– Ну… – надула губы, оценивающе смерив его взглядом с головы до ног. – Как бы тебе сказать, не обидев. Всё-таки возраст… – Ага! Замшелый, да? – Кивнула и едва успела отскочить, потому как он уже снова пытался схватить меня, на этот раз за шиворот. – Ну ты нахалка! – он кинулся вслед за мной. Я заскочила за стол, высунула язык. Дразнить его было одно удовольствие. – Да я тебя… – Поймай сначала! Не так легко бегать с артрозом в коленях! Услышала, как он икнул, давясь от смеха. – Ну держись! – Север одним прыжком вскочил на стол и коршуном бросился на меня. Я только и успела зажмуриться, а он уже впечатал меня в стену. – Допрыгалась? Сейчас тебе старичок задницу-то надерёт! Я взвизгнула, затем, почувствовав жадные губы у себя на шее, и ниже, на ключице, застонала. Руки, отказываясь прислушаться к здравому смыслу, сами обхватили бёдра мужчины, а тело восторженно реагировало на упругий ком, вжимавшийся мне в живот. – Замшелый старикан… – пробормотала, захватывая губами мочку его уха. – Даже доделать начатое не можешь… Сама напросилась, сумасшедшая! Север резко выдохнул и одним махом, подхватив меня на руки, помчался вверх по лестнице. – Значит, говоришь, не могу завершить начатое? – он бросил меня на кровать, а сам начал срывать с себя одежду. – Погоди, ты что собираешься делать?! – Показать тебе, как трухлявый пень может еще скрипеть. Я рассмеялась: – Вот именно – скрипеть и требовать, чтобы ему принесли утку. – Противная рыжая ведьма! Его губы настигли мои, смяли в неистовом поцелуе, язык ввинтился в рот, подавляя остатки моей воли. Мне отчего-то не хотелось сопротивляться, я слишком долго ждала, до самого утра исходя влагой от сладких снов. Рука сама потянулась вниз, ухватилась за основание члена, затем пальцы обхватили плотную мошонку, а сердце отозвалось радостью на глухой стон-всхлип Севера. – Лучик… – оторвавшись от моих губ, пробормотал он – глаза заволокло страстью. – Ты хоть понимаешь, что делаешь? Я кивнула, кончиком языка облизывая губы. – Это больно? – глупый вопрос. – Ох, чёрт, – Север руками сжал мою талию, лицом зарылся в ворох моих волос. – Если бы я знал, малыш… Я просто подняла бёдра навстречу его, слегка раздвинула колени. – Ну? – плотная головка уже была у входа, тёрлась и вызывала сладостное неотвратимое чувство. Я хотела, чтобы Север наконец погрузился в меня, чтобы наполнил собой. – Трусливый старикан… Наверное, я здорово задела его мужское эго своим поддразниванием, потому как, прорычав что-то нечленораздельное, Север резко вошел в меня, заставив вскрикнуть и яростно вцепиться ногтями ему в спину. Он остановился, весь дрожа, со страхом вглядывался в моё искажённое от боли лицо. – Лучик… прости, прости меня… – стал покрывать мою шею, запрокинутое лицо колкими поцелуями. – Я не хотел… чёрт… – Дурак, – простонала я, прижимая обеими руками его сотрясаемой крупной дрожью тело еще крепче к себе. – Я ж говорила, что ты не можешь закончить начатое. Он выдохнул, словно с облегчением, двинулся внутри меня глубже, растягивая слишком узенький для его размера проход. Было еще больно, но вскоре боль сменилась приятными ощущениями. Какое-то странное чувство заполняло меня, раскручиваясь, словно тугая пружина, готовая вот-вот лопнуть. Север двигался то быстро, то медленнее, то погружаясь так глубоко, что хотелось кричать от восторга, а то терся о мою разбухшую от вожделения горошинку, и тогда меня встряхивало, словно от разрядов электрического тока. И когда Север приник губами к моей груди, втянув сосок, перед глазами внезапно вспыхнул белый свет, искорками пробежавший по всему моему телу от кончиков ногтей и до кончиков волос, а затем всё вокруг словно взорвалось. Не выдержав, я закричала, изгибаясь в руках Севера, а он еще продолжал сладкую пытку, доводя меня до исступления, вызывая у меня слёзы восторга. *** Я неподвижно лежала, положив голову на всё еще тяжело вздымавшуюся грудь Севера. Жесткие волоски слегка щекотали щёку, а тяжесть его руки на моей талии была приятна. Знала, что он лежит сейчас с открытыми глазами и, вполне возможно, тоже ни о чём не думает. Моя голова была абсолютно пуста от каких-либо дум, словно произошел ее перезапуск. Белые гардины на окнах слегка покачивались, пропуская лучи солнца. Ленивая мысль о том, что уже глубоко за полдень, выползла из укромного уголка мозга и скрылась в другом. Не хотелось шевелиться, хотелось просто лежать и чувствовать себя песчинкой в море песка. Север чуть двинулся, осторожно перевернулся на бок, не выпуская меня из объятий. Всё-таки он классный! Губы сами растянулись в улыбке при воспоминании о том, как он яростно доказывал мне свою далеко не старпёровскую, а мужскую мощь. И еще о том, как