– Мой дед думает, что вы приехали из Наббана, – сказал Кормах. – Сегодня он чувствует себя не лучшим образом. У него бывают хорошие и плохие дни. – Кормах ответил деду на языке эрнов, и король наклонился вперед, слушая внука. Когда Кормах закончил, Горлах откинулся на спинку стула, чтобы посмотреть на нас ставшим подозрительным взглядом. – Не тревожьтесь, благородные лорды, – сказал отец Кормаха Риан. – Мы с радостью принимаем вас в своем доме. Я сразу понял, почему немощный старик продолжает занимать трон. Если Риан являлся единственным сыном короля, эрны не хотели, чтобы трон занимал калека, если имелись другие варианты. Рядом с Рианом на скамье сидела женщина, его жена и мать Кормаха. Женщина была с головы до ног закутана в одежды, а капюшон оставлял открытым только приятное лицо, которое выглядело усталым. Странная аудиенция продлилась недолго, затем принц Кормах увел нас в свои обширные покои, где нам предложили подкрепиться. – Я прошу прощения за ошибку моего деда, – сказал Кормах, когда мы расселись за столом, но мой господин небрежно махнул рукой. – Должно быть, у вас много обязанностей, принц Кормах, – сказал Хакатри. – Почему вы не заберете корону себе? – спросил Инелуки. – Едва ли ваш народ хочет, чтобы ими правил старый король или его больной наследник? Мне показалось, что принц Кормах поморщился, а мой господин с трудом сдержал неудовольствие из-за бестактности брата, но принц вежливо ответил Инелуки: – У нас так не делается, лорд Инелуки. Как и у вас, насколько мне известно. – У нашего народа такие ситуации не возникают, – заявил Инелуки, но тут вмешался мой господин. – Мы можем обсудить подобные вопросы в другое время, – сказал Хакатри. – А сейчас, принц Кормах, мы должны рассказать вам, что нам удалось узнать о драконах – в особенности про ужасного Черного Червя, который преследует ваш народ. История о нашей поездке в Воронье Гнездо и днях, проведенных с Ксанико, получилась довольно длинной, в том числе и потому, что у принца смертных возникло много вопросов. Как и мы, он слышал об Изгнаннике, но никогда не видел, и его поразило описание замка на вершине Маяка. – Ксанико дал нам много полезных советов, – сказал в заключение Хакатри, – но не смог помочь с главным. Чтобы сделать большое копье, которое сможет убить Хидохеби, требуется высокое ведьмино дерево, а в наши дни их осталось совсем немного. Прежде все рощи находились в наших городах, а сейчас остались у нас дома и в далекой Наккиге. – А разве нельзя найти подходящее ведьмино дерево в Асу'а? – спросил Кормах. – Наш отец прислал нам сообщение, в котором объявил, что роща ведьминых деревьев будет оставаться для нас недоступной до тех пор, пока Инелуки не откажется от своей клятвы и не вернется в Асу'а. Что представляется маловероятным. Инелуки с мрачным видом покачал головой. – Этого не будет, – заявил он. После неловкой паузы разговор перешел к другим проблемам – Червь продолжал похищать домашний скот с холмов и земель Долины Змея, исчезли и люди, вероятно, их также убивал Червь. Мы беседовали и пили кислое медовое вино, которое приносили слуги, а потом к Кормаху подошел старый слуга и что-то прошептал ему на ухо. Я подумал, что принца куда-то вызывают, но Кормах лишь кивнул, когда старик замолчал. – Я совсем забыл, добрый Дермод, – сказал принц, – но я знаю эту историю. Расскажи ее нашим гостям. Старик, хотя был лысым и согбенным, выглядел так, словно мог с легкостью победить короля Горлаха в гонке даже с принцем Рианом на плечах; он покраснел и смущенно на нас посмотрел. – Ну, давай, – сказал Кормах. – Дело в том, – неуверенно заговорил старик. Когда он шептал принцу на ухо, сомнений я не заметил. – Мне кое-что припомнилось. Его речь на зида'я оказалась необычной, но вполне понятной, и я вспомнил, что раньше все смертные, которые жили в этих краях западного мира, знали язык зида'я. – Не