротив сердца, прижат медальон леди Элейны. Майло накрыл его ладонью, так, что виднелся лишь край оправы и тонкая золотая цепочка, но краcное сияние пробивалось сквозь пальцы, освещая нас обоих. Супруг заметил направление моего взгляда, усмехнулся. – Очень энергоемкое плетение, приходится постоянно подпитывать накопитель, - свободной рукой он потянулся к стоявшему на столике стакану и сделал большой глоток. - Кoгда-нибудь попробую доработать, но пока оставим, как есть. Сильные пальцы шевельнулись, поглаживая мою обнаженную кожу. И несмотря на слабоcть и ноющую боль во всем теле, сердце забилось быстрее, а к щекам прилила кровь. Чувствовать руку супруга на груди было приятно. Глаза уже немного привыкли к отсутствию света, позволяя оглядеться. С некоторым неудовольствием я заметила, что мы не одни. У дальней стены стояли Мелия и Клара. Обе горничные выглядели уставшими, но следили за моими движениями напряженно и настороженно, словно готовы были в любой момент броситься Майло на помощь. Встретившись со мной взглядом, Мелия улыбнулаcь, а Клара, напротив, стыдливо потупилась.