– Ты говорил, что живешь здесь один, – невольно вырвалось у меня. Возможно, мне хотелось уличить Аэдо во лжи и тем самым доказать самой себе, что ему нельзя верить и что надо продолжать ненавидеть. – Один, – последовал спокойный ответ, – но я сделал себе специальную модель альхьес, которая может взять на себя функции прислуги и которая подчиняется только моим приказам. Ты его тоже увидишь. Я кивнула, и стало даже немного стыдно – но я тут же себя одернула. Марго! Ты здесь не по своей воле, так что нечего играть в доброжелательность. Они убили Алекса, в конце концов. Медиум аккуратно опустился на стульчик (стульчик тут же отодвинулся от стола, чтобы рослому девиранину было удобно сидеть и колени не упирались в столешницу). – Прошу, – зазвучал искусственно синтезированный голос. – Тебе надо поесть. – Надеюсь, не отравите, – буркнула я, занимая свое место. Мне померещилось, что стульчик недовольно шевельнулся подо мной, но тут же услужливо замер. Да уж, кибербионический корабль – то еще удовольствие. – Мне незачем тебя травить, – отозвался Аэдо, – чтобы тебя убить, мне было достаточно не забирать тебя со станции. – Я по-прежнему не понимаю, зачем им меня убивать? Кому это нужно? И наконец, откуда тебе об этом известно? И невольно «зависла», наблюдая, как медиум Аэдо принялся за еду. На столе стояли белые пластиковые миски с супом-пюре. Он взял ложку – тоже пластиковую – зачерпнул супа и… Ложка утонула в темноте и вернулась оттуда пустая. Я огорошенно моргнула. Выходит, эти его соты были не чем иным, как голограммой? Или чем-то таким, что не являлось препятствием для ложки? Следовательно, где-то там, за этой заслонкой из мерцающих сот, должно быть лицо – либо его подобие. Аэдо спокойно проглотил еще несколько ложек, затем положил руки на стол и уставился на меня. Я чувствовала его тяжелый взгляд, и – клянусь! – в тот миг у меня появилось стойкое ощущение, что и глаза у него на месте, потому что ощущения были такими, какими они бывают, когда на тебя смотрит человек. – Я – медиум. Знания о происходящем я черпаю из того, что отправляют мне краевые, а они, соответственно, черпают сырые данные, поглощая даториум. Я застыла, так и не донеся ложку до рта. В голове попросту не укладывалось все то, что он говорил. Как такое возможно? – У меня появились данные о том, что готовится резонансная провокация, направленная против сотрудничества девиран и Альянса, – продолжил он, – и у меня появились данные о том, кто назначен на роль жертвы отвратительных девиран. Женщина, и без того от них пострадавшая. Ведь все это несложно вытащить в новостные ленты, Маргарита. Поднять информационную волну, а там… Ложка нырнула в суп, вывалившись из моих пальцев, а я прикрыла глаза. Ах, Мишель. Я даже представить не могла, какой дрянью ты станешь. Выходит, я для тебя превратилась в мусор, ненужную вещь, которой так удобно пожертвовать в угоду своим интересам. – Однако они не ожидали того, что я им предложил, – продолжил Аэдо. – Это у вас называется «смешать все карты»… «Но ты до сих пор не знаешь, что задумали они». – Я мрачно смотрела в темноту с проблесками света под капюшоном. – То есть, – уточнила, – выходит, что ты меня спас. – Выходит, что так. Несколько экзотичным способом, конечно, но лучше так, чем никак. Мое желание было воспринято как блажь значимого представителя цивилизации, мне не стали отказывать. – Потому что обе стороны переиграли планы, – сказала я, – ты не всезнающ. – Естественно. – Мне показалось, он хмыкнул, но синтезированный голос был все так же безэмоционален. – Данные в даториум поступают с небольшой задержкой. Но раз уж ты заговорила про изменение планов, то, может быть, расскажешь? Я уныло помешивала ложкой суп. И есть расхотелось совершенно. Ведь если ему рассказать все как есть – убьет. А Альянсу скажет, мол, не знал, как правильно обращаться с человеческой женой. Ну так получилось. Подняла взгляд на темноту. – Что, если они отправили меня сюда шпионить? Что ты со мной теперь сделаешь? Пожал плечами: – Ничего не сделаю. – Ты не понимаешь, – мой голос упал до шепота, – у меня есть старый отец… не знаю, знакомо ли тебе это слово и его смысл. Мне сказали, что если я не буду передавать данные, не буду подчиняться их приказам, то с ним случится что-нибудь плохое. Это – Альянс. А противники политики Альянса пока удовольствуются тем, что я стану точкой входа в вашу сеть. И они тоже пригрозили мне, что с моим папой… что-нибудь… Медиум помолчал минуту, затем указал мне на тарелку: – Ешь. Я замотала головой. – Не могу… не могу есть! Тебе ведь… проще меня убить, так? Гораздо проще… И тогда все решится само собой. Некого будет шантажировать, твоим данным не будет угрожать утечка. – Я не могу тебя убить, – прошелестел голос медиума, – я не для того тебя спасал, чтобы