бойся, – сказал принц. – Лорды зида'я хотят тебя послушать. – Я вспомнил историю, которую в детстве рассказала мне бабушка, – начал Дермод, чье лицо все еще оставалось красным. – Она о Роще Леди, так называли лес, когда-то принадлежавший леди Азоше. – Я о нем не слышал, – сказал Хакатри. – Это была ведьмина роща? – Я не знаю, добрый господин, – ответил старый слуга. – Но в легенде говорилось, что это волшебное место, куда никому нельзя заходить, и там полно деревьев, которые мы называем серыми – из такого было сделано знаменитое копье Эрна. – И это место все еще существует? – спросил мой господин. – Оно где-то неподалеку? Старик покачал головой. – Нет, не рядом. В верхних утесах Старой Белой вершины располагалась та роща. Но когда леди Азоша умерла, великий король Эназаши объявил ее своей. – Старик пожал плечами. – Я не знаю, что потом случилось с серыми деревьями, прошу прощения у добрых лордов. Во времена моей молодости мы искали рощу, но не нашли. Говорят, ее тщательно охраняют Старейшие. – Слуга, румянец которого начал проходить, снова покраснел. – Прошу прощения, лорд Хакатри, я имел в виду ваш народ. Мой господин и его брат переглянулись. – Роща ведьминых деревьев в горах? – Хакатри повернулся к Кормаху. – Если это больше, чем старая легенда, быть может, мы сумеем справиться со змеем-убийцей. Я не стану подробно описывать, что происходило потом. Достаточно сказать, что, после того как солнце несколько раз село и встало, мы покинули дом короля Горлаха, но не в одиночестве: принц Кормах отправился с нами, взяв с собой самых близких друзей и почти два десятка воинов. Наши лошади прекрасно отдохнули, как и мы, их хорошо кормили и тщательно за ними ухаживали – в прежние времена эрны научились у моего народа заботиться о лошадях, – так что в нашем отряде должно было царить прекрасное настроение. Но в то время как мой господин и принц Кормах казались довольными, лорд Инелуки по-прежнему хранил мрачное молчание, и люди принца, хотя Кормах заверял нас, что они едва ли не самые отважные воины Эрна, также почти не разговаривали, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. И я понимал причину. Лорд зида'я Эназаши, чья роща ведьминого дерева нас интересовала, уже давно стал властителем гор и тайного города Серебряный дом – задолго до того, как родился старый король Эрна Горлах. На самом деле для смертных эрнов Эназаши являлся такой же пугающей мифической фигурой, как королева Утук'ку для моего народа. В древней истории слуги Дермода о Роще Леди говорилось про обещание Эназаши, объявившего, что любой смертный, которого там найдут, будет подвергнут безжалостной казни, поэтому люди Кормаха, пусть и верные своему принцу, испытывали очевидный страх перед будущим. – В последнее время то и дело всплывает имя леди Азоши, – сказал я лорду Хакатри. – Но я почти ничего о ней не знаю, если не считать того, что слышал во время нашего путешествия. Почему представительница вашего народа отдала землю смертным? – Никто не знает ее историю целиком, – ответил мой господин. – Но образ мыслей леди Азоши всегда был странным, даже в глазах других зида'я. Она прибыла сюда вместе с Эназаши и его кланом на одном из Восьми кораблей. Но Азоша не захотела подчиняться своим соплеменникам лишь по причине того, что они превосходили ее числом, поэтому почти сразу покинула место высадки, до того, как вокруг корабля построили город Серебряный дом. Вместе со слугами и приближенными – а она играла важную роль в Саду – Азоша построила собственный дом, выбрав высокую гору, которая позднее получила ее имя М'йин Азошаи. Там она жила так, как хотела, и немало самых ученых – или необычных – людей из нашего народа ее там навещали. Многие из них оставались у Азоши навсегда, предпочитая ее поселение даже Тумет'ай, первому великому городу, построенному нами. Ее дом прославился благодаря художникам и философам, которые