– Оставайся там, Мира. – Хорошо, – она выдохнула. – Чувствую, что тебе надо побыть одному. Позвоню завтра. Днём. Умница. Отлично знает, что сейчас я пойду в какой-нибудь бар и напьюсь, а утром буду не в том состоянии, чтобы вести серьезный разговор. – Спасибо, – только и сказал и нажал на красную кнопку отбоя. Водитель терпеливо ждал меня во дворе. Вернусь в отель, и надо принять душ, смыть с себя все, что налипло на меня – самые различные эмоции. Я их чувствовал, словно видел их цвет, и все они были слишком темных оттенков. Остаток вечера проведу в баре отеля, засяду в самом дальнем уголке и буду глушить виски, пока останутся силы только на то, чтобы вернуться в номер. *** Проснулась утром от голосов в столовой. Прислушалась – голос отца, матери и кто-то третий. Стянула с вешалки халат, сунула ноги в домашние тапочки и, кинув взгляд в зеркало на всё еще опухшее от слёз лицо, поспешила узнать, что за гость пожаловал с самого утра. Борис. Он спокойно сидел рядом с мамой, пил кофе и они тихо смеялись над какими-то шутками. Отец как ни в чем ни бывало просматривал прессу. Меня поразила эта мирная картина, словно еще несколько часов назад не произошло из ряда вон выходящее событие. Может, это вообще мне всё приснилось? Незаметно ущипнула себя за руку – не сплю. Да и уже заметила припухшие от слёз глаза мамы. Борис, заметив, что я вошла, тут же вскочил со стула. – Верочка, – быстро подошёл, взял за плечи. Его глаза внимательно изучали моё лицо. – Ты не отвечала, и я всю ночь думал о тебе. Всё нормально? Кивнула в ответ. Пусть расценивает, как хочет. Всё совсем не нормально, но говорить об этом и что-то объяснять совсем не хотелось. Лучше потом расскажу, когда отец все уладит с адвокатами, может, тогда даже посмеемся вместе. – Я буду рядом с тобой, – его губы прикоснулись к моему лбу. – Если хочешь, мы вместе поедем на похороны. Знаю, как тебе тяжело… Всё, я больше не могла этого вынести. Оттолкнув парня, выкрикнула: – Вовсе мне не тяжело! Мне пофиг, понятно? И ни на какие похороны я не поеду! Отец, отложив газету, уставился на меня. Застыла и мама с чашкой кофе в руке. – Вера? – Борис явно не врубался в ситуацию. Конечно, мама и папа наверняка не рассказали ему, что его невеста теперь бесприданница, да и не его вовсе. – Ну что, дорогие родители, может, расскажете моему бойфренду последние новости? – Вера, успокойся, – мама строго поджала губы. – Всё будет хорошо. Папа сегодня же всё исправит… – Я не понимаю, – пробормотал Борис, в глазах – тревога. – Не волнуйся, Боря, Вера очень любила дедушку и поэтому так реагирует, – мама предостерегающе посмотрела на меня. – Думаю, что ей необходимо какое-то время, чтобы свыкнуться с его кончиной. Будет лучше, если вы решите свои проблемы после похорон моего отца. Завтра в полдень. Парень кивнул: – Я понял, – сжал мои руки. А мне хотелось плакать от злости и бессилия. – Ты знаешь, я всегда буду рядом, только позови. Он взял свою куртку и прошел в прихожую. Услышала, как закрылась за ним дверь. – Мам, пап, что вы сидите? Пап, ты уже связался с адвокатом? – Вера, – отец встал с кресла. – Мы обсудили всё с твоей мамой и, к сожалению, пришли к выводу, что ничего не можем изменить. – Что-о? – Завещание твоего деда мы оспаривать не будем. – Что было в этих конвертах? Я хочу знать, – топнула ногой. – Малышка, – мама обняла меня, погладила по плечу. – К сожалению, тебе придётся сделать так, как велел дед. – Мне? – слезы брызнули из моих глаз. – Почему мне? Это же несерьёзно! Вы что, на самом деле думаете, что я вот так возьму, брошу всё, порву с Борисом и выйду замуж за этого вашего Севера? Да кто он такой?! – Тебе придётся это сделать, – отец поджал губы. Я видела, как сжались его челюсти. – Обещаю, что ненадолго. Я сам лично избавлю тебя от этого брака, но сейчас… – Он шантажировал вас, да? – Вера, – мама обхватила моё лицо руками, заглянула в глаза. – Так будет лучше для всех нас. Мы не можем просто взять и отдать корпорацию в руки этому проходимцу. Ты должна стать нашим помощником в стане врага. Нашими глазами и ушами. – Как? Вы же знаете, что я ничего не понимаю в бизнесе. – Значит, тебе придется вспомнить, чему тебя пять лет учили в колледже. Я что-то буркнула в ответ. Учили. Это были самые скучные годы моей жизни. Основы бизнеса, экономики, финансирование… мрак. Высвободившись из материнских объятий, я выбежала из столовой. *** Дождь лил, как из ведра, небо было тяжелое и серое, и казалось, что рухнет на землю. Еще на подъезде к современному зданию из стекла и бетона увидел скопление черной массы людей. Много, слишком много людей, в основном – деловых партнёров, которые пришли попрощаться с Савелием Калининым. Решив припарковаться подальше – все равно на кладбище придётся ехать в лимузине, я не торопясь направился к входу в здание, откуда вот-вот должны были вынести гроб с телом покойного. Высматривал знакомые лица. За долгие годы узнал многих людей, но сейчас меня больше всего интересовала семья. Моя, но в тоже время и не моя. Предполагал, что после оглашения завещания они могли и вовсе проигнорировать похороны. Хорошо знал Лину с её властным и упёртым характером, да и у её мужа тот еще нрав. Невольно коснулся шрама над бровью, оставшегося после того, как Константин избил меня. Меня узнавали, произносили сочувствующие слова, жали руки, ободряюще хлопали по спине – знали, чем для меня был дед. Протиснувшись к дверям, вошел внутрь, где в фойе стоял лакированный деревянный гроб, окруженный невероятным количеством цветов. Взгляд сразу выхватил Лину. Она стояла рядом с усопшим, лицо, скрытое чёрной вуалью, опущено, в руке сжимает носовой платок. Ее муж чуть позади, отчаянно пытался придать лицу скорбное выражение. Мой взгляд невольно зацепился за худенькую, чересчур худенькую фигурку в черном. Вера – моя так называемая невеста. Она даже не смотрела на деда, просто стояла, о чём-то задумавшись, совершенно позабыв, что правила этикета требуют выглядеть опечаленной. Губы девушки то кривились в презрительной усмешке, то плотно сжимались – она явно злилась. Слишком молодая и необузданная, совершенно невыдержанная, как молодое игристое вино. Я усмехнулся этому сравнению. Молодое вино слишком резкое и с горьковатым вкусом, а я привык к дорогим, с мягкими бархатистыми нотками. Внезапно, она перевела взгляд на меня, и наши глаза встретились. В ее – неприязнь, презрение и интерес. Хм… До нашей свадьбы как минимум пара-тройка месяцев, и за это время девушка должна свыкнуться с этим, узнать меня, а я должен постараться сделать так, чтобы наша с ней жизнь не превратилась в ад. Сглотнул горький комок, собравшийся в горле, и увидел, как губы Веры тронула усмешка. Ничего, я приложу все усилия, чтобы укротить эту дерзкую девицу. В черном лимо собрались только близкие, включая меня. По дороге до кладбища пришлось сидеть рядом с Константином, от которого исходили флюиды ненависти. Старался не смотреть ни на кого, но взгляд невольно скользил, выбирая из всех присутствовавших в тесном пространстве Веру. Ее тонкие, обтянутые тонким нейлоном лодыжки, судорожно стиснутые пальцы, поникшие плечи. Я старательно избегал смотреть ей в лицо – не хотелось быть заживо сожжённым яростным пламенем из её глаз. Странно, но я испытывал чувство вины, и чем дольше мы ехали, тем сильнее оно разгоралось. Нет, я понимал деда, помнил его слова про «кровь – не водица». Его задумка была хороша, но всё-таки не мог полностью оправдать его бесцеремонное вмешательство в наши жизни. Еще вчера, до того, как запить своё горе виски, прошерстил в интернете все о семействе Осадчих. Я и раньше интересовался ими, но только с точки зрения бизнеса, а сейчас у меня был личный интерес. Особенно к Вере. У нее был парень, почти жених. Какой-то Глебов Борис, с которым девушка была в отношениях уже больше года. Достаточно симпатичный, душа компании, состоит на должности маркетингового менеджера в теперь уже моей корпорации. Не семи пядей во лбу, но исполнительный. И, самое главное, Вера и этот парень совсем недавно обручились. Взглядом выцепил тоненький ободок с белым камушком на безымянном пальце девушки. Я видел их фотку в инсте, где Борис преподносил ей это кольцо. Интересно, сообщила ли Вера своему жениху о том, что свадьбы не будет? Скорее всего, нет, иначе у нее бы не было на пальце этого колечка. На кладбище было еще мрачнее из-за скопления массы людей в траурных одеждах. Из машины я вышел последним и, пока шел, не мог отвести взгляда от чересчур прямой спины Лины. Она чуть отстала от мужа и дочери, словно давая мне шанс поравняться с ней и поговорить. Так я и сделал. Какое-то время мы молча шли рядом. – Север… – я еле услышал ее, так тихо она говорила. – Что тебе надо? – Ты знаешь сама, и твой отец прекрасно дал понять что. – Давай встретимся? Раздумывал пару секунд. Встреча с Линой не входила в мои планы, но я понимал, что рано или поздно это должно произойти. Надо расставить все точки над i, давно пора, а заодно и проверить себя на прочность. – Что ж, согласен. Когда? – Сегодня вечером. Я напишу тебе, в каком отеле. Усмехнулся. Нет уж, теперь только на моей территории. – Я остановился в «Ritz-Carlton». Если хочешь, то подъезжай туда, – глянул на часы. – К восьми? Она только кивнула. *** – Ты куда-то собралась? – Константин вышел в холл, где Лина, стоя у зеркала, наносила на губы помаду. – Да, хочу встретиться с Наташкой. Не могу находиться в доме. – Неужели после всего этого ты еще способна двигаться? Чертовы поминки лишили меня последних сил, – муж хмыкнул. – А меня нет. К тому же мне нужно выговориться. – Я надеюсь, ты не за рулем? Знаю, как ты выговариваешься, – Костя нахмурился. – Во сколько тебя ждать? – Не жди. Скорее всего, приду поздно, – она хихикнула. – Ну сам знаешь, как затягивают эти женские посиделки. Схватив с вешалки плащ и послав воздушный поцелуй мужу, Лина ринулась за дверь.