– Кость, а зачем? Чего тебе не хватает? Сзади раздался язвительный смех Веры: – Делите шкуру не убитого медведя? – Убитого, Верочка, убитого. Оправив черную накидку, Лина открыла дверь кабинета отца. Адвокат сидел за большим столом из черного дерева и что-то писал. Увидев вошедших, встал. – Добрый день, – кивнул. – Присаживайтесь. Вера плюхнулась в кресло у стены, Лина осталась стоять. – Давайте только побыстрее, – девушка сунула телефон в сумочку, взглянула на часы. – У меня дел невпроворот. – Эдуард сейчас принесёт напитки, – Юрий Степанович успокаивающе улыбнулся. – Это совсем не обязательно. Давайте поскорее покончим с этим, – хмыкнула Лина. – Или мы кого то ждём? Константин хмуро поглядел на жену. – Кстати, твой брат Александр не собирался пожаловать? – С ума сошёл, Кость? Ему нельзя высовывать нос. Никто даже не знает, где этот придурок блуждает! – Ну, тогда не будем терять время, Юрий Степанович, давайте приступим к оглашению и узнаем последнюю волю Савелия Васильевича, – поторопил Константин. – Я бы рад, – адвокат развел руками, – но мы ожидаем еще одного члена семьи. Лина слегка приподняла бровки, с недоумением огляделась. – Члена семьи? – А вот и он. Дверь распахнулась, и на пороге показался мужчина. Высокий, в темно-сером костюме и чёрной водолазке. Головы всех присутствующих повернулись к нему. Лина почувствовала, как кровь отлила от лица. Север. Господи, а он-то здесь откуда? И каким он стал! Тело неожиданно отреагировало – внизу живота всё завибрировало, а трусики наполнились влагой. Исподтишка бросила взгляд на мужа. Лицо Кости напоминало высеченную из камня маску. Только Вера, похоже, получала удовольствие от этой немой сцены. – Мам, пап, а что это еще за неизвестный член? – Лучше бы тебе его не знать, – пробормотал Константин под нос. – Рад приветствовать всех, – голос вошедшего был глубоким и проникновенным, – и выражаю своё сожаление, что встретиться пришлось по весьма печальному поводу. – Хорош, Север, – Константин уже оправился от шока и теперь с насмешкой глядел на мужчину. – Лучше скажи, какого хрена ты здесь делаешь? Сто лет тебя не видел и еще бы столько не видеть. Ровно как и твоего папашу. – О, так это и есть тот самый Север? – в глазах Веры появился интерес, и девушка еле сдерживала смех. – А ничего такой! Ну, приветик, – она вскочила с кресла и, подойдя к мужчине, протянула руку. – Привет, Лучик, – тот улыбнулся ей в ответ и поднес руку к губам. Лина внезапно почувствовала странную неприязнь к дочери. – Так что, начнём? – нетерпеливо дёрнула плечами. Юрий Степанович откашлялся, еще раз обвел собравшихся взглядом. – Хочу выразить всем вам свои искренние соболезнования… – Давайте без этого, – перебил Константин, хватая с подноса, принесенного дворецким, стакан с водой. – Всё и так понятно. Только и слышны за последние дни соболезнования! Лина кинула взгляд на Севера – выражение его лица было безмятежным, а она готова была броситься к нему на шею. Как же она скучала! – Итак… Это моё последнее волеизъявление, которое я, находясь в здравом уме и рассудке, доношу до членов моей семьи и близких, – зачитывал адвокат. – Все прежние завещания и соглашения аннулированы. Назначаю своего внука Калинина Северина Александровича полномочным исполнителем моей воли… – Что-о?! – Глаза Лины широко распахнулись, а челюсть Константина отвисла. – …Я отдаю в полное владение и пользование всё своё имущество, включая загородный дом и всё, что в нем находится, своему полномочному исполнителю. Акции моей компании в размере семидесяти процентов и все активы переходят в полное и безоговорочное владение Калинина Северина Александровича, а управление корпорацией незамедлительно попадает под его контроль. Моя дочь, Осадчая Лина Савельевна, получает двадцать процентов акций и автомобиль «Volvo», который находится по её адресу. Моей внучке завещаю оставшуюся часть акций компании в размере десяти процентов и лошадь Пчёлку… – Лошадь? – взвилась Вера. – Нафига мне лошадь?! – Невероятно… – Лина без сил опустилась в кресло, погрузив лицо в ладони. – Да такого просто не может быть! – Константин с силой ударил кулаком о стену. – О каком здравом смысле может идти речь?! Неужели не понятно, что старик явно выжил из ума?! – Это завещание легко оспорить! – Лина вскочила и бросилась к столу. – Юрий Степанович, – голос женщины дрожал, – такого просто не может быть, ведь он… он… он даже не родной. Он никто. Север, ну что ты стоишь? Ты ведь понимаешь, что это просто бред сумасшедшего! Адвокат снял очки и, повертев в руках, снова надел на нос: – Простите, Лина Савельевна, можно я продолжу? – Продолжите? Что? Этот маразм? Еще немного и ноги откажутся держать и ее, и она осядет жалкой тряпкой в ногах у Севера. Константин, заметив, что жена вот-вот упадёт в обморок, обхватил ее талию. Вера, взяв с подноса стакан воды, поспешила к матери: – Мам, попей, – тряхнула головой и с ненавистью поглядела на нежданного родственника. – Бред… – Кхе-кхе, я продолжу… – Юрий Степанович снова уткнулся в бумаги, старательно избегая смотреть на ошеломлённое семейство. – Моим посмертным волеизъявлением приказываю моей внучке Осадчей Вере Константиновне выйти замуж за моего внука Калинина Северина Александровича, а