у нее гостили. Мой господин замолчал, пока его лошадь перебиралась через упавшее дерево, и в этот момент заговорил Кормах. – В наших легендах говорится, что она была великой волшебницей, не творившей злых дел. – Уверен, что со стороны так и казалось, – с улыбкой сказал Хакатри. – Весьма возможно, Азоша и ее подданные занимались практиками, которые другие считали странными и опасными, но по большей части в известных мне легендах главным оставалось то, что она неизменно следовала своим путем и даже не делала вид, будто ее интересовало мнение других. – И все же почему она отдала свои земли эрнам? – спросил я. – Странный поступок для аристократки зида'я. – Ответ на твой вопрос никому не известен, – сказал Хакатри. – Многие пытались его найти, и существовало огромное количество самых разных версий – столько, сколько птиц на небе. – В нашем народе, – сказал Кормах, – говорят, что она полюбила Эрна Охотника, который был очень сильным мужчиной. И вновь мой господин улыбнулся. – Может быть. Но одно известно наверняка: Азоша, как и Утук'ку из клана Хамака, была старой, когда наш народ бежал из умиравшего Сада, – она собственной рукой написала завещание, в котором дарила свои земли наследникам Эрна. Будучи смертным, Эрн так об этом и не узнал, но ее наследие засвидетельствовала Са'онсера Сендиту, моя бабушка. Поступок Азоши вызвал возмущение лорда Эназаши, как ты слышал из его собственных уст, Памон. А потомки Эрна, как и принц Кормах, с тех пор живут на этих землях. – Должно быть, леди Азоша была очень волевой, – сказал я, но почему-то подумал про Ону из Вороньего Гнезда, жену Изгнанника. Леди Она рассказала мне странные вещи, и я о них думал с тех пор, как мы покинули Маяк. Мысль подобна зерну, и хотя сначала оно совсем маленькое, потом начинает быстро расти. Человек может умереть или остаться позади, но его идея будет продолжать жить. – У нашего народа всегда хватало волевых женщин, – сказал Хакатри, и, хотя он рассмеялся, когда произнес эти слова, я уловил в его голосе гордость. – И никто не станет спорить, что Азоша была одной из таких женщин. Она писала стихи, изучала философию и любила говорить на серьезные темы. Ее придворный бард однажды назвал Азошу «Госпожой неудобных вопросов», а некоторые ее идеи до сих пор вызывают споры среди мудрейших старейшин. И снова он попал в точку. Что спросила леди Она о моем господине зида'я? «Почему ты ему служишь? Почему он господин, а ты – слуга?» Я легко мог представить, как Азоша задавала такие же вопросы и какое смущение они вызывали. Мы продолжали подниматься в горы, и Хакатри спросил у принца: – А ваш дед удивился, когда узнал, что зида'я пришли к вам на помощь? – Король ничего не знает, – ответил Кормах. – Он подумал, что вас прислал император Наббана. – Но разве не ваш дед отправил вас в Асу'а за помощью? – спросил Хакатри. – Я должен кое-что вам сказать, лорд Хакатри, и, надеюсь, благодаря вашей мудрости и доброте вы сохраните мои слова в тайне от остальных. В последнее время король Эрна понимает очень мало. Вы видели, как сильно повлиял на него возраст. – Кормах покачал головой. – Когда-то мой дед был великим королем – именно по этой причине Эрн так вырос за время его правления. Но ему уже больше восьмидесяти, и он практически утратил разум. О том, что мне следует отправиться в Асу'а, мы приняли решение вместе с отцом. – Но почему тогда ваш отец не стал королем? – спросил Инелуки. – Вы же видели его состояние, милорд. – Казалось, Кормаху не особенно понравился вопрос. – Вожди не примут моего отца в качестве короля. Многие говорят, что боги прокляли его болезнями. Если он займет трон, большинство вождей, в особенности самые могущественные, повернутся спиной к трону и моей семье. Некоторые правители в западных землях считают себя королями, хотя не носят титул. Кое-кто происходит из родов знатных вождей, но другие всего лишь прехан, как мы их называем – вороны, – главари, почти не отличающиеся от разбойников. Если они узнают, как сильно постарел мой дед или что отец стал королем, они решат, что трон ослабел, и, как настоящие вороны, примчатся сюда, чтобы разорвать королевство на части. И все вернется к тому времени, когда еще не появился Эрн Великий – быть может, даже хуже, потому что многие вожди процветали под нашим правлением, успели построить укрепленные города и собрали собственные сильные армии. – В таком случае могу я спросить, – вмешался мой господин, – почему вы сами не займете трон, Кормах? Вне всякого сомнения, ваш отец посчитает, что это разумно. – Весьма возможно, но я не стану так поступать, пока дед жив. Плохо уже то, что мой отец вынужден терпеть презрение невежественных людей, которые обращаются с ним как с ничтожеством, хотя его разум полон мудрости, как и у всех его предшественников. – В голосе Кормаха появилась горечь. – Я не допущу, чтобы он ушел именно так. Когда мой дед умрет, отец примет корону, но тут же заявит, что болезнь не позволяет ему править страной, и передаст корону мне. Я не могу лишить его этого права. Я подумал, что Кормах очень благороден для смертного, но опасался, что его упрямство может привести к плохим последствиям. Почти наверняка все в Эрне уже знали, что старый король не способен править страной. Такое случалось и у народа моего господина, хотя не слишком часто. Хакатри однажды рассказал мне, что Сонизо, первый правитель Кементари, с возрастом стал невероятно угрюмым, а потом погрузился в пучину безумия, но такое случалось настолько редко, что про тех, кто страдал от подобных вещей, начали говорить: он «превратился в Сонизо». Мы продолжали под холодным дождем подниматься по извилистой крутой дороге, ведущей к Старой Белой вершине. Постепенно дорога становилась все хуже, пока не исчезла окончательно, ее поглотил лес. Но мы знали, что Роща Леди находилась рядом с вершиной, и у нас не оставалось иного выбора, как двигаться вверх по крутым склонам, поэтому мы медленно ехали мимо узловатых дубов и ясеней, которые постепенно вытесняли темные вечнозеленые деревья. Мы поднимались все выше, пока перед нами не открылся вид на западную часть горной цепи Солнечные ступени, нам даже удалось разглядеть Серебряное море за ней, горящее, словно расплавленная бронза, в лучах солнца, уходившего за горизонт. Наконец, когда сумерки захватили небо, мы нашли новую тропу, почти полностью заросшую, и вскоре уже видели прямо над нами поляну, где на фоне темневшего неба выделялся круг высоких сосен, и мне показалось, что я заметил более темное пятно внутри круга, тусклое, почти неразличимое ядро, которое безмолвно раскачивалось на вечернем ветру. Перед затененной рощей тянулась полоска открытой земли, посреди поляны стоял большой вертикальный камень. Прошли бесчисленные годы, ветер и дождь оставили свой след на его поверхности, но, когда мы приблизились, мой господин сказал: – Это старые руны нашего народа. Осталось не так много, чтобы читать, но я думаю, мы можем догадаться, что там написано. – Он повернулся к Кормаху. – Ваши люди не должны заходить дальше границы. Я уверен, что мы нашли вход в Рощу Леди. Вам лучше спуститься немного вниз – там вы сможете разбить лагерь и ждать нас. Кормах обернулся и заговорил со своими людьми на языке смертных. Я увидел, как на их напряженных лицах появилось облегчение. – Я пойду с вами, друзья мои, – сказал Кормах, глядя вслед эрнам, которые начали спускаться по тропе. – Спасибо, Кормах, – проговорил мой господин, – но вы с нами не пойдете. Это только для меня и моего брата. Лорд Эназаши не посмеет казнить двух представителей клана Са'онсерей – во всяком случае, только за вторжение в рощу, – но, полагаю, ничто не помешает ему расправиться с вами или вашими людьми. Сначала Кормах возражал, но Хакатри довольно быстро его убедил.