мне это дико нравилось. Мне, которая чуть больше часа назад была глупой девственницей. На миг представила сейчас на месте Севера Бориса и чуть не содрогнулась. Почему-то казалось, что мой бывший жених никогда бы не смог доставить мне такое наслаждение. Невозможно было предположить, что Боря осмелился бы целовать меня там… – Лучик, о чём думаешь? – тихо спросил Север, и его горячее дыхание прошлось по моему позвоночнику. – Честно? – Разумеется, честно. – Думаю о тебе. – Я повернулась к нему, и теперь мы лежали лицами друг к другу, полностью обнажённые, и, к изумлению, это было так естественно, что я больше этого не стыдилась. – Меня по-прежнему волнует состояние твоего старческого здоровья… Я не договорила, взвизгнув – Север укусил меня за мочку уха. Схватила подушку и хлопнула его по голове. Путаясь в простынях, съехала на пол, он за мной. Бросилась к ванной, но не успела туда вбежать – Север схватил меня и, забросив к себе на плечо, шлёпнул по заднице. – Тебя кто учил дерзить старшим? – он шутливо нахмурил брови, ставя меня на холодный мраморный пол, а сам протянул руку и повернул кран в душевой кабине. Подтолкнул меня внутрь. – Ты… Что ты собираешься делать? – Как что, чумазая девчонка? Сначала ты облилась с ног до головы шампанским, потом извалялась в пуху и перьях… – Север уже и сам зашел внутрь кабины и прикрыл за собой стеклянную дверь. Я задержала восхищённый взгляд на его литых загорелых плечах, невольно отметив на них ссадины от своих ногтей и, смутившись, опустила глаза только для того, чтобы вспыхнуть до корней волос от вида твёрдого и устремившегося ввысь члена. – Ох… – зажмурилась. И вовремя. Север уже вылил мне на макушку шампунь и начал растирать по волосам. Неужели он может так спокойно это делать, когда… ох, эти чёртовы мотыльки слишком активно порхают внизу живота. Мужчина тёр меня вихоткой, поворачивая в разные стороны, а я то и дело задевала его орган то бедром, то животом, то попой. Не в силах больше сдерживаться, я будто случайно опустила руку вниз, провела по нему, сжала. – Вера? – услышала и подняла лицо, так и не открывая глаз – струи воды стекали по нему. – Север… – голос прозвучал жалобно и просяще. Мужчина обхватил меня руками, прижал к себе и, отыскав губами мой рот, впечатался в него. Подхватил меня на руки, а я бесстыдно обвила ногами его талию. Обхватила ладонью плотную мошонку, нагло глядя в затуманенные глаза мужа, и сама насадилась на его подрагивавший в нетерпении орган. – Ве-ера-а… – простонал, вонзаясь в меня на всю длину. И снова искры перед глазами, мурашки врассыпную, спазмы в глубине, и я не в силах сдержаться и не кричать. Север подхватил меня под спину, еще раз вонзился в меня, дёрнулся, а потом мы вместе осели на кафельный пол, задыхаясь от воды, стекавшей по нашим лицам, от страсти, от переполнявших нас эмоций. *** На звук разбившегося стекла Константин вышел из своего кабинета. Через открытые двери столовой он видел свою жену, стоявшую у окна спиной к нему. – Что случилось? – остановился на пороге, сразу выцепил взглядом осколки и бордовую лужицу на полу. – Лина? Она молча продолжала стоять, не повернувшись, и по слегка подрагивавшим плечам Костя понял, что жена плачет. – Сколько ты уже выпила с утра? – недовольно бросил, хватая с вешалки пиджак. Надоело сидеть в этом дурдоме. Пожалуй, позавтракает в забегаловке через дорогу. – Вера! – крикнул под дверью спальни дочери. – Её нет, Костя, – тихо проговорила Лина, но он услышал. Остановился, поглядел на часы. Всего начало девятого. – Ее не было всю ночь. И она больше не будет жить здесь, с нами. – Что-о?! – ужас сковал холодом. Кровь мгновенно отлила от лица. Его девочка… что с ней? – Ее забрал Север. Облегчение тёплой волной залило грудь – дочь жива. Но в следующий момент до него дошёл смысл сказанного. Что значит – забрал? – Я не понял, причём тут этот урод? – Я получила от него сообщение, – Лина, наконец, обернулась – лицо красное, веки опухшие от слёз. – Он… они… они поженились. Вчера. – Да нет, это какая-то ерунда! – Костя вцепился в свои волосы. – Но мы ведь ничего не обсудили. А как же свадьба, как же брачный контракт? Мы ведь… – А вот так, Костя, – Лина развела руками. – Я даже боюсь представить, что он делал всю ночь с нашей малышкой. – Сука! – прорычал мужчина. – Я убью его! Сейчас же поеду! Лина опустилась на кресло, закрыла лицо руками. – Нет, нет, я сама. Я должна поговорить с ним, с ней. Север просил привезти вещи для Веры. – Нет, я хочу посмотреть в глаза этому ублюдку! – Костя, ты еще успеешь это сделать, Север заплатит за всё, но сейчас… Я сама, милый, сама. Женщина, заламывая руки, забегала по столовой, то и дело натыкаясь на мебель.