тому безотказно взять её в жёны. В случае их брака Осадчая Вера Константиновна получит право проживать в моём доме с последующим правом на остальное наследство. Настоящим заверяю, что данное завещание не подлежит оспариванию и изменениям. Приложение к завещанию для всех членов семьи находится в банковской ячейке, и его копии будут переданы каждому из заинтересованных лиц моим адвокатом в день его прочтения. Игорь Степанович отложил бумаги и достал из портфеля четыре конверта. – Мам, пап, сегодня случайно не первое апреля? – Вера сверлила Севера глазами, в которых полыхало пламя. Казалось, еще чуть-чуть – и мужчина задымится. Но он как ни в чем не бывало стоял, словно для него содержание завещания не было новостью. – Я что, должна выйти замуж за это? – Она презрительно кивнула в сторону мужчины. – А ничего, что у меня уже есть жених? И что я впервые вижу этого ублюдка? И что… – Замолчи, Вера! – Лина схватилась за голову. – Все замолчите! Костя… – попыталась трясущейся рукой взять стакан с водой, но не удержала, и он со звоном упал на пол, разлетевшись на осколки. – Ты права, дочь, – Константин перевел тяжелый взгляд на Севера. – Это действительно ублюдок. – Затем протянул руку к адвокату. – Давайте эти идиотские приложения. – Хочу заметить, что каждое из них является сугубо персональным для каждого из вас, так как содержит интимную информацию. – Давайте сюда! – рявкнул мужчина, выхватывая из рук адвоката конверт со своим именем. – Дерьмо… – Идиотизм, – забыв про носовой платок, Лина утерла мокрое от слез лицо тыльной стороной ладони. – Это что еще за фокусы старого маразматика? – Мне ничего не надо, – повернувшись, Вера пошла к выходу, но, наткнувшись на стоявшего у дверей Севера, выставила средний палец. – Вот лошадь Пчёлку и возьми себе в жены. В ответ мужчина только тихо рассмеялся: – Давно не объезжал норовистых кобылок. *** – Козёл! Урод! Гнусный ублюдок! Я сидела на заднем сиденье и без устали долбила кулаком по кожаной обивке. Был бы в руке нож, все было бы искромсано в клочки. Родители сидели спереди, отец за рулём. Оба молчали. Похоже, у мамы просто не осталось сил. Время от времени доносились ее всхлипывания. Я бы тоже хотела всплакнуть. Да какое там всплакнуть?! Хотелось реветь белугой, но, как назло, глаза были сухи, их жгло, словно сыпанули песка. Дед здорово разочаровал меня, если так можно выразиться. Теперь я прекрасно понимала и мать, и отца, почему они так к нему относились. Гадкий шутник, фантазёр! Телефон снова затырындел в сумочке – Борис. Какие, к хрену, свидания?! Сейчас бы поскорее добраться до дома и упасть в кровать. Может, утром все прояснится, встанет на свои места. Отец обещал найти хорошего адвоката и подать на апелляцию. Ну невозможно просто поверить в этот бред – я и какой-то плебей, прикрывающийся дедовской мошной. Едва машина остановилась у дома, я выскочила и бросилась в подъезд. Не терпелось закрыться у себя в комнате, остаться одной, не слышать бормотания отца и всхлипывания мамы. Уже из своей комнаты слышала, как они вошли в квартиру, долго топтались в холле, а потом разошлись по своим комнатам. Долго не могла заснуть, все думала над происшедшим сегодня и не могла поверить, что все это случилось наяву. Когда ехала в дедов дом, представить не могла, что что-то пойдет не так. Рассчитывала провести там максимум час – подумаешь, зачитка какого-то там завещания. Кто мог ожидать такого поворота? Север… Да кто он такой, чтобы дед ни с того ни с сего доверил ему всю свою империю?! Разве мой отец не служил на ее благо много лет? Разве мама не была его долгожданным поздним ребенком? Почему дед решил за меня, кого выбрать в мужья? В конце концов, мы живем не в средневековье и не в какой-нибудь стране третьего мира. И откуда этот Север знает мое прозвище? Неужели дед рассказывал обо мне, планируя выдать меня замуж за этого мудвина? Мысли беспокойно сновали в голове, мешая уснуть. От жалости к себе наконец-то расплакалась, уткнувшись в подушку, почувствовала облегчение и провалилась в беспокойный сон. …Меня окружала вода, грохочущая, пытавшаяся поглотить. Изо всех сил я барахталась, но в глазах уже темнело, руки и ноги наливались тяжестью, а дышать становилось всё труднее. Веки сомкнулись, и в этот момент я почувствовала резкую боль, словно с меня сдирали скальп. В следующий миг подняла веки и с ужасом увидела немигающие тёмные, словно грозовые тучи, глаза, вперившиеся в меня, ощутила тяжесть тела, навалившегося на меня. Хотела закричать, но захлебнулась водой, которая лилась, казалось, изо всех отверстий на моём лице. Хотела оттолкнуть незнакомца, но тело было неподвижно. И спасительный крик. Крик моего отца… Резко проснувшись, я села в кровати. Сердце стучало где-то в ушах. Господи, опять этот кошмар! Думала, что больше никогда не увижу его. По привычке спустила ноги с кровати, собираясь броситься в родительскую спальню, но вовремя поняла, что давно уже не ребенок. Этот страшный сон преследовал меня больше пяти лет после того случая, о котором так хотелось знать больше и в то же время хотелось забыть раз и навсегда. Смутно помнила, как отец с кем-то дрался, страшно кричал, затем прибежала мама и, подхватив меня на руки, куда-то побежала.