убить. А с прочим… Я подумаю, что с этим делать. Но прошу, никакой самодеятельности. Боюсь, когда мой поступок дойдет до Верховного стора, он и так будет крайне недоволен. – Тогда только одно и остается. Аэдо покачал головой: – Ни о чем не беспокойся. Полагаю, в итоге каждый из игроков получит то, что хочет, – ну или будет думать, что получил. А ты… ты будешь здесь, со мной. – О господи, да зачем я тебе?! – Я привстала, оперлась дрожащими руками о стол. В самом деле, зачем? Как женщина? Так он меня уже видел голой и не предпринял ни единой попытки… Как материал для экспериментов? Но тогда… лучше шагнуть в ледяную бездну самой. Ответ медиума меня потряс и смешал все мысли. – Я не знаю, – безэмоционально прошелестел синтетический голос, – не знаю, Маргарита. Но одно я знаю точно: мне не хотелось, чтобы тебя убили. – Ты меня впервые увидел на «Содружестве». Такого не бывает, чтобы увидел – и сразу бросился спасать. – Как видишь, этого одного раза оказалось вполне достаточно. Ешь. Я покажу тебе корабль и подключу к сети. Не ко всей, конечно, право доступа будет только к самым простейшим сервисам. * * * Невозможно было запомнить расположение многочисленных живых тоннелей, обзорных площадок, пространств для отдыха, хозяйственных помещений, старательно спрятанных за матовыми мембранами. Однако меня впечатлил бассейн – надо сказать, редко встретишь такое на космическом корабле. Бассейн представлял собой голубую с зеленоватым отливом, глубокую круглую чашу. Она пряталась среди зарослей, как выяснилось, кибербионического происхождения: сочные суккуленты шевелились и неохотно расползались в стороны, давая пройти. Учитывая, что эти «растения» были в человеческий рост, а то и выше, я смотрела на них с опаской: а вдруг нападут? Кто знает, что за программы зашиты в их центры управления? – Ты можешь сюда приходить, когда захочешь. – Медиум Аэдо не говорил, потому что сложно назвать речью совершенно безэмоциональную последовательность слов, скорее ставил в известность. – Они меня не съедят? – Я кивнула в сторону гигантского кибербионика, сильно напоминающего земную толстянку. «Цветочек» с подозрительным энтузиазмом тянулся ко мне пухлыми листьями, каждый размером с ладонь. – Зачем им это? Они здесь, чтобы дарить эстетическое наслаждение. – На вашей родной планете такие же растут? – спросила я, но медиум не ответил. Медленно дойдя до края бассейна, он присел на корточки, снял перчатку и опустил руку в воду. Снял перчатку! Я напряженно следила за ним. Первый раз его рука была обнажена, и оказалось… что вполне человеческая рука. Я невольно подобралась. Чем дальше, тем интереснее… Аэдо снова выпрямился, надел перчатку и вернулся ко мне, возвышаясь черной громадиной. Светящиеся соты вместо лица уже не пугали, но все равно было непривычно и как-то неприятно. И снова, уже не в первый раз, я задумалась – а что там, под этими сотами? Что под этим громоздким и неудобным одеянием? – Когда я подключу тебя к сети, ты без труда найдешь это место, – резюмировал медиум, – пойдем… И мы пошли дальше. В полной тишине это было скучно, и поэтому я отважилась задать еще один – очень важный для меня – вопрос. – Ты знаешь, кто убил Эрлу? Кто стер записи со всех реплик дата-центра станции? – Эрла была подготовительной жертвой, – ответил Аэдо, – затравкой для развития ситуации. Поначалу у них был план во всем обвинить кого-то из наших. Потом и секретная запись бы нашлась, которая якобы случайно уцелела и на которой девиранин стреляет в девушку. Впрочем, сейчас, скорее всего, уже ничего этого не произойдет, потому что Маргарита Росс отбыла на девиранский корабль, чтобы поставлять столь необходимые данные… Он умолк, видимо раздумывая. Но я ждала иного ответа и потому, чтобы вернуть Аэдо к беседе, осторожно тронула его за руку. Не ожидала, что он вздрогнет – как будто мое прикосновение было неприятно. – И все же, кто ее убил? – Андроид, которого в багаже провез на станцию господин Кабальди, – сказал Аэдо. – Мы только-только обработали эти данные, которые попали на даториум, хоть их и пытались стереть. – Вот как… – пробормотала я. – Почему-то я уже ничему не удивляюсь. Но как он стер запись? – Достаточно иметь вычислитель очень большой мощности, чтобы изменить содержимое десяти реплик и пустить историю по новой ветке. У Кабальди такой был. Я вздохнула. Что ж, одной загадкой меньше. Но сколько же их вокруг! – Расскажи что-нибудь о себе, – попросила я, – раз уж мы теперь… хм, муж и жена. – Хорошо, – кивнул медиум. – Пойдем, я еще не показал тебе спортзал. Мне кажется, он будет тебе интересен. Шли мы довольно долго – по широкому тоннелю, подсвеченному снизу, округлому, с бархатистым зеленым покрытием. И ни единого звука, кроме шороха шагов. Медиум начал немного сутулиться, широкие плечи опустились